короля Даведы.
     Девушка поклонилась, потупив взор. На какие-то  мгновения  в  комнате
воцарилась тишина. По лицу короля чувствовалось, что впервые ему  довелось
столкнуться с такой  красавицей.  Только  что  он  хвалился  тем,  что  не
интересуется женщинами, но теперь, в этом сомнений не было, не мог  думать
ни о чем другом, как об этой  девушке  в  светло-зеленой  тунике,  которая
стояла перед ним.
     - Его августейшее величество, - вдова начала вводить Ильдико  в  курс
дела, - предложил свести в одном заезде великого Сулеймана и Хартагера, но
он сомневается, стоит ли тебе участвовать в нем.
     Юсуф не слушал. Лошади и скачки вылетели у него из головы. Взгляд его
по-прежнему не отрывался от Ильдико, и когда он заговорил, стало ясно, что
девушка поразила его как удар молнии.
     - Каждую весну в моей стране наступает короткий момент, когда пустыня
покрывается прекрасными синими цветами. За одну ночь  доселе  безжизненные
пески преображаются. Несколько дней мы живем среди красоты,  а  затем  под
жаркими лучами  солнце  цветы  увядают  и  засыхают.  Весь  год  мы  живем
воспоминаниями и ожиданием следующей весны... Твои глаза,  мое  прекрасное
дитя, напомнили мне о цветущей  пустыне.  Как  гармонируют  они  с  твоими
золотыми волосами! - с трудом он заставил  себя  повернуться  к  вдове.  -
Госпожа моя, ты понимаешь, почему я возражаю против ее участия в  скачках.
Черный жеребец огромен и могуч! Я буду считать себя виноватым, если с этим
очаровательным созданием что-то случится.
     - Хартагер и я - друзья, - ответила  Ильдико.  -  Со  времени  своего
появления на свет он принадлежит мне. Жеребенком он  повсюду  следовал  за
мной. Постоянно подходил и терся ухом о мое плечо. Он понимает все, что  я
от него хочу. И теперь, став большим и сильным,  он  чувствует  любое  мое
желание и готов во всем мне повиноваться.
     - Ты зародила в моей душе первые сомнения в исходе заезда.
     - Господин мой, без участия моей подопечной никакого заезда не будет.
Повторюсь, Хартагер не потерпит другого наездника.
     Король неохотно кивнул.
     - Тогда мы должны принять это условие. Но прелесть  скачек  для  меня
померкнет. Я буду больше думать о благополучии Ильдико, а не о  перипетиях
борьбы.


     Вдове Тергесте не нравился ее дом в  Константинополе.  Стоял  в  тени
Колонны Клавдия в ряду лучших домов города,  из  окон  открывался  вид  на
Мраморное море, но она находила комнаты маленькими,  а  фрески  и  мозаики
тусклыми. Госпожа Евгения отдавала предпочтение более ярким тонам.
     - У нас нет пурпурной ванны, - жаловалась она Ильдико, отбрасывая  со
лба прядь  вьющихся  волос.  -  Иметь  такую  может  только  королева  или
императрица. Допустим, этот богатый молодой король пустыни узнает, что  ее
у нас нет? Он сразу поймет, что ты не  царской  крови  и  ему  не  суждено
жениться на тебе.
     - Почему ты думаешь,  что  он  хочет  жениться  на  мне?  -  спросила
Ильдико. Она стояла у окна, наслаждаясь легким ветерком с моря и думала  о
Хартагере. Хорошо ли ему на пастбище? Или он скучает по ней?
     - Почему? - госпожа Евгения пренебрежительно фыркнула.  -  Он  каждый
день посылает тебе подарки и настаивает на том,  чтобы  ты  принимала  их,
поскольку он король. Ты  получила  кольцо  с  рубином,  золотое  ожерелье,
шкатулку,   украшенную   драгоценными   камнями,   прекрасные    восточные
благовония. Разве он не пишет: "Сегодня я посылаю тебе..."? Это значит, то
посылать подарки вошло у него в  привычку,  каждодневную  привычку,  -  ее
глаза загорелись. - Интересно, что он пришлет сегодня? Уже пора.
     И  действительно,  подарок  принесли,  едва  вдова  Тергесте   успела
произнести эти слова. Ильдико, открыла кожаный ларец.  И  с  криком  ужаса
выронила его из рук. А потом продолжала смотреть на него,  словно  ожидая,
что из ларца выползет змея.
     - Что случилось? - спросила вдова.
     Девушка отшатнулась от ларца.
     - Что он хотел этим сказать? Это угроза?
     Евгения приказала слуге принести ей  ларец,  с  опаской  заглянула  в
него. Брови ее взлетели вверх.
     - Нет, это не угроза.  Полагаю,  это  знак  благоволения.  Тут  лежит
записка. Прочитать ее тебе?
     - Я к ней не притронусь, - по телу Ильдико пробежала дрожь.
     - Он пишет, что это уши великого короля пустыни, который пошел войной
на его отца и в результате лишился ушей и носа. Они всегда  приносили  ему
удачу, и он надеется, что точно так же послужат и тебе.
     Ильдико отошла к дальней стене. Ей,  несомненно,  хотелось  держаться
как можно дальше от этого жуткого подарка. День  выдался  теплым,  поэтому
сандалии она держала в руке, чтобы плиты пола холодили ступни.
     - Я попрошу Юсуфа забрать их назад. Я не должна  лишать  его  символа
удачи.
     - Может, они ему и не нужны, - заметила вдова. -  Нос-то  он  оставил
себе.
     А  вскоре  во  дворец  прибыл  молодой  король,   пославший   Ильдико
высушенные свидетельства победы  его  отца.  Ильдико  едва  успела  надеть
сандалии, прежде чем Юсуф вошел в комнату.
     - Мое почтение, госпожа, - он поклонился вдове Тергесте.  -  И  тебе,
наша очаровательная гостья  со  священной  Горы  богов.  Ты  получила  мой
подарок?
     -  Да,  о  король.  Но  я  не  считаю  возможным  лишать  тебя  столь
могущественного талисмана. И прошу забрать его у меня.
     Молодой король всмотрелся в Ильдико.
     -  Возможно,  я  поступил  неразумно.  Выказал  самоуверенность.  Мне
действительно потребуется удача, так что  не  след  гневить  богов,  -  он
повернулся к вдове. - Госпожа моя, ты не позволишь мне провести  несколько
минут наедине с твоей подопечной.
     Когда вдова  удалилась,  не  в  силах  скрыть  торжествующую  улыбку,
молодой монарх шагнул к девушке.
     - Очаровательная Ильдико! - золото ее волос пьянило его. Запахом  они
превосходили все восточные благовония. -  Случилось  неладное.  Сначала  я
испугался,  потому  что  дело  касается  тебя.  Потом  понял,  что  должен
радоваться. Теперь я знаю, что тебе не удастся  долго  тянуть  с  ответом.
Только выйдя за меня замуж, ты можешь избежать нависшей над тобой  угрозы,
- он помолчал. К комнате с каждой минутой становилось все жарче. Солнечные
лучи, казалось, пробивали мраморные  стены.  -  Этим  утром  к  императору