ухода римлян корабли в Британию не  ходят.  Мне  бы  пришлось  пробираться
сквозь дремучие леса, чтобы выйти на берег Канала. А переправься  я  через
него, нашел бы хоть одного знакомого мне человека? Чем  бы  я  зарабатывал
там на жизнь? Торговать я не умею, а жизнь тех,  кто  работает  на  земле,
ничем не лучше, чем у рабов.
     - Это здравые рассуждения, - покивала  вдова.  -  Мой  тебе  совет  -
оставайся здесь и забудь про свой маленький остров дикарей.
     Чтобы обсудить положение дел, Евгения увлекла Ивара и Ильдико в угол.
     - Этим утром я  получила  записку  от  нашего  друга  из  пустыни,  -
прошептала  она.  -  Он  говорит,  что  у   городских   ворот   выставлена
дополнительная стража.  Он  полагает,  что  император  прикажет  выставить
охрану у нашего дома.
     - Значит, скачки отменяются, - в голосе Ильдико слышалось облегчение.
Последствия поражения более не грозили ей, хотя  над  ней  нависла  другая
опасность.
     Вдова покачала головой.
     - Заезд состоится. Юсуф об этом позаботился. Он побывал у  императора
и рассказал  ему  о  наших  намерениях.  Ты  помнишь,  Ильдико,  император
присутствовал на обоих скачках, выигранных Хартагером, и чуть не  сошел  с
ума от возбуждения. Узнав о предстоящем  заезде,  он  заявил,  что  ничего
менять не надо. А вдоль трассы он  приказал  поставить  своих  гвардейцев,
чтобы мы никуда не делись.
     - Значит, побег невозможен! - воскликнула Ильдико.
     - Мы убежим, несмотря на  все  усилия  императора  и  его  доблестной
гвардии. Юсуф заверил меня, что волноваться не о чем. Если  мы  выедем  за
ворота, ничто не помешает успешной реализации его плана. Но  он  надеется,
что прибегать к  этому  плану  не  придется.  Поскольку  уверен  в  победе
Сулеймана.
     Ильдико помрачнела.
     - Мы поставлены в неравные условия. Они знают, что  шанс  на  выигрыш
есть только у Сулеймана, так что  остальные  участники  заезда  попытаются
придержать Хартагера.
     - Король слишком честен, чтобы идти на такое! - воскликнула вдова.  -
Ему не нужна победа, добытая подобными методами. Я уверена, он не позволит
своим наездникам помешать нам.
     - Бояться надо не наездников, - вздохнула Ильдико. - Лошадей.
     - Ты хочешь сказать, что другие лошади сделают все, чтобы  преградить
Хартагеру путь к победе? - вскричала Евгения.
     - Совершенно верно.
     Вдова отреагировала мгновенно.
     - Ерунда! Или ты будешь утверждать, что узнала об этом у Хартагера?
     - Дорогая тетя, мой народ разводит лошадей многие столетия. Мы  знаем
такое, о чем другие не имеют ни малейшего понятия. Когда я была маленькой,
мой отец научил одну лошадь считать. Бывало он говорил ей: "Два и три",  -
и она пять раз кивала. Что ты на  меня  так  смотришь?  Я  говорю  правду.
Потому что видела это собственными глазами.
     - Ерунда! - повторила Евгения. -  Ты  еще  скажи,  что  лошади  умеют
разговаривать.
     - Нет, - последовал ответ, - разговаривать они не умеют, но  общаться
могут. Они всегда знают, когда будут скачки. Иной  раз  они  решают,  кому
побеждать в заезде. Арабские лошади не  любят  Хартагера.  Он  кажется  им
монстром. Они не хотят его победы. И завтра приложат все силы, чтобы этому
помешать.
     Евгения покачала головой.
     - И все-таки я не могу в это поверить. Я очень надеюсь, что  все  это
досужие выдумки,  потому  что  в  противном  случае,  если  они  не  дадут
Хартагеру разогнаться, я потеряю целое состояние. И у тебя, дитя мое, есть
основания опасаться за исход заезда.  Но,  если  мы  сможем  выбраться  за
ворота, если черный  жеребец  победит,  нам  придется  сразу  же  уезжать.
Поэтому пора готовиться к отъезду. Пойду отдам моим людям  соответствующие
указания.
     Она двинулась к двери, но задержалась перед Иваром. Его  туника  была
завязана на шее шнуром с кисточками на концах. Легонько ударила  по  одной
из кисточек и она подскочила вверх, шлепнув Ивара по носу.
     - Хорошенькое ты выбрал время для возвращения, - улыбнулась  вдова  и
выплыла из комнаты.
     Ивар повернулся к Ильдико.
     - Что это с ней? - недоуменно спросил он.
     Ильдико с трудом сдержала улыбку.
     - А ты не догадываешься?
     - Не имею ни малейшего понятия.
     - Дело это деликатное, а мы совсем не знаем друг друга. Но  я  думаю,
что этим она показала, что выбрала тебя.
     - Выбрала меня? Для чего?
     - Она решила, что ты станешь ее следующим мужем.
     От изумления у здоровяка-бритонца отвалилась челюсть. Он  вытаращился
на  Ильдико,  на  какое-то  время  лишившись  дара  речи.  Потом  печально
улыбнулся.
     - Ты смеешься надо мной.
     - Нет, не смеюсь. Я абсолютно серьезна. Видишь ли, я  уже  хорошо  ее
изучила. И могу сказать, что она буквально рвется замуж.
     - Но... не за меня же! Я варвар. Бывший раб. У меня нет ни земли,  ни
денег. Несколько монеток в  кошеле  -  все  мое  достояние.  Такое  просто
невозможно.
     - Нет, она настроена решительно. Хочет за тебя замуж. Я заметила, как
загорелись ее глаза, когда она вошла и увидела тебя.
     Бритонца не убедили слова Ильдико.
     - Это долго не продлится. Скоро она передумает.
     - На это и не надейся. Говорю тебе: если она чего решила, то  сделает
обязательно. И твое мнение в расчет браться не будет. Если  ты  не  хочешь
стать ее четвертым мужем, тебе остается только одно.
     - Что же?
     - Уйти. В эту самую минуту. Не через ворота, где тебя могут  увидеть.
Через калитку в стене. И никогда сюда не возвращаться.



                                    3

     Наутро они уже собирались выехать из дома, когда Евгения  заметила  у