- Нет, - покачал головой Николан. - Не знал.
     - Последние известия о нем не радуют. Он умирает. Возможно, уже умер.
И пепел его погребельного костра рассеял ветер.
     Николан замотал головой.
     - Нет, нет. Я должен добраться до дома до того,  как  он  умрет.  Ты,
которому известно так много, несомненно знаешь, что его  единственный  сын
погиб в битве под Шалоном. Там полегли  практически  все  сыновья  знатных
родов. Только один остался жив - Ранно Финнинальдер.
     - Ранно -  предатель,  трус,  лжец  и  вор!  -  воскликнул  Росий.  -
Останется только пожалеть твой народ, если его вождем станет Ранно.
     - Потому-то я и спешу вернуться. Не  знаю,  сумею  ли.  Мне  придется
скакать во весь  опор,  чтобы  проскочить  горный  перевал  до  того,  как
отступающие войска забьют все дороги. И поскорее уезжать. Ты сможешь  дать
мне лошадь? И переметные сумы с провизией?
     - Я дам тебе все, что ты пожелаешь, молодой человек. Я тоже мечтаю  о
том, чтобы ты поспел вовремя. И хочу видеть твою страну процветающей,  ибо
только тогда у меня смогу продавать ваших прекрасных лошадей.
     Уже несколько минут Николан слышал какой-то шум.  В  других  комнатах
переговаривались люди, хлопали двери, задвигались засовы. Наконец,  к  ним
вошел слуга в когда-то белой тунике с лампой в руках.
     - Господин, - он поклонился, - все двери заперты, охрана выставлена.
     - А ворота к бухте? Засовы задвинуты?
     - Да, господин. Я все проверил сам и убедился, что все  охранники  на
своих постах.
     - Ты попробовал еду, которой их кормили за ужином?
     - Да, господин.
     - Есть у них жалобы?
     Слуга почесал спину, прежде чем ответить.
     - Они всегда жалуются. О том или другом. Они говорят,  что  у  них  в
постелях клопы.
     - Да кто они такие, чтобы лезть с подобными  жалобами?  -  недовольно
воскликнул купец. - Клопы есть и в моей постели. Разве  я  жалуюсь?  Лампы
потушены?
     - Все, господин, кроме как в твоей комнате, - с этими  словами  слуга
зажег от свечи лампу, которую принес с собой, и поставил ее на стол. Света
от лампы было чуть. - Толку от  них  нет,  -  пробормотал  слуга.  -  Надо
сказать об этом тому обманщику из Антиохии, который продает их.
     - Он продает их дешево! - рявкнул К.Кай Росий. Улыбнулся Николану.  -
С покупками приходится быть осторожным. Кругом  одни  воры.  День  выдался
тяжелым, мне пора на покой.
     В комнате стояли две кушетки. Ворчащий слуга уже укладывался на одну.
     - Поднимайся, бездельник! - взревел его хозяин. - Я плачу тебе за то,
чтобы ты охранял меня, а не спал. Отведи этого человека к главным  воротам
и покажи ему Карлака, - купец  что-то  написал  на  обрывке  пергамента  и
протянул его Николану. -  Тебе  дадут  все  необходимое.  Карлак  об  этом
позаботится.
     - Могу я попросить тебя об  одной  услуге?  Если  вдова  благополучно
вернется с Востока, расскажи ей обо мне. А если в городе появится  высокий
и сильный мужчина по имени Ивар, попроси, чтобы его  привели  к  тебе.  Он
будет разыскивать меня. Скажи ему все, что знаешь, о моих планах.
     К.Кай Росий уже вытянулся на кушетке.
     - Будет исполнено, - ответил он, закрывая глаза.



                                    6

     Утром на улицах Тергесте хватало и пустых  бочонков  из-под  вина,  и
разбитых фляг. Тут же в пыли похрапывали горожане,  которые,  отпраздновав
отступление гуннов, потеряли способность передвигаться. Николан  осторожно
объезжал их, держа путь к складам К.Кая Росия.
     - Я отправляюсь в путь, - сообщил он старому купцу. - Но  на  дорогах
полно воинов Аттилы, поэтому мне необходимо изменить внешность.
     Купец послал за нужным специалистом. Он вскорости явился,  невысокого
роста, с огромным носом,  который,  казалось,  тянул  его  голову  вперед.
Оглядел Николана, развязал принесенный с собой  мешок  и  начал  доставать
флакончики  и  шкатулки,  наполненные  красками   и   тайными   восточными
снадобьями. Прошло еще немного времени, и лицо, шея, руки и ноги  Николана
стали коричневыми. Затем волосы и  брови  поменяли  естественный  цвет  на
иссиня-черный. И, наконец, после  выверенного  движения  пальца  кудесника
перевоплощения от носа Николана к  уголкам  рта  потянулись  две  глубокие
складки.
     - Годится? - спросил кудесник, отступая на шаг.
     - Годится, - заверил его купец.
     Николан  посмотрел  в  маленькое   зеркало   и   увидел   абсолютного
незнакомца, который родился как минимум на двадцать лет раньше, чем он.
     Затем они обсудили, какое  он  должен  выбрать  себе  занятие.  Росий
предложил Николану взять с собой мешок с товарами и прикинуться торговцем.
Николан отрицательно покачал головой.
     - Если ты везешь с собой товары, но не продаешь их, у людей  поневоле
возникнут  подозрения.   Пожалуй,   лучше   мне   назваться   христианским
миссионером.
     - И куда будет держать путь этот миссионер?
     Николан указал на север.
     - В земли Аламанни. Таким образом я попаду на свою родину. Лежит она,
как ты знаешь, между Норикумом и великой рекой, в ее излучине.
     С тем он и отправился в путь, на крепкой лошади и с крестом на серой,
вытертой до дыр тунике. Горный перевал он преодолел без проблем, поскольку
отступающие армии еще не подошли и он сталкивался лишь  продовольственными
отрядами,  прочесывающими  округа  в  поисках  еды  для  основных  частей.
Повернув  на  юг,  он  проехал  дорогами  Норикума,  обогнув   плодородные
Паннонианские равнины, на которых уже два поколения жили гунны.
     Где бы ни останавливался Николан, он задавал один и  тот  же  вопрос:
"Вы не видели вдову Тергесте? Она едет на север в большой компании.  Много
лошадей, сложенных тентов, повозок с едой".
     На третью ночь хозяин  маленькой  харчевни,  где  он  остановился  на
ночлег, выслушав вопрос Николана, утвердительно кивнул.
     - Вдова Тергесте проехала днем. Но она более не  вдова.  Жена.  Нашла
себе нового мужа.
     - Опять! - воскликнул мнимый миссионер. Впрочем, с учетом  того,  что