-- Это величайший талант нашего века! -- ответил Чжугэ Лян.

     -- Нет! -- твердо сказал Сянь-чжу. -- Этот человек для большого дела не
годится! Подумайте над моими словами.

     Сделав все наставления, Сянь-чжу приказал позвать чиновников. Потом он
потребовал кисть и бумагу и написал завещание.

     -- Мы не изучали канонических книг и знаем их содержание лишь в общих
чертах, -- сказал он, передавая Чжугэ Ляну завещание. -- Мудрец сказал:
"Птица перед смертью жалобно поет, человек перед смертью говорит о добре".
Мы с вами мечтали о том, чтобы уничтожить злодея Цао Цао и восстановить
Ханьскую династию, но, к несчастью, нам приходится расставаться на середине
пути! Передайте мое завещание наследнику Лю Шаню, и пусть он не считает его
пустой бумагой. Но больше всего, чэн-сян, мы надеемся на то, что вы не
оставите его своими поучениями.

     Чжугэ Лян, не скрывая слез, поклонился и сказал:

     -- Можете быть спокойны, государь. Вашему наследнику я буду служить так же
верно, как служат человеку конь и собака. Я благодарен вам за все ваши
щедрые милости!..

     Одной рукой вытирая слезы на лице Чжугэ Ляна, а другой держа его за руку,
Сянь-чжу проговорил:

     -- Скоро мы умрем и перед смертью хотели бы поведать вам то, что лежит у
нас на сердце.

     -- Я жду вашего мудрейшего повеления! -- произнес Чжугэ Лян.

     -- Ваши таланты в десять раз превосходят способности Цао Пэя, и вы,
умиротворив страну и укрепив царство Шу, сможете завершить великое дело
воссоединения Поднебесной, -- произнес Сянь-чжу. -- Если преемник наш будет
подавать надежды, помогайте ему, а если нет -- будьте сами правителем нашего
царства.

     У Чжугэ Ляна по всему телу выступил пот, руки и ноги у него задрожали. Низко
поклонившись, он воскликнул:

     -- Клянусь, что все свои силы я отдам на то, чтобы выполнить свой долг,
клянусь, что до самой смерти останусь верен вашему преемнику!

     И он так ударился лбом о пол, что из разбитого места потекла кровь. Сянь-чжу
попросил Чжугэ Ляна присесть к нему на ложе и, подозвав своих сыновей,
Луского вана Лю Юна и Лянского вана Лю Ли, сказал им:

     -- Запомните наши слова! После смерти нашей вы должны почитать чэн-сяна
как своего отца!

     Он велел обоим ванам поклониться Чжугэ Ляну.

     -- Даже если бы внутренности мои истерли в порошок, все равно этого было бы
недостаточно, чтобы отблагодарить вас, государь, за такие великие милости!
-- вскричал растроганный Чжугэ Лян.

     -- Мы оставляем наших сирот на попечение чэн-сяна, -- сказал Сянь-чжу,
обращаясь к чиновникам, -- и повелеваем нашему наследнику почитать чэн-сяна
как отца. Вы тоже должны относиться к чэн-сяну с почтением и любовью, чтобы
не нарушать нашей воли.

     Обернувшись к Чжао Юню, император продолжал:

     -- Мы с вами много лет помогали друг другу в бедах и опасностях. Не думали
мы, что придется расстаться так нежданно! Помните о нашей дружбе и
приглядывайте за нашими сыновьями!

     -- Я буду служить им так же верно, как служат человеку собака и конь! -- со
слезами воскликнул Чжао Юнь и поклонился.

     Затем Сянь-чжу снова обратился к чиновникам и сказал:

     -- Мы не можем дать указания каждому в отдельности, но хотели бы, чтоб все
вы любили друг друга.

     Спустя некоторое время император скончался. Было ему шестьдесят восемь лет.
Случилось это в двадцать четвертый день четвертого месяца третьего года
периода Чжан-у [223 г.].

     Впоследствии поэт Ду Фу написал такие стихи:

     Дойдя до самого Саньси, скончался император Шу,
     Скончался он в своем дворце, в чертоге Вечного покоя.
     Пустует яшмовый алтарь в кумирне, брошенной людьми,
     В воображении живут знамена славы за горою.
     Вьют гнезда аисты сейчас у храма древнего в соснах.
     В начале месяца, в конце сюда приходят поселяне.
     Они приносят жертвы здесь и в новом храме говорят
     Об императоре Сянь-чжу и незабвенном Чжугэ Ляне.

     Чжугэ Лян сопровождал гроб с телом Сянь-чжу в Чэнду. Наследник престола Лю
Шань выехал из города встречать траурное шествие. Гроб установили в тронном
зале дворца.

     Когда окончилась церемония оплакивания покойного, Лю Шань вскрыл завещание,
оставленное наследнику:

     "Первоначально у нас открылась желудочная болезнь, которая постепенно
перешла в тяжелую болезнь всего тела, и ничем нельзя было нам помочь. Мы
знаем, что для человека в пятидесятилетнем возрасте смерть уже не считается