могла,  однако,  применяться  к  осужденным  за  вторичное  отречение,   ибо
единственная   милость,   какую   уставы   даруют   кающемуся   рецидивисту,
ограничивается тем,  что  его  не  сжигают  живым,  а  лишают  жизни  другим
способом, который предполагается менее ужасным.
     XXIII. Кардинал Тавера, шестой главный инквизитор, умер 1 августа  1545
года. Он  был  племянником  второго  великого  инквизитора  Десы,  преемника
Торквемады. При его смерти число трибуналов  было  одинаково  с  тем,  какое
было, когда он стал  во  главе  инквизиции.  Действительно,  он  восстановил
хаэнский трибунал, но  зато  наваррский  был  упразднен,  и  его  округ  был
соединен с калаорской инквизицией.
     XXIV.  Счет  жертв  инквизиции,  установленный   для   эпохи   главного
инквизитора Манрике, дает за семь  лет  службы  Таверы  семь  тысяч  семьсот
двадцать лиц осужденных и наказанных. Семьсот сорок были  сожжены  живыми  и
четыреста  двадцать  в  изображении.  Остальные,  в  количестве  пяти  тысяч
четырехсот шестьдесяти,  подверглись  различным  епитимьям.  Таким  образом,
можно допустить приблизительно, что каждый  трибунал  приговаривал  ежегодно
восемь человек первой категории, четырех - второй и сорок -  третьей.  Я  не
сомневаюсь, что число  их  было  значительно  больше.  Однако,  верный  моей
системе беспристрастия, я предпочитаю держаться более умеренного счета.


       Глава XVII

ИНКВИЗИЦИИ НЕАПОЛЯ, СИЦИЛИИ И МАЛЬТЫ И СОБЫТИЯ ЭПОХИ КАРДИНАЛА  ЛОАЙСЫ,
СЕДЬМОГО ГЛАВНОГО ИНКВИЗИТОРА


       Статья первая

НЕАПОЛЬ

     I. Карл V назначил преемником кардинала Пардо де Таверы кардинала  дома
Гарсию де Лоайсу, архиепископа Севильского,  который  стал  седьмым  главным
инквизитором. Этот прелат достиг почтенного возраста, так как еще в  октябре
1517 года он подписывал разные указы как  член  верховного  совета.  Он  был
духовником Карла V, главным приором ордена св. Доминика,  епископом  Осмы  и
Сигуэнсы и апостолическим  комиссаром  святого  крестового  похода.  Римская
курия выслала ему утвердительные буллы 18 февраля 1546 года, но  он  недолго
стоял во главе святого трибунала, так как его  смерть  произошла  22  апреля
того же года.
     II. Однако он уже предложил императору вернуть инквизицию к  тому,  чем
она была вначале, до установления ее католическими государями Фердинандом  и
Изабеллой,  его  предками.  В  этом   проекте   встречаешься   с   чувствами
доминиканского  монаха.  Но  можно  сказать  уверенно,  что  инквизиторы  не
утратили ничего из своей суровости и нельзя было бы вложить больше строгости
в репрессивные меры,  употребляемые  ими  против  мнимых  еретиков.  История
сообщает нам, что жители Арагона, Каталонии, Валенсии,  Майорки,  Сицилии  и
Сардинии,  имевшие  уже   монахов-инквизиторов,   противились   установлению
испанской   инквизиции   до   готовности   восстать.   Когда    она    силою
восторжествовала над  сопротивлением  жителей,  в  разные  времена  все  еще
происходили  мятежные  брожения  в  этих   провинциях,   кроме   возражений,
представленных на нескольких собраниях кортесов нации.
     III. В том же 1546 году Карл V решил  учредить  инквизицию  в  Неаполе,
хотя его дед потерпел поражение в этой попытке в 1504 и 1510 годах, так как,
несмотря на свою твердость и упрямство, он принужден был последовать совету,
данному главнокомандующим {См. гл. X этой Истории.}. Карл V  вообразил,  что
сан императора и славные события его царствования произведут впечатление  на
неаполитанцев и сделают их более послушными.  Он  поручил  вице-королю  дону
Педро Толедскому, маркизу де Вильяфранке дель Бьерсо,  брату  герцога  Альбы
[719], назначить  инквизиторов  и  должностных  лиц  из  местных  жителей  и
остановить  свой  выбор  на  людях,   способных   исполнить   предположенное
намерение;  послать  правительству  список  назначенных  лиц  и  все  нужные
документы, чтобы главный инквизитор мог отправить  распоряжения  и  передать
необходимые полномочия новым инквизиторам. Когда  эти  меры  будут  приняты,
инквизитор, декан Сицилии, должен прибыть в Неаполь с секретарем  и  другими
должностными лицами  инквизиции  и  установить  там  трибунал  и  все  формы
инквизиционной юрисдикции, чтобы члены  нового  учреждения  быстро  получили
возможность приступить к исполнению своих обязанностей.
     IV. Фридрих Мюнтер, профессор богословия в Копенгагенском университете,
полагал, что интриги вице-короля дона Педро Толедского послужили введению  в
Неаполе испанской инквизиции. Этот писатель (в настоящее время  член  многих
литературных академий Европы) оказал большие услуги науке как ученый и всему
человечеству в целом как благороднейший благотворитель бедных, какого бы они
ни были вероисповедания. Но он не мог навести справки  в  подлинных  книгах,
которые были  в  моих  руках.  Эта  невозможность  заставила  его  впасть  в
заблуждение, когда он писал  историю  сицилийской  инквизиции.  Карл  V  для
успеха предприятия, о котором говорю, не нуждался ни в чьих нашептываниях  и
советах; он естественно приходил к решениям этого рода, как можно видеть  из
сказанного нами об этом государе и как продолжение докажет это еще лучше.
     V. Усилия Карла V установить инквизицию в Неаполе и других государствах
имели  своим  поводом  успехи  лютеранства  в  Германии  и   боязнь   видеть
проникновение заразы  в  другие  страны.  Советники  инквизиции  и  кардинал
Лоайса, его бывший духовник, разжигали  эти  склонности.  Все  участие  дона
Педро Толедского в этом деле состояло в том,  что  единственно  ему  доверил
вначале Карл V хлопоты  по  исполнению  его  воли,  и  только  он  один  был
достаточно умен для того, чтобы  посоветовать  государю  отказаться  от  его
намерения, когда он  увидал  бедствия,  последовавшие  за  его  исполнением.
Приказ императора был исполнен без малейшего сопротивления. Но едва  узнали,
что несколько человек было арестовано по приказу новой инквизиции, как народ
восстал; на улицах раздавались крики: "Да здравствует император! Да погибнет
инквизиция!" Неаполитанцы взялись за оружие  и  принудили  испанское  войско
искать спасения в фортах. Так как все принимало вид совершенного и всеобщего
бунта, Карл V принужден был оставить свое намерение.
     VI. Я замечу как  нечто  достойное  внимания,  что  Павел  III  открыто
покровительствовал  неаполитанцам,  возмутившимся  против  своего  государя,
будучи недоволен тем, что неаполитанская инквизиция должна была зависеть  от
главного испанского инквизитора, как сардинская  и  сицилийская,  подчинение
коих  испанскому  режиму  он   едва   выносил.   Он   жаловался   на   своих
предшественников Иннокентия VIII [720], Александра VI и Юлия II, которые, по
его  словам,  наделали  много   зла,   одобряя   изъятие   инквизиторов   из