Терра ответил холодно и корректно:
   - Я забочусь о делах моей фирмы. Если бы я предоставил вам партитуру,
возможно, вас, господин барон, осенила бы гениальная мысль захватить  ее
с собой.
   - Дерзкий мальчишка! Мы с вами еще посчитаемся в другом месте.
   - Например, у меня, - сказала княгиня  примирительно.  Она  не  может
уйти с бароном, у нее есть маленькое дельце к этому заведующему  отделом
рекламы. Закрывая дверь, барон бросил  на  них  пытливый  взгляд  из-под
отечных век.
   Терра отошел к письменному столу и принялся вертеть большой разрезной
нож. Княгиня удобно уселась по другую сторону стола.
   - Итак, мы встретились, - сказала она и спокойно ему улыбнулась.
   Он ничего не ответил; тогда она сняла перчатку и протянула ему  через
стол руку.
   - Я мог присягнуть тогда, что наутро  вы  исчезнете.  Я  не  спал,  и
все-таки вы сбежали, - с усилием выговорил он.
   - Все еще сердитесь? - спросила она.
   Он злобно засмеялся.
   - Я не желаю самому отъявленному злодею того состояния духа, в  каком
я, невинная жертва, вашими стараниями шатался по миру все эти годы.
   - Я охотно  сохраняю  старые  привязанности,  конечно,  по  обоюдному
желанию.
   - Авантюристка! - И лицо его исказилось злобой.
   - Того, что вы под этим подразумеваете, не существует  вовсе.  -  Она
презрительно скривила рот. - Условия жизни делают нас такими, призванием
это не бывает.
   Она встала. Она была высокого  роста,  лицо  очень  белое  с  темными
бровями; прежняя покачивающаяся  походка  и  голос,  который  он  теперь
назвал бы пустым. Но все же сердце его  судорожно  сжималось,  когда  он
слышал этот голос.
   - А вы действительно производите самое невинное впечатление, - сказал
он насмешливо. - Как будто вы с тех пор вели себя примернейшим образом.
   - Неужели вы все еще думаете, что у  женщин  моего  типа  нет  другой
цели, как губить гимназистов?
   - Разумеется,  есть,  сударыня.  Волосы  у  вас  пожелтели,  в  вашей
программе  теперь  другой  номер  -  княгиня  Лили  на  туго   натянутой
проволоке. Той дамы, которую я знал, уже нет на свете,  а  потому  прошу
вас ни минуты не сомневаться, что я не стану болтать.
   - Меня совсем не интересует этот Бисмарк; он в долгу как в шелку.
   - Так, значит, вас интересует директор?
   - Да, вот кто, - подхватила она. - Как вы  полагаете,  вернул  бы  он
меня в варьете и сделал бы звездой первой величины, если бы  я  не  была
тем,  что  есть?  Он  не  предается  сантиментам,  и  его  мне   незачем
обманывать. - И через плечо, небрежно: - Иначе я, конечно, не собиралась
бы за него замуж.
   Терра стоял неподвижно. Вдруг он направился к ней и протянул руку.
   - С этого вам следовало начать.
   - Я знала, что в конце концов мы поймем друг друга.
   - Чего мы здесь ищем? - сказал он резко. - Успеха. У вашей светлости,
по-видимому, имеются основания душой и телом быть  преданной  "Агентству
по устройству жизни".
   -  Мы  оба  держимся  им,  -  сказала  она,  и  лица  обоих   приняли
сосредоточенное  выражение.  Терра  подвинул  ей  кресло,  а  свой  стул
поставил напротив. Положив руки на колени, он начал вполголоса:
   - Сначала этот человек показался  мне  плохим  мистификатором,  затем
несколько лучшим. Но в конце концов я дошел, бог весть почему,  чуть  ли
не до восхищения. А чего он стоит в действительности?
   - Он человек огромных возможностей, - ответила она, тоже  вполголоса.
- Во-первых, он хочет жениться на мне. А на это способен  либо  незрелый
юнец...
   - Благодарю, - ввернул Терра.
   - ...либо,  -  закончила  она,  -  человек,  которого  уже  ничем  не
проймешь.
   - Во-вторых, - подхватил Терра,  -  он  так  окрыляет  души,  которые
входят с ним в соприкосновение, что недостатка в больших деньгах у  него
не будет никогда. Ради его несуществующей оперы я сегодня  обломал  себе
все ногти, как будто хотел собственноручно проложить себе путь к вечному
блаженству.
   - А я, - она ударила его по колену, - устрою  так,  что  наш  Бисмарк
будет  больше  уверен  в   существовании   высочайшей   оперы,   чем   в
существовании ее державного творца.
   - После этого "Главное агентство по устройству жизни" может  спокойно
рассматривать устройство жизни как свою единоличную монополию, даже если
опера никогда не будет написана. Но есть шанс, - добавил  Терра,  -  что
наша реклама вытянет оперу из ее творца. Всякий,  кого  назвали  гением,
спешит оправдать это звание.
   Взглянув друг на друга, они засмеялись счастливым смехом.
   - Право же, в нашу единственную ночь любви у нас не было так радостно
на душе, - заметил  Терра,  и  она  ничего  не  возразила.  Он  перестал
смеяться. - Но на этот прекрасный мир падает одна тень - Морхен.
   - Да, - ответила она, - он и меня беспокоит.
   - Какие отношения у фон Прасса с Морхеном? - шепотом спросил Терра.
   - Даже мне не удается выведать это у него, - шепотом ответила она.  -
Я знаю одно: зависимость от Морхена гложет его больше, чем деньги, каких
он ему стоит.
   - Я постараюсь разузнать больше, -  пообещал  Терра  и  предложил:  -
Вскружите  голову  этому  негодяю.   Он   постоянный   посетитель   кафе
"Националь". - Она задумалась. - Хорошо бы заполучить какие-нибудь улики
против него.
   Стеклянная дверь чуть задребезжала; взглядом они сказали друг  другу,
что их подслушивают. Вдруг лицо княгини изобразило задорный  вызов,  как
на сцене. Поняв ее намерение,  Терра  поднес  руку  к  сердцу  и  что-то
залепетал.
   Он сохранил эту позу до момента,  пока  дверь  открылась  и  появился
Морхен.
   Морхен щурился еще хитрее, чем  обычно.  Мимоходом  он  поклонился  в
сторону княгини, слегка погрозил пальцем Терра и собрался  уже  воткнуть
ключ в обитую войлоком дверь.
   - Господин Морхен! - воскликнула княгиня мелодичным голосом.
   - Такому зову противостоять нельзя, - сказал  он  деловитым  тоном  и