классовых противоречий, что помимо прочего, находит свое выражение в  резком
снижении забастовочного движения, в том, что 80-85% населения индустриальных
стран  относят   себя   к   среднему   классу,   т.е.   не   признают   себя
эксплуатируемыми)?
   Я думаю, что путь выхода на плодотворную  нормативность  состоит  в  том,
чтобы абстрактно-теоретический анализ соединить  с  историко-страновым.  Это
особенно важно потому что сейчас  в  разного  рода  публицистике  появляется
много несообразностей. Возможно наиболее очевидная из них заключается в  той
позиции, которую занимают нынешние "ортодоксальные марксисты". Еще вчера они
объявляли о том, что самая характерная черта современного капитализма как  и
прежде заключается в стихийности  и  анархии  производства,  в  противоречии
между общественным характером производства и  частным  присвоением.  Сегодня
же, когда здесь  у  нас  началось  становление  рынка  и  приватизация,  они
объявляют о том, что мы уходим назад от капитализма, в лоне которого, якобы,
господствуют государственная собственность и организованность. Или  вот  еще
один пример несообразности: в первом варианте программы КПРФ говорилось, что
наше теперешнее экономическое положение похоже на  то,  что  было  в  США  в
1929-1933 гг. Ну как можно так писать, когда там был циклический кризис, а у
нас совсем другое - кризис структуры, кризисный переход от одной  системы  к
другой?
   Если уж обращаться к историческим сравнениям,  то  здесь  наиболее  важны
опыт  СССР  при  переходе  от  "военного   коммунизма"   к   НЭПу   и   опыт
послемаоистского Китая - в том и другом случае речь шла о сочетании рынка  и
значительной приватизации с жесткой политической
   диктатурой;   опыт   "тетчеризма"   и    "    рейганомики",    а    также
Административно-финансовой реформы в Японии - где некоторое, в  определенных
пределах,  ослабление  государственного  регулирования  принесло   с   собой
значительные улучшения.  Немаловажен  опыт  "четырех  драконов"  -республики
Корея, Тайваня, Гонконга и Сингапура, а  также  ряда  стран  Южной  Америки.
Самый общий вывод из этого опыта заключается в следующем: рыночные отношения
могут быть и при политической демократии и при диктатуре. В  зависимости  от
конкретной исторической обстановки, более  эффективным  может  оказаться  то
один,  то  другой  вариант.  Не  мажет,  однако,  быть  эффективным  вариант
антирыночный. С другой стороны, рыночный вариант не  может  сохраняться  при
слишком длительном тоталитаризме (при том, что никаких заранее  определенных
сроков здесь быть не может: разумность или чрезмерность сроков  определяется
только конкретными обстоятельствами).
   Особый, в высшей степени важный самостоятельный вопрос  -  о  соотношении
между рынком и характером собственности. Видимо,  его  самое  общее  решение
состоит в том, что между частной собственностью и рынком существует, хотя  и
не  строгая,  но  положительная   зависимость,   а   между   государственной
собственностью и рынком  тоже  не  строгая,  но  отрицательная  зависимость.
Именно поэтому  курс  политической  демократии,  подкрепляемый  общественной
наукой, состоит в том, чтобы государственную собственность сводить только  к
необходимому  минимуму,  сознавая,  что  необходимость   государственной   и
смешанной форм  собственности  все  же  всегда  сохраняется  и  что  ведущим
фактором, определяющим пропорциональность экономики, является рынок.
   В начале своего доклада В.С.Автономов пишет, что  "во  всех  науках  есть
проблема соотношения теории и факторов, но только в экономической теории она
принимает  форму  противоречия  (или  выбора)  между   "реалистичностью"   и
"точностью" (truth  vs.  precision)...  Промежуточный  статус  экономической
теории порождает серьезную  методологическую  проблему".  В  частности  дело
обстоит так, что для практики решающую роль играет не абстрактная теория,  а
благоразумие, для формирования которого та или иная теория  может  оказаться
очень полезной (едва ли не самый показательный пример - кейнсианство).
   Чем скорее преодолевается то духовное оскудение, которое было  характерно
для всей нашей общественной науки  в  ее  послевоенный  период,  тем,  ясней
становится, что успех приносит не  любое  государственное  регулирование,  а
только  такое,  которое  осуществляется  в  условиях   господства   рыночных
отношений. "Конкуренция - везде, где  возможно,  регулирование  -везде,  где
необходимо" - считаю, что этот девиз, исходящий от  послевоенной  германской
социал-демократии, - самое важное положение всей экономической теории  в  ее
нормативном аспекте. Или  по  другому:  научными  могут  быть  только  такие
взгляды которые признают, что каковы бы ни были исторические обстоятельства,
единственное  содержание  прогресса  может  и  должно   заключаться   не   а
уничтожении рыночных отношений, а в их совершенствовании.
   Убогость всех наших прежних учебников политической  экономии  и  научного
коммунизма в немалой мере объяснялась тем, что  такое  положение  не  только
отвергалось, но и объявлялось антинаучным, апологетическим и т.д.  -  а  для
современной мировой экономической науки вход  в  наши  научные  и  все  иные
публикации был практически закрыт.
   В последние годы положение начало изменятся. В  связи  с  выходом  у  нас
книги "К.Макконелла и С. Брю "Экономикс",  1992  г.",  в  марте  1993  г.  в
журнале МЭиМО была опубликована моя рецензия под названием  "Лед  тронулся?"
Под этим названием я имел в виду первые после  многолетнего  застоя  шаги  к
выпуску   в    нашей    стране    книг,    принадлежащих    к    современной
экономико-теоретической классике. Теперь же с очень большим  удовлетворением
хочу отметить, что началось истинное  половодье,  что  вовсю  развертывается
соревнование учебных и научных институтов,  многих  издательств  по  выпуску
такого рода литературы.
   Я не намерен давать здесь библиографию,  но  приведу  некоторые  примеры:
речь здесь пойдет о  четырех  классах  новейших  публикаций:  1)  переводные
книги, обращаемые к истории  экономической  мысли  (такие  как  "Австрийская
школа  в  политической  экономии",;  Дж.М.Кейнс  "Избранные   произведения";
М.Блаут "Экономическая мысль в ретроспективе"  и  ряд  др.);  2)  переводные
учебники современной экономической теории (здесь кроме  вышеназванной  книги
Макконелла и  Брю,  я  бы  назвал  книгу  С.Фишер,  Р.Дорнбуш  и  Р.Шмалеизи
"Экономика", 1993; "Эдвин Дж. Доллан  "Микроэкономика"  и  "Макроэкономика",
1994;  "Современный  бизнес",  тома  I  и  II,  1995;  Ф.А.Хайек   "Пагубная
самонадеянность", 1992 и многие другие.
   Не могу не отметить, что  многие  из  книг,  принадлежащих  к  первому  и
второму классам выпускаются  по  инициативе  и  при  очень  большом  участии
сотрудников нашего института. Особого внимания здесь заслуживает выпускаемый
по инициативе и при самом активном участии нашего Отдела современных  теорий
рыночной экономики периодический альманах  "Thesis".  Наконец-то  российский
читатель  получил  возможность  читать  лучшие  статьи  из  лучших  западных
периодических изданий по экономике.
   Третий класс: новейшие монографии российских ученых. Здесь можно отметить
книги "С.Брагинский  и  Я.  Певзнер  "Политическая  экономия:  дискуссионные
проблемы, пути становления", (1991); "Экономика и бизнес,  1993,  МГТУ,  под