-  Да  вот, вора  вешаю,  - отозвался  Манавидан.  -  Эта мышь  коварно
обокрала меня.
     - Так  мне довелось присутствовать  на ее  казни, я готов дать  за  нее
выкуп, - заявил епископ. - Вот тебе семь фунтов. Возьми их и отпусти мышку.
     - Нет, не отпущу, - возразил Манавидан.
     - Хорошо,  я выплачу тебе целых двадцать четыре фунта наличными, только
отпусти ее.
     - Не отпущу ни за какие деньги, - стоял на своем упрямый лорд.
     - Ну, раз  ты не хочешь отпустить ее за деньги, -  заметил епископ, - я
отдам тебе за нее всех моих коней со всей поклажей в придачу.
     - Не хочу, - отозвался Манавидан.
     - Тогда назови свою цену, - вздохнул почтенный прелат.
     -  На это я согласен,  -  удовлетворенно  отвечал Манавидан. - Моя цена
такова: Рианнон и Придери должны получить свободу.
     - Они получат ее, - поспешно согласился епископ.
     - Но это еще не все; за них одних я не отпущу проклятую мышь,  - заявил
Манавидан.
     - Чего еще ты просишь? - спросил епископ.
     -  Чтобы  с  моего  Дифеда  были  сняты  колдовские  чары, - проговорил
несговорчивый лорд.
     - Они будут сняты, - пообещал епископ. - А теперь отпусти мышь.
     - И не подумаю, - отвечал Манавидан, - пока не узнаю, кто  она на самом
деле.
     - Это моя жена,  -  признался епископ. - А меня самого зовут Ллвид, сын
Килкоэда; это я напустил волшебные чары на твой Дифед, на Рианнон и Придери,
чтобы  отомстить за  Гвавла фаб  Клуда,  который  в  игре "барсук  в  мешке"
проиграл самому Пвиллу,  владыке  Аннвна.  Это  мои  слуги  под видом  мышей
приходили  по ночам на твои поля  и  уносили зерно.  Но  поскольку моя  жена
оказалась твоей  пленницей, я тотчас  отпущу Рианнон и Придери  и  сниму все
чары с Дифеда, как только ты отпустишь ее.
     -  Я не  отпущу  ее  до  тех  пор, - возразил Манавидан,  - пока  ты не
поклянешься, что опять не напустишь колдовские чары на Дифед.
     - Клянусь, что никогда этого не сделаю, - заяви.! Ллвид. - Ну а  теперь
отпусти ее.
     - Я не отпущу ее до тех пор, - продолжал упорствовать  владелец Дифеда,
- пока ты не поклянешься никогда не мстить мне.
     - Ты  поступил мудро, потребовав  этой клятвы,  - со  вздохом отозвался
Ллвид.  - Если бы  ты этого не сделал,  на твою голову обрушилось бы  немало
бед. Что ж, клянусь. Отпусти же теперь мою жену.
     -  И  не  подумаю,  -  стоял  на  своем  Манавидан,  -  пока  не  увижу
собственными глазами Рианнон и Придери.  Не  успел он договорить эти  слова,
как увидел, что Рианнон и  Придери приближаются к нему, радостно приветствуя
его.- Как видишь, они свободны, - пробурчал епископ.
     - Вижу  и радуюсь, -  отозвался Манавидан. Затем он  отпустил  мышку, и
Ллвид, прикоснувшись к ней своей волшебной палочкой, превратил ее в "молодую
женщину, самую прекрасную, которую только можно себе вообразить".
     Оглядевшись вокруг,  Манавидан  обнаружил,  что  его Дифед  опять  стал
таким, как и прежде, - цветущим и ухоженным краем. На  этот  раз силы  света
одержали победу. Мало-помалу они все увеличивали и увеличивали свои владения
в царстве  тьмы, и в следующий раз мы  встречаем  уцелевших потомков Ллира и
Пвилла уже в качестве вассалов Артура.



Глава 22.
     ПОБЕДЫ СИЛ СВЕТА
     НАД ТЬМОЙ

     Однако  силы  света далеко  не  всегда  одерживали столь  блистательные
победы над исчадиями тьмы. Даже  сам Гвидион фаб Дон  был вынужден заплатить
изрядную  дань  неудаче.  Напав   на  Кэр  Сиди  -  одно  из  многочисленных
метонимических титулов Потустороннего мира, - он был захвачен в плен Пвиллом
и Придери  и  надолго  попал  в  темницу  (см.  описание ограбления  Аннвна,
приведенное  в   главе  23,  "Явление   Артура  в   мифологии").  Страдания,
перенесенные им в  темнице,  сделали  его великим  бардом.  В этом веровании
нашла  свое  отражение  излюбленная мысль  древних  кельтов  (сохранившаяся,
кстати сказать, в популярных преданиях) о том, что тот, кто проведет хотя бы
одну ночь либо в кресле гиганта Идриса [1] (вершина Кадайр Идрис в Гвинедде)
либо  под  населенным  духами  и   призраками  Черным  Камнем   в  Ардду  на
Лланберисской стороне Сноудона, наутро станет одержимым или просто  потеряет
рассудок.  Как  именно Гвидиону удалось вырваться из  темницы,  предание  не
говорит, однако этот эпизод явно не  убавил его ненависти к исконным  врагам
его рода - силам тьмы.

     [1] Ср.  Шайтан Идрис  -  повелитель  царства  демонов  и злых духов  в
исламской мифологии (прим. перев.).

     С помощью своего брата Амаэтона, бога земледелия, и своего собственного
сына, Ллеу, он одержал победу  в  битве при  Годеу, что означает  "Деревья".
Этот подвиг занимает весьма любопытное место в кельтской мифологии. Сражение
это известно также под названием битвы при Ахрене или Охрене, что опять-таки
представляет собой одно  из названий Аида, значение которого неизвестно. Оно
встречается  в  одной  широко известной  валлийской поэме,  повествующей  об
"Ограблении Аннвна"  самим  легендарным Артуром.  Королем Ахрена  тогда  был
Аравн, и  ему  активно помогал  Бран, который, надо  полагать, тогда еще  не
успел совершить свое роковое плавание  в Ирландию.  Война велась ради  того,
чтобы закрепить за людьми право на три божьи твари - собаку, оленя и чибиса.
Дело  в  том,  что  все эти животные  по  той  или  иной  причине  считались
посвященными богам подземного царства.
     На этот раз Гвидион вступил в бой  не в одиночестве, как во время своей
первой  неудачной попытки вторгнуться  в  Аид.  Кроме  брата и сына,  в  его
распоряжении  теперь всегда было огромное  войско.  Дело в  том,  что особые
магические  чары,  коими  овладел  Гвидион,   позволяли   ему  обойтись  без
постоянной  армии. В  нужный момент он  мог, так  сказать, материализовать с
помощью своих чар целые отряды  воинов, а когда надобность в них отпадала, -
вернуть в  небытие.  Само название  битвы  показывает, что  именно так он  и
поступил на этот раз. Бард Талиесин воспевает это сражение в таких строках:

     Я тоже был при Годеу и зрел Гвидиона и Ллеу:
     они превращали в воинов деревья, осоку, кусты.