Они считали возможным найти в некоторых труднодоступных районах Земли это
живое ископаемое -- они называли его также встречающимся у Линнея в другом
смысле именем Homo ferus. Вирхов категорически отверг достоверность всех
прошлых и современных сведений о Homo troglodytes. Доставленную из
Индокитая и демонстрировавшуюся в Европе волосатую, лишенную речи девочку,
прозванную Крао, он осмотрел лично. Диагноз его гласил, что это --
патологический случай и что девочка по расовому типу -- сиамка. Остается
весьма странным дальнейшее поведение Вирхова: в подтверждение своего
диагноза он счел нужным опубликовать письмо абсолютно далекого от науки
путешествовавшего по Азии герцога Мекленбургского, который, по его просьбе,
якобы нашел сиамскую семью, где родилась девочка. Письмо это в глазах
историка является документом сомнительным.

Борьба Вирхова против дарвинизма достигла своей кульминации в 1877 г. на
съезде естествоиспытателей в Мюнхене. Здесь Геккель выступил с докладом "О
современном состоянии учения о развитии и его отношении к науке в целом", а
Вирхов -- против него с речью "О свободе науки в современном государстве",
где обрушился на дарвинизм и требовал ограничить свободу преподавания
дарвинизма, поскольку он является "недоказанной теорией". Вирхов запугивал
слушателей примером Парижской коммуны и предостерегал их от пагубного
влияния дарвинизма. Геккель выступил с ответом: дарвинизм, говорил он, не
могут отменить нападки ни церкви, ни таких ученых, как Вирхов. Позже
Геккель писал: ". . .после мюнхенской речи все противники учения об общем
происхождении, все реакционеры и клерикалы в своих доказательствах
опираются на высокий авторитет Вирхова" . А Дарвин, ознакомившись с речью
Вирхова, двинувшего против дарвинизма и религию, и политику, писал Геккелю,
что поведение этого ученого отвратительно, и он надеется, что тому
когда-нибудь будет этого стыдно. История не располагает данными, чтобы
надежда Дарвина когда-либо оправдалась.

Но атака Вирхова запоздала. В 1871 г. Дарвин уже вывел свою систему из-под
его огня, ибо главной мишенью Вирхова был преимущественно обезьяночеловек.
Удары достались в основном Геккелю и Фохту.

В первых двух главах и в шестой главе своей книги "Происхождение человека и
половой отбор" Дарвин счел необходимым резюмировать и кое в чем дополнить
то, чего достигли авторы, применившие к антропологии идеи эволюции видов.
Следуя во многом Гексли и Фохту, он охарактеризовал сходство строения тела
и функции у человека и других животных, в особенности антропоморфных
обезьян; следуя во многом Геккелю, -- эмбриологическое сходство человека и
других животных; следуя во многом Канестрини (1867 г.), -- свидетельства
рудиментарных органов человека в пользу его происхождения от животных;
следуя во многом Фохту, -- свидетельства атавизмов. Наряду с фактором
естественного отбора Дарвин ввел здесь биоэстетический фактор эволюции --
развитие некоторых признаков для привлечения противоположного пола, однако,
хоть и вынес его в заглавие, не приписал ему особенно большой роли в
антропогенезе.

Главное место в этой книге, как и в следующей (о выражении эмоций у
животных и человека), Дарвин отвел доказательствам психической и социальной
однородности человека с животным миром. Уже в "Происхождении видов" Дарвин
заявил себя сторонником психологии и социологии Г. Спенсера. Таковым он и
показал себя в полной мере в указанных двух сочинениях. В главах по
сравнительной психологии животных и человека есть интересные наблюдения, но
нет глубоких идей. Тут все проблемы решаются путем иллюстраций, будто в
человеке нет ничего качественно нового по сравнению с животными, а
существуют лишь количественные различия, накопившиеся постепенно. Источники
морали и общественного поведения людей -- в общественных инстинктах
животных. Ни разум человека, ни способность к совершенствованию и
самопознанию, ни употребление орудий, ни речь, ни эстетическое чувство, ни
вера в бога, не говоря о более простых психологических категориях, как
воображение, не представляют собою специфического достояния человека -- все
это налицо у животных и все это в человеке естественный отбор лишь усилил.

Трудно представить себе что-нибудь более антикартезианское. Но именно эта
крайность придала дарвинизму в глазах почтенного общества некоторую
безобидность. По воспоминаниям Аллена, эти положения великого биолога
вызвали довольно вялый интерес общества. "В 1859 году оно с ужасом кричало:
"отвратительно!", в 1871 году снисходительно бормотало: "и это все! да ведь
всякий уже знает об этом"" . Хотя, казалось бы, происхождение человека --
гораздо более волнующий научный переворот, чем механизм трансформации
животных видов, многие умиротворились с выходом этой книги. А 23 года
спустя, когда Дарвина с великой пышностью хоронили в Вестминстерском
аббатстве, церковь фактически подписала с ним перемирие, признав, что его
теория "не необходимо враждебна основным истинам религии". Просто вопреки
Декарту бог вложил чувство и мысль, речь и мораль не в одного лишь
человека, а во все живое, дав душе свойство накопления в ходе развития
видов.

Итак, Дарвин зачеркнул идею о промежуточном звене, находившемся в интервале
между обезьяной и человеком. Остался лишь тезис Гексли, что человек
произошел от обезьяны, напоминающей нынешних антропоидов, однако
подправленный, смягченный отсылкой к древней вымершей форме вроде
дриопитека. Что же до лишенного речи и разума обезьяночеловека, хотя
физически символизирующего постепенность, но психически -- разрыв
постепенности, он был осужден на исчезновение в кругу дарвинистов. Однако
он проявил удивительную непослушность Дарвину и упрямую живучесть в умах
дарвинистов.

В частности, как уже отмечено выше, первые выкопанные черепа неандертальцев
были некоторыми дарвинистами истолкованы как останки промежуточного
обезьяночеловека. Как раз в 70 -- 80-е годы ученые вспомнили о прежних
находках. В 1833 г. в гроте д'Анжис в Бельгии Шмерлинг открыл обломки
детского неандертальского черепа. В 1848 г. взрослый неандертальский череп
был извлечен из трещины в Гибралтарской скале, но покоился в лондонских
коллекциях, пока в 1878 г. его не признал Баск. В 1856 г. в долине р.
Неандер в Германии была откопана черепная крышка (остальные кости разбиты
рабочими вдребезги), признанная в 1858 г. Шаффгаузеном принадлежащей
примитивному человеку и давшая имя для всего вида Homo neanderthalensis
(Homo primigenius). В 1866 г. серия пополнилась ископаемой челюстью из Ла