косвенно напоминавшую и о доходящем до современности "человеке
троглодитовом" Линнея. Строгим определением набора диагностических
признаков Швальбе отсек среднеплейстоценовых неандертальцев от других, хоть
и близких форм. Те остеологические материалы, которые установленному им
анатомическому стандарту не отвечают, должны быть раз навсегда отклонены.
Никакой нисходящей линии, никаких постнеандерталоидов, никаких стертых форм
-- вид Homo primigenius морфологически очерчен по десятку европейских
ископаемых особей среднего плейстоцена. Именно их облик должен отныне стать
"пропуском" в ряды неандертальцев. Точно так же Швальбе анатомически
определил питекантропов и отделил их от неандертальцев. Теперь был наведен
порядок. "Обезьянолюди" -- это древнейшая форма. Между ней и людьми стоит
особый вид -- люди "первоначальные". Наконец, люди современного физического
типа -- Homo sapiens. Правда, для этого упорядочения Швальбе пришлось
пожертвовать существенной общебиологической закономерностью и постулировать
для эволюции человека совершенно особый порядок: питекантропы вымерли,
исчезли с лица земли, когда появились неандертальцы, а в свою очередь эта
эволюционная форма, предшествовавшая Homo sapiens, вымерла, исчезла с лица
Земли тотчас после появления этого последнего. В действительности так почти
никогда не бывало в истории видов, живших на Земле, ибо вид, давший начало
другому эволюционно последующему виду, при этом сам не исчезает, а более
или менее длительное время сосуществует, а иногда и надолго переживает
своих успевших вымереть потомков. Происходит то, что на языке биологии
называется дивергенцией: от исходной формы отпочковывается новая и
понемногу все более отклоняется в своем эволюционном развитии. Но в учении
о происхождении человека догмат, введенный Швальбе, требует признать
исключение из правила, а именно линейную эволюцию: питекантропы якобы
исчезли с появлением на Земле неандертальцев, последние исчезли с
появлением "человека разумного". То ли он истребил свою предковую форму, то
ли лишил ее всяких экологических условий существования.

Но во всяком случае -- хотя вопреки биологическому здравому смыслу --
наведенный Г. Швальбе порядок отодвинул отвратительного обезьяночеловека из
наших непосредственных предков вдаль и твердо поставил между ним и нами
"первоначального" неандертальского человека. Морфологическая эволюция
человека и доныне излагается в основном по схеме Швальбе. Позже антропологи
Р. Верно (1924 г.) и А. Ходличка (1927 г.) разносторонне разработали
взгляд, что неандертальцы представляли собой стадию, или фазу, в эволюции
человека, относящуюся к среднеплейстоценовому времени, а по археологической
периодизации -- к мустьерскому времени.

Почти одновременно с выходом книги Г. Швальбе (1908 г.) в антропологии
произошло событие, нанесшее более прямой удар по обезьяночеловеку.
Опрокинуть модель, описанную словами Фохта "телом -- человек, умом --
обезьяна", могло бы лишь что-нибудь абсолютно противоположное. И настолько
богомерзка была эта модель, что абсолютная противоположность была
искусственно создана. Это были кости "эоантропа" ("человека зари"),
обнаруженные в карьере в Пильтдауне (Суссекс) в Англии в 1909 -- 1912 гг.
История науки знает много фальшивок, но эта занимает ни с чем не сравнимое
место. Она была совершенно бескорыстной и необычайно умной. Воздействие
этой находки на умы по силе сопоставимо с сенсационностью яванского
питекантропа Дюбуа, а по содержанию прямо противоположно. Некто составил
"пильтдаунского человека" из мозговой части черепа настоящего человека и
нижней челюсти шимпанзе . Древнейший обитатель Англии ("первый англичанин")
еще питался как обезьяна, но уже мыслил как человек! Телом -- обезьяна,
умом -- человек! Трансформация обезьяны в человека началась с ума, а не с
телесной морфологии.

В этой истории настораживает внимание компетентность автора "открытия" в
геологии и сравнительной анатомии. А еще более -- глубина философского
замысла. Между обезьяной и человеком не может быть ничего: есть лишь чудо
зарождения и развития человеческого духа в обезьяньем теле. Пнльтдаунскую
подделку сейчас приписывают археологу-любителю Даусону. Но указывают на
возможное авторство юного иезуита Тейар де Шардена, в указанные годы
проживавшего в тех местах, в Суссексе. Похоже, что Даусону столь
проницательный и квалифицированный план был не по плечу. И в самом деле,
пусть некоторые морфологи с самого начала отказывали в правдоподобии такому
сочетанию черепа и челюсти, но они не смогли сформулировать никаких
возражений с точки зрения психологии. Знаменательно, что пильтдаунская
подделка была разоблачена лишь 50 лет спустя, когда в ней как в
строительной подпорке уже не стало надобности: обезьяночеловек Геккеля --
Фохта -- Мортилье был сведен на нет -- остался только вопрос о последней
обезьяне и первом человеке. Зачем настаивать на высоком черепе? Где-то
давно-давно, "на заре" человеческий ум зажегся под черепной крышкой
антропоида и стал ее раздвигать. Какая противоположность тому, что намечал
Дарвин, какая расплата за его зоопсихологию, какой реванш картезианства!

В 20-х годах ископаемые обезьянолюди как бы в ответ появлялись снова там и
тут из-под земли, причем очень обильно. В Азии -- синантропы (в общем
довольно близкие к яванским питекантропам). За 10 лет раскопок в пещере
Чжоукоудянь антропологи Блэк, Пэй Вэнь-чжун, Тейар де Шарден, Брейль и
Вейденрейх извлекли останки сотни особей. В Африке -- сначала звероподобный
неандерталоид из Брокен-Хилла, чуть позже -- начало "австралопитековой
революции": нескончаемой по сей день серии (порядка 350 особей) находок
костей австралопитеков и близких к ним форм, сделанных Дартом, Брумом,
Робинсоном, Шеперсом, Тобайасом, Лики и другими.

Что было делать ученым умам перед парадом этих существ? Считать их
животными -- хоть двуногими, но дочеловеческой природы? Да, по инерции иные
исследователи еще понимали их так. Их обильные останки предполагали
объяснять тем, что на них охотились и их пожирали вышестоящие древние люди,
которые и оставили тут следы своих костров и свои каменные орудия. Но это
не получило широкого признания, да и не было уже в 20 -- 30-х годах и позже
надобности в исходной посылке: ведь теперь все свыклись с мыслью, что в
обезьяньем теле может гнездиться человеческий дух. Особенно надежным
внешним проявлением его внутреннего присутствия все единодушное считались
находки близ этих останков хоть самым грубым образом оббитых камней, а
также костей убитых и съеденных животных. Поэтому как-то легко сжились с
мыслью, что питекантропы как и синантропы (позже -- еще атлантропы и т. п.)
-- это лишь условная номенклатура, а на деле обезьянолюди растаяли: раз
каменные орудия, раз охота на антилоп, раз огромный слой пепла -- значит