чтобы заслужить милость Казимира. Так тяжело будет идти на поклон, но мы
вынуждены! Дай только бог, чтобы меня приняли и чтобы я вышел  живым  из
всей этой передряги, не потеряв своего состояния Теперь я верю только  в
господа бога, а страха не избежать, нужно предвидеть все самое плохое. А
поэтому, что только можешь, из моих имений продай за наличные или заложи
и сделай это даже в том случае, если бы пришлось вступить  в  контакт  с
конфедератами. Сам  со  всем  войском  иди  в  Биржи,  оттуда  ближе  до
Курляндии. Я бы советовал тебе идти в Пруссию,  но  скоро  и  там  будет
небезопасно, поскольку сразу же после взятия  Варшавы  Бабинича  послали
через Пруссию в Литву, чтобы поддержать там мятежников, а по  дороге  он
будет резать и жечь. Ты знаешь, он это  умеет.  Мы  хотели  его  поймать
возле Буга, и сам Стенбок выслал за ним большой разъезд, из которого  ни
один не вернулся, даже с известием о поражении. Однако не думай,  что  я
тебе советую мериться силами с Бабиничем, потому что ты не выдюжишь, так
что спеши в Биржи.
   Febris покинула меня совершенно,  поскольку  здесь  везде  высокие  и
сухие равнины, не такие болота, как у нас на Жмуди.
   Препоручаю тебя господу богу и проч.>.
   И  хоть  пан  староста  обрадовался,  что   князь   жив   и   здоров,
содержавшиеся в письме новости его сильно  обеспокоили.  Если  уж  князь
предсказывал, что даже выигранная битва не  поправит  пошатнувшихся  дел
шведов, то что следовало ожидать в будущем?  Быть  может,  князь  сумеет
избежать гибели, спрятавшись за  спину  хитрого  курфюрста,  и  он,  пан
Сакович, спрячется за спину князя, но  что  же  делать  сейчас?  Идти  в
Пруссию?
   Сакович и без советов князя понимал, что нельзя попадаться  Бабиничу.
У него для этого не Хватало ни сил, ни  желаний.  Оставались  Биржи,  но
было уже слишком поздно! Дорогу к ним перерезал отряд Биллевича и  масса
других отрядов - крестьянских, шляхетских, княжеских и бог знает  каких,
которые при одном только слове объединятся и  разнесут  его,  как  ветер
разносит сухие листья.  И  даже  если  они  не  объединятся,  даже  если
опередить их смелым и быстрым  броском,  то  придется  принимать  бой  в
каждой деревне, на каждом болоте, в каждом поле, в каждом лесу.  Сколько
нужно  иметь  для  этого  войска,  чтобы  хоть  с  тридцатью  всадниками
добраться до Бирж? Значит, оставаться в Таурогах? И это плохо, поскольку
через некоторое  время  во  главе  мощного  татарского  войска  подойдет
страшный Бабинич, все отряды слетятся к  нему,  и  зальют  Тауроги,  как
половодье, и придумают такую месть, о какой люди до сих пор  даже  и  не
слышали.
   И староста, до недавнего времени такой самонадеянный, теперь  впервые
в жизни почувствовал, что в голове у него пусто, что нет сил действовать
и в минуту опасности он не видит никакого выхода.
   На следующий день он  вызвал  на  военный  совет  Бютцова,  Брауна  и
нескольких старших офицеров.
   Было решено остаться в Таурогах и ждать новостей из Варшавы.
   Однако Браун с этого военного совета прямиком отправился на другой, а
именно к Анусе Борзобогатой.
   Долго-предолго они совещались между собой, а под конец Браун вышел  с
необыкновенно взволнованным видом.  Что  касается  Ануси,  то  она,  как
ураган, ворвалась к Оленьке.
   - Оленька! Пришло наше время! - закричала она  еще  с  порога.  -  Мы
должны бежать!
   - Когда? - спросила бравая девица, немножко побледнев,  но  сразу  же
поднявшись в знак того, что готова.
   - Завтра, завтра! Браун остается тут за начальника, а  Сакович  будет
ночевать в городе, потому что пан Дзешук пригласил его на пирушку.  А  с
паном Дзешуком давно уже договорились, и он подмешает Саковичу чего-то в
вино. Браун говорит, что он с нами  пойдет  сам  и  прихватит  пятьдесят
конников. Ой, Оленька! Оленька, как я счастлива! Как я счастлива!
   Тут Ануся кинулась панне Биллевич на шею и стала тормошить подругу  в
таком порыве радости, что та, удивленная, спросила:
   - Что с тобой, Ануся? Ведь ты давно уже могла уговорить Брауна!
   - Я могла уговорить? Да, могла бы! А я тебе разве ничего не  сказала?
О боже, боже! Ты ничего не знаешь? Пан Бабинич  сюда  подходит!  Сакович
подыхает от страху и все остальные тоже!.. Бабинич идет! Сжигает! Режет!
Он один отряд уничтожил до последнего, он самого  Стенбока  разгромил  и
теперь идет большими переходами, как будто куда спешит! А к кому  же  он
так может спешить? Ну скажи мне, разве я не дурочка?
   Тут слезы блеснули у Ануси в ресницах, а Оленька сложила руки как для
молитвы и, поднявши очи, сказала:
   - К кому бы он ни спешил, укажи ему, господи, путь покороче,  сохрани
его и помилуй.

ГЛАВА XXIII

   Нелегкая задача  была  у  Кмицица,  который,  стремясь  выбраться  от
Варшавы в сторону Княжеской Пруссии и Литвы, должен был  уже  в  Сероцке
встретиться с многочисленными шведскими войсками.  Карл  Густав  в  свое
время предусмотрительно расположил там  армию,  чтобы  воспрепятствовать
нападению на Варшаву, но теперь, поскольку Варшава была уже взята,  этой
армии оставалось только стоять заслоном  на  пути  отрядов,  которые  Ян
Казимир пожелал бы послать в Литву либо  в  Пруссию.  Шведов  возглавлял
Дуглас, опытный полководец, с которым ни один из  соплеменных  генералов
не мог сравниться в этой не по правилам ведущейся войне, а помогали  ему
два польских изменника, Радзеёвский и Радзивилл. При них было две тысячи
хороших пехотинцев и столько же в коннице и артиллерии. Начальники  эти,
прослышав об экспедиции Кмицица и уже заранее готовые к походу в  Литву,
где требовалось  поддержать  вновь  осажденный  мазурами  и  подляшанами
Тыкоцин, теперь широко расставляли сети для пана Анджея  в  треугольнике
над Бугом, между Сероцком с  одной  стороны,  Злоторыей  -  с  другой  и
Остроленкой - в вершине.
   А Кмицицу этот треугольник преодолеть было необходимо,  поскольку  он
спешил, а данная дорога была самая короткая. Он уже заранее  разобрался,
что попал в сети, но он настолько уже привык к  такому  способу  ведения
войны, что нимало не смутился.  Он  рассчитывал,  что  сеть  не  слишком
частая,  что  ячейки  в  ней  растянуты  и  в  случае  нужды  он  сумеет
просочиться сквозь них. Более того: поскольку за ним  охотились,  он  не
только путал следы, но  и  сам  охотился.  Сначала  он  перешел  Буг  за
Сероцком, добрался по берегу реки до Вышкова, и в Бранщике снес  с  лица
земли отряд в триста всадников, высланный на разведку, да так, что  (как