услыхав над собою голоса людей, едущих с водою,  дал  знать  государю;  царь
велел поставить под тайник 11 бочек пороху, и 4 сентября тайник  взлетел  на
воздух вместе с казанцами, шедшими  за  водой,  поднялась  на  воздух  часть
стены, и множество  казанцев  в  городе  было  побито  камнями  и  бревнами,
падавшими с огромной высоты; русские воспользовались этим, ворвались в город
и много перебили и попленили татар. Только после этого несчастия осажденными
овладело уныние; обнаружилось разногласие: одни хотели бить челом  государю,
но другие не соглашались, начали искать воды, нашли один  смрадный  поток  и
довольствовались им до самого взятия города, хотя от гнилой воды заболевали,
пухли и умирали. 6  сентября  с  большим  кровопролитием  взят  был  острог,
построенный казанцами в 15 верстах от города, на Арском поле, на горе  между
болотами. Взявши острог, воеводы пошли к Арскому городищу,  воюя  и  пожигая
села; от Арского городища возвратились другою дорогою  к  Казани,  повоевали
Арскую сторону всю, многих людей  побили,  жен  и  детей  в  плен  взяли,  а
христиан многих из плена освободили; воевали они на 150 верст поперек,  а  в
длину до самой Камы; выжгли села, множество скота пригнали к Казани в полки.
     Между тем осадные работы  продолжались:  дьяк  Иван  Выродков  поставил
против Царевых ворот башню в шесть саженей  вышиною;  внесли  на  нее  много
наряду, пищали полуторные и затинные; стрельцы начали  стрелять  с  башни  в
город и побивали много народу. Осажденные укрывались в ямах, копали рвы  под
городскими воротами, под стенами и рыли норы под тарасами: у всяких ворот за
рвами были у них большие тарасы, насыпанные землею;  выползая  из  нор,  как
змеи, бились они беспрестанно, день и ночь, с осаждающими, особенно  жестоко
бились они, не давая придвигать тур ко рву. Несмотря на  то,  князь  Михайла
Воротынский успел придвинуть туры  к  самому  рву,  против  Арской  башни  и
Царевых ворот, так что между городскими стенами и русскими турами  оставался
один ров в три сажени шириною и в семь глубиною".  Придвинув  туры  ко  рву,
осаждающие разошлись  обедать,  оставив  немногих  людей  подле  укреплений;
увидавши эту оплошность, казанцы вылезли  изо  всех  нор,  из-за  тарасов  и
внезапно напали на туры; защитники их дрогнули и побежали; но воеводы успели
выстроить полки и ударили на казанцев, которые были сбиты  во  рвы;  русские
били их и тут, но они норами убегали в город. Дело  было  кровопролитное,  и
хотя туры были спасены, но это спасение дорого стоило осаждающим, потерявшим
много убитыми и ранеными; сам князь  Воротынский  получил  несколько  ран  и
спасся только благодаря крепости своего доспеха. В то время как ожесточенный
бой кипел против Арской башни, ногаи и казанцы сделали вылазку из  Збойлевых
ворот на туры  передового  полка  и  ертоула;  здесь  воеводы  были  готовы,
подпустили неприятеля к турам, ударили на него со  всех  сторон  и  поразили
безо всякого для себя урона.
     Видя,  что  русский  огонь  не  причиняет  большого  вреда  осажденным,
скрывающимся за тарасами, царь велел подкопать эти тарасы и, как взорвет их,
придвинуть туры к самым  воротам,  Арским  и  Царевым.  30  сентября  тарасы
взлетели на воздух с  людьми;  бревна  побили  множество  народа  в  городе,
остальные обеспамятели от ужаса и долго  оставались  в  бездействии;  стрелы
перестали летать из Казани. Пользуясь этим временем, воеводы утвердили  туры
подле ворот  Царевых,  Арских  и  Аталыковых.  Наконец  казанцы  опомнились,
выскочили изо всех ворот и с ожесточением напали на  русских.  В  это  время
Иоанн сам показался у города; увидав его, русские с новым рвением ударили на
неприятеля, схватились с ним в воротах, на мостах, у стен, бились копьями  и
саблями, схватывались за руки; дым от пушечной  и  пищальной  пальбы  покрыл
город и сражающихся; наконец осаждающие одолели, взобрались на стены, заняли
Арскую башню, втеснились в самый город;  князь  Михайла  Воротынский  послал
сказать Иоанну, что надобно пользоваться удачею и вести  общий  приступ;  но
остальные полки не были приготовлены к этому дню,  и  по  царскому  указанию
воинов вывели насильно из города. Стены, ворота  и  мосты  были  зажжены,  в
Арской башне утвердились русские люди; мосты и стена горели целую  ночь,  из
стены сыпалась земля; русские  воеводы  велели  своим  ратникам  на  занятых
местах заставиться крепкими щитами, а туры  засыпать  землею;  татары  также
работали: ставили срубы против пробитых мест и насыпали землею.
     На другой день, 1 октября, царь велел наполнить  рвы  лесом  и  землею,
устроить мосты и бить из пушек беспрестанно;  били  весь  день  и  сбили  до
основания городскую стену. Общий приступ был  назначен  на  другой  день,  в
воскресенье,  2  октября;  во  всех  полках   велено   было   ратным   людям
исповедоваться и приобщаться.
     Но прежде решительного приступа царь хотел  в  последний  раз  испытать
действие  мирных  переговоров;  к  городу  был  отправлен  мурза   Камай   с
предложением, чтобы казанцы били челом государю; если отдадутся в его волю и
выдадут изменников, то государь простит их.  Казанцы  отвечали  единогласно:
"Не бьем челом! На стенах русь, на башне русь  -  ничего:  мы  другую  стену
поставим и  все  помрем  или  отсидимся".  Тогда  царь  велел  готовиться  к
приступу; по дорогам  велел  расставить  также  полки,  чтоб  не  пропускать
казанцев, если вздумают бежать из города.
     В ночь с первого числа на второе,  с  субботы  на  воскресенье,  Иоанн,
проведши несколько времени наедине с духовником,  начал  вооружаться;  князь
Михайла Воротынский прислал сказать ему, что размысл подставил уже порох под
городские стены, что казанцы заметили его  и  потому  нельзя  мешкать.  Царь
послал повестить во все полки, чтоб готовились  немедленно  к  делу,  а  сам
пошел в церковь, где велел поскорее совершать правило; на рассвете, отпустив
свой полк к городу и велев ему дожидаться себя в назначенном месте, пошел  к
обедне; здесь, когда дьякон оканчивал  Евангелие  словами:  "И  будет  едино
стадо и един пастырь", раздался сильный гром, земля дрогнула: царь  выступил
из церковных дверей и увидал, что городская стена взорвана,  бревна  и  люди
летят на высоту; вскоре после этого, когда дьякон читал на ектении молитву о
царе  и  вымолвил  слова:  "Покорити  под   нозе   его   всякого   врага   и
супостата",последовал второй взрыв,  сильнее  прежнего,  множество  казанцев
виднелось на воздухе, одни перерванные пополам, другие с оторванными  руками
и ногами. Тогда русское  войско,  воскликнув:  "С  нами  бог!"  -  пошло  на
приступ; казанцы встретили его криком:  "Магомет!  Все  помрем  за  юрт!"  В
воротах и на стенах началась страшная сеча  Шуйск.  Один  из  ближних  людей
вошел в церковь и сказал царю:  "Государь!  Время  тебе  ехать;  полки  ждут
тебя". Иоанн отвечал: "Если до конца  отслушаем  службу,  то  и  совершенную
милость от Христа получим". Приехал второй  вестник  и  сказал:  "Непременно
нужно ехать царю, надобно подкрепить войско". Иоанн вздохнул глубоко,  слезы
полились из глаз, он начал молиться: "Не остави мене, господи боже  мой!  Не
отступи от мене,  вонми  в  помощь  мою!"  Обедня  уже  оканчивалась,  Иоанн
приложился к  образу  чудотворца  Сергия,  выпил  святой  воды,  съел  кусок
просфоры,  артоса,  принял  благословение  духовника,  сказал   духовенству:
"Простите меня и  благословите  пострадать  за  православие,  помогайте  нам
молитвою!" - вышел из церкви, сел на коня и поскакал к своему полку.
     Когда Иоанн подъехал к  городу,  знамена  русские  развевались  уже  на