бить челом, чтоб государь пожаловал, велел жить  по-старому  у  Астрахани  и
дань давать, казнить бы их не велел: они люди черные, водил их царь и князья
неволею; много астраханцев развели также ногаи в то время, как те бегали  от
русского войска.
     Так устья Волги окончательно закрепились за Москвою.  Из  астраханского
кремля московский стрелецкий  голова  легко  наблюдал  за  ногаями,  которые
просили только позволения кочевать безопасно под Астраханью, ловить рыбу  на
Волге и торговать беспрепятственно. Государь велел козацкому атаману  Ляпуну
Филимонову утвердиться на Волге у переволоки, а сотскому Кобелеву - на  реке
Иргызе для оберегания ногаев  от  русских  и  крымских  козаков,  также  для
перевозки послов. Усобицы, не перестававшие между кочевниками, ручались и за
будущую безопасность этих застепных русских владений: сыновья Юсуфа  недолго
нажили в мире с дядею Измаилом; осенью 1557 года они согнали его с княжения,
но это событие не повело ни к какой перемене в отношениях ногаев к  русскому
правительству: старший из Юсуфовых детей, ставши князем, поклялся в верности
государю и объявил: укрепится он на княжении - будет служить царю и великому
князю; сгонят ли его - все же он государев холоп, и другой  надежды  у  него
нет ни на кого; а за то бы государь на него не сердился, что он  разбранился
с Измаилом: у них прошла кровь, Измаил отца у них убил.
     Причина, почему ногаи так боялись Москвы, известна; в стане  у  сыновей
Юсуфовых говорили: "Если государь царь даст Измаилу  пищальников,  то  ногаи
все пропали; государь взял  всю  Волгу  до  самого  моря,  скоро  возьмет  и
Сарайчик, возьмет весь Яик, Шамаху, Дербент, и нам всем быть от него взятым.
Наши  книги  говорят,  что  все  бусурманские  государи  русскому   государю
поработают". Русские посланцы доносили: "Ногаи изводятся; людей у  них  мало
добрых, и те голодны необычно и пеши; не верят друг другу и  родные  братья;
земля их пропала, друг друга грабят". Измаил, который прежде хотел  писаться
отцом Иоанну, теперь должен быть согласиться писать Иоанна государем; вместе
с московским послом убеждали его к этому собственные его  люди,  бывавшие  в
Москве послами и знавшие могущество царя; они говорили Измаилу: "Не стыдись,
князь Измаил! Пиши белого царя государем: немцы посильнее тебя, да и  у  них
государь все города побрал". Измаил опять осилил племянников, но старший  из
них, Юнус, отъехал на службу в Москву; русский  посол  доносил:  "Ногаи  все
пропали, немного их с Измаилом осталось, да и  те  в  розни:  Измаил  сильно
боится Юнуса, потому что все улусные люди Юнуса очень любят и желают  видеть
его на юрте, а, кроме Юнуса, юрта держать некому. Измаил не юртный  человек,
да и стар уже; улусы у него мятутся, грозят ему, хотят  в  Крым  бежать".  В
1562 году Измаил писал царю: "Прежде братство и  дружба  твоя  к  нам  была;
прежде ты нам говорил, что если возьмешь Казань, то нам ее отдашь; ты Казань
взял, а нам ее не отдал. Потом Астрахань взял, хотел и ее также нам отдать и
не отдал. Волга пала в море 66-ю устьями, и этими реками всеми ты  владеешь:
бью челом, дай мне одну из них, Бузан!  Станут  говорить:  у  друга  своего,
белого царя, одной реки не мог выпросить! И твоему и моему имени  добрая  ли
то слава? Твоим жалованьем держу у себя слуг своих. Голодны  мы  и  в  нужде
большой, неоткуда нам деньгу взять: пожаловал бы ты,  прислал  400  рублей".
Царь отвечал: "Того слова не бывало, что  будто  мы  хотели  тебе  Астрахань
отдать. А о Бузане мы сыскивали и нашли, что  исстари  по  Бузан  был  рубеж
астраханский; и ты б велел людям своим кочевать по своей стороне  Бузана,  а
за Бузан не  переходить".  Измаил  просил,  чтоб  царь  вывел  из  Астрахани
враждебных ему князей; Иоанн отвечал: "Этих князей скоро нам вывести  нельзя
потому: как взяли мы Астрахань,  то  астраханским  князьям  свое  жалованное
слово молвили, чтоб они от нас разводу и убийства не  боялись.  Так  чтоб  в
других землях не стали говорить: вера вере недруг и  для  того  христианский
государь мусульман изводит. А у нас в книгах христианских писано: не  велено
силою приводить к нашей вере. Бог судит в будущем веке, кто верует право или
неправо, а людям того судить не дано".
     Утверждение в устьях Волги открыло Московскому  государству  целый  мир
мелких владений в Прикавказье: князья их ссорились друг с другом, терпели от
крымцев и потому, как  скоро  увидали  у  себя  в  соседстве  могущественное
государство, бросились к нему с просьбами  о  союзе,  свободной  торговле  в
Астрахани, некоторые - с предложением подданства и таким образом  незаметно,
волею-неволею затягивали Московское государство все далее и далее на восток,
к Кавказу и за него. Тотчас  после  падения  Казани,  в  ноябре  1552  года,
приехали в Москву двое черкасских князей с просьбою, чтоб государь вступился
за них и взял их себе в холопи. В августе 1555 года приехали в Москву князья
черкасские жаженские Сибок с братом Ацымгуком да  Тутарык,  в  сопровождении
150 человек. Били они челом от всей земли Черкасской, чтоб государь  дал  им
помощь на турецкого и крымского царей, а они холопи царя и великого князя  с
женами и детьми вовеки. Государь  пожаловал  их  своим  великим  жалованьем,
насчет же турецкого царя велел им отмолвить, что турский  султан  в  миру  с
царем и великим князем,Шуйск а от крымского государя хочет  их  беречь,  как
только можно. Князь Сибок просил, чтоб государь велел окрестить сына его,  а
Тутарык просил, чтоб окрестили его  самого.  Летом  1557  года  приезжали  в
Москву  другие  черкасские  князья.  Тогда   же   двое   князей   черкасских
кабардинских, Темрюк и Тизрют, прислали бить челом, чтоб государь  велел  им
себе служить и велел бы астраханским воеводам  дать  им  помощь  на  шамхала
Тарковского; посол говорил:  только  государь  их  пожалует,  как  пожаловал
жаженских князей, и поможет на недругов, то князь  грузинский  и  вся  земля
Грузинская будут также бить челом государю в службу, потому  что  грузинский
князь в союзе с  кабардинскими  князьями.  С  другой  стороны,  из  владений
шамхала и князя тюменского (с берегов Терека)  пришли  послы  с  челобитьем,
чтоб государь велел им быть в своем имени, приказал бы астраханским воеводам
беречь их со всех сторон,  а  торговым  людям  дал  бы  дорогу  чистую:  что
государь велит себе прислать, то  будут  присылать  каждый  год.  Черкасские
князья просили помощи на шамхала, шамхал просил помощи на черкасских князей;
тюменский мурза просил помощи на дядю своего, тюменского князя:  посадил  бы
государь его на Тюмене, а он холоп  государев;  подданные  шамхала  просили,
чтоб государь дал им другого владетеля, а они всею землею холопи государевы;
ханы хивинский и бухарский присылали с великим челобитьем, чтоб государь дал
дорогу купцам их в Астрахань.
     Легко понять, как смотрели на все это в Крыму. Попытка  отвлечь  Иоанна
от Казани нападением на московские украйны не  удалась;  деятельно  помогать
Казани и Астрахани, сильными полками вести оборонительную войну без  надежды
на грабеж не нравилось разбойникам: они умели только раздувать восстания  на
Волге и не умели их поддерживать, вследствие чего Казань и  Астрахань  стали
московскими городами. По возвращении Иоанна из-под Казани Девлет-Гирей завел
опять пересылку с Москвою, осенью 1553 года прислал  даже  шертную  грамоту,
написанную точно  так,  как  требовал  царь,  только  без  царского  титула;
прописано было даже, что если московский посол потерпит бесчестие  в  Крыму,
то государь московский имеет право подвергнуть такому же бесчестию крымского