то царь их пожалует; что же будет с ними, если соберут меньше, не сказано.
   В таможенной  орешковской  грамоте  перечисляются  пошлины:  тамга,  пуд,
полавочное, поземь, носовое с судов (с носа на судне), явка, помер, оброк  с
домниц и с горнов, в которых дмут железо, и с кузниц. Мы видели в таможенной
новгородской грамоте приказ брать пошлины со всех товаров,  чьи  бы  они  ни
были; то же стремление к уничтожению льгот  относительно  взимания  торговых
пошлин видим в царской грамоте дмитровским таможным  откупщикам  1549  года.
Эти откупщики били челом, что приезжают в  Дмитров  и  на  Кимру  и  в  село
Рогачево  из  царских  подклетных  сел,   из   Переяславля,   из   царицыной
Мироносицкой слободы, митрополичьи, владычни, княжие, боярские, монастырские
и  другие  крестьяне,  смоленские   сведенцы,   паны   московские,   бараши,
огородники, торгуют всяким товаром, а пошлины не платят, говорят, что у  них
царские  грамоты  жалованные,  тарханные,  освобождающие   их   от   платежа
таможенных  пошлин.  Царь  отвечал:  я  ныне  все  свои  жалованные  грамоты
тарханные в таможенных и померных пошлинах  уничтожил,  кроме  монастырских:
Троицкого Сергиева монастыря, Соловецкого,  Новодевичьего  и  Кириллова,  да
Воробьевской слободы. Наконец, мы должны упомянуть о  новой  мере  (осмине),
введенной в 1550 году; как она вводилась, видно из царской грамоты на Двину,
старостам, сотским, целовальникам, лучшим, средним и младшим сельским людям:
"Послал я к вам на Двину меру медную, новую: и когда к вам эту новую  медную
меру привезут, то вы, все земские люди, сделайте с нее  перед  собою  спуски
новые деревянные и велите, перед собою,  на  всех  этих  деревянных  спусках
положить по пятну, и отдайте их померщикам, чтоб они давали мерить ими  всем
людям всякое жито; а мерили бы купцы и продавцы и всякие  люди  в  те  новые
меры ровно, без верху. Того берегите накрепко и в торгу велите  не  по  одно
утро кликать, чтоб все люди жито мерили новыми мерами; а кого уличат, что он
мерил в старую меру, с того возьмите заповеди два рубля; уличат его в другой
раз, возьмите четыре рубля; уличат в третий раз, возьмите с него  втрое,  да
киньте его в тюрьму до нашего указа; а заповедные деньги пришлите в Москву".
   В Литве места королевские платили: с волока земли первого разряда цыншу -
50 грошей, среднего - 40, низшего - 30 и с всякой  толоки  (нови)  -  по  12
грошей; с домов - на рынке с прута по 7 пенязей, а в улицах - от прута по  5
пенязей, с огорода - по 2, с гуменных  мест  на  предместье  от  прута  -  1
пенязь, а от морга - 3 гроша; копщизна: от меду - копа  грошей,  от  пива  -
копа грошей, от горелки - 30 грошей. С мясников ежегодно бралось в казну  за
камень (32 фунта) сала по 15 грошей, а уряду в торговый день платилось особо
деньгами от каждой скотины за лопатку. Пришлые  в  городе  люди  (коморники)
платят ежегодно по 2 гроша в казну. С волоки сельской доброй земли крестьяне
платили в королевских имениях цыншу - 21 грош, средний -  12,  дурной  -  8,
самой дурной (песчаной или болотистой) - 6, овса с хорошей и  посредственной
волоки - по две бочки, с худой - одна бочка, или 5 грошей за  бочку,  да  за
отвоз каждой бочки - пять грошей; потом с каждой волоки - по возу сена,  или
по три гроша, за отвоз - 2 гроша; с волоки очень дурной земли сена и овса не
давалось; кроме того, был побор гусями, курами, яйцами. Волока равнялась  19
русским десятинам; грош литовский равнялся пяти копейкам серебром.
   Еще в малолетство Грозного, во время боярского правления, мы видели новое
важное  явление  в  жизни  городского  и  сельского  народонаселения:  после
наместников,  волостелей  и  тиунов   их   является   новая   власть   иного
происхождения:  жители  городские  и  сельские  получают  от   правительства
позволение сами, независимо от наместников и волостелей,  ловить,  судить  и
казнить воров и разбойников, для чего должны ставить себе  в  головах  детей
боярских, человека три или четыре в  волости,  присоединяя  к  ним  старост,
десятских  и  лучших  людей;  эти  выборные   старшины   называются   иногда
прикащиками, иногда - выборными головами, губными старостами, иногда  жители
города должны были поставлять между собою десятских, пятидесятских и сотских
для наблюдения за лихими людьми; заметивши подозрительного человека,  должно
было приводить его к городовому прикащику и с  ним  вместе  обыскивать;  при
пытке должны были присутствовать также дворский, целовальники и лучшие люди.
Отношения  наместников,  волостелей  и  тиунов   их   к   губным   старостам
определяются так: "Поймают татя в первой татьбе, то доправить на нем истцевы
иски, а в продаже он наместнику,  и  волостелям,  и  их  тиунам;  как  скоро
наместники, волостели и их тиуны  продажу  свою  на  тате  возьмут,  то  вы,
старосты губные, велите его бить кнутом, и потом выбить из земли вон".
   Псковский летописец смотрит на губные грамоты как на направленные  против
наместников,  вызванные  злоупотреблениями  последних;  в  губных  грамотах,
дошедших до  нас  от  времени  малолетства  Иоанна  IV,  еще  нет  жалоб  на
наместников: "Мы к вам посылали обыщиков своих;  но  вы  жалуетесь,  что  от
наших обыщиков и недельщиков большие вам убытки, и  вы  с  нашими  обыщиками
лихих людей разбойников не ловите, потому  что  вам  волокита  большая".  Из
дошедших до нас грамот жалоба на наместников и тиунов их встречается впервые
в 1552 году, в просьбе важан: "Важане, шенкурцы и Вельского стана  посадские
люди и всего Важского уезда становые и  волостные  крестьяне  били  челом  и
скатывали, что у них на посадах многие дворы, а в станах и  волостях  многие
деревни запустели от прежних важских наместников, от их тиунов,  доводчиков,
обыскных грамот, от лихих людей, татей, разбойников, костарей; что  важского
наместника и пошлинных людей впредь прокормить им нельзя; и от того у них  в
станах и  волостях  многие  деревни  запустели;  крестьяне  у  них  от  того
насильства, продаж, татеб с посадов разошлись по иным городам, а из станов и
волостей крестьяне разошлись в монастыри бессрочно  и  без  отказу,  а  иные
разбрелись безвестно кой-куда; на оставшихся посадских  людях  и  крестьянах
наместники и тиуны их берут свой корм, а праветчики и доводчики  свой  побор
сполна, и посадским людям  и  крестьянам  впредь  от  наместников  и  от  их
пошлинных людей, от продаж, всяких податей тянуть сполна нельзя. И  государь
бы пожаловал, наместника и тиунов отставил, и  велел  бы  управу  чинить  во
всяких земских делах по судебнику  выборным  лучшим  людям,  кого  они,  все
важане и шенкурцы, посадские люди и крестьяне, излюбили. Пошлин  излюбленным
головам со всяких управных дел и разбойных не брать; а за все наместничьи  и
тиунские пошлины, за все поборы и доходы, кроме государевых оброков,  велеть
на них положить оброк деньгами 1500 рублей ежегодно". Царь исполнил просьбу,
велел быть у них излюбленным головам; оброк 1500 рублей разводить  посадским
людям, лучшим, средним и молодым, самим между собою, по животам и промыслам,
а крестьянам, лучшим, средним и молодым,  разводить  по  пашням,  животам  и
сохам. Оброк привозят в Москву излюбленные головы, переменяясь по половинам,
а с ними лучшие люди, не дожидаясь пристава; приехав  в  Москву  с  оброком,
посулов и поминков не дают они никому ничего; если же не привезут  оброка  в
срок, то царь посылает за ними  приставов  и  доправливает  оброки  вдвое  с
ездом. Они должны прибрать также земских дьяков, кто б им  в  земские  дьяки
люб был;  дьяки  эти  должны  писать  всякие  дела  излюбленных  голов.  Эта
жалованная грамота называется откупною, ибо 1500 рублей, взносимые ежегодно,
называются наместничьим откупом.