пуду зелья, со всех без исключений; но через месяц велено было с достаточных
людей, живущих на черных дворах, взять с двора по человеку,  кроме  прежнего
побора - по человеку  с  пяти  дворов;  освобождены  были  от  побора  дворы
архиепископских детей боярских, софийских священников, всех  служилых  людей
архиепископских; с ружных священников велено было взять с 6  священников  по
человеку, да по две гривенки зелья,  а  не  с  ружных  с  10  священников  -
человека, да по две гривенки зелья; дьяконы же, дьяки, пономари и  просвирни
помогают своим священникам до  церковному  доходу.  Которые  люди  при  этом
объявили, что им зелья добыть нельзя,  к  тем  посылались  мастера  ямчужные
(селитряные) и пищальники указывать им, как варить  зелье.  Под  1535  годом
псковский летописец говорит, что горожане его нарядили 500 пищальников, 3000
лошадей в телегах и человека  на  коне,  3000  четвертей  овсяной  заспы  на
толокно, 3000 полтей свинины, 3000 четвертей солоду, 360  четвертей  гороху,
столько  же  семени  конопляного;  на  Москву  послали  400  пищальников,  а
новгородцы много посохи послали для построения нового города Себежа.  Иногда
посошные люди разбегались во время похода, и тогда области, их  поставившие,
должны были нанимать  новых;  под  1561  годом  летописец  говорит:  царские
воеводы людей потеряли много,  посохи,  а  другие  разбежались,  потому  что
нечего есть; от этого Пскову, пригородам и  сельским  людям  проторей  стало
много в посохе: вместо разбежавшейся посохи нанимали других, с  сохи  по  22
человека, а на месяц давали человеку по  три  рубля,  а  иные  и  по  три  с
полтиной с лошадьми и с телегами под наряд. Во время  похода  под  Полоцк  в
войске Иоанновом было посохи пешей и коневой 80900 человек, давали посошанам
во Пскове: коневникам - по 5 р., а пешим  -  по  2  рубля.  Под  1570  годом
псковский летописец говорит: пришел царь в Великий Новгород  и  много  людей
было побито; к тому же велел  править  посоху  под  наряд  мосты  мостить  в
Ливонскую землю, зелейную руду сбирать: от этого налога и правежа все  люди,
новгородцы и псковичи, обнищали, давать стало нечего и пошли сами в  посоху,
и злою смертию там померли от голода и мороза от мостов и наряду; во  Пскове
байдаки и лодки большие посохой тянули под  ливонские  города  и,  не  много
потянув, покинули по лесам, тут лодки сгнили, а людей погубили.
   Московское государство XVI века относительно юго-восточной границы  своей
находилось в таком же положении, как и древняя  Приднепровская  Русь  времен
св. Владимира: граничило с степью, из которой стремились кочевые хищники  на
его  опустошение.  Уже  давно  московские  сторожи,  сторожевые  отряды  или
станицы, разъезжали по разным направлениям в степи и стояли  в  определенных
местах, наблюдая за  татарами,  при  Иоанне  IV  московские  сторожи  начали
сталкиваться с литовскими на Днепре: мы видели, что царь  старался  показать
Сигизмунду-Августу, как выгодно для последнего помогать московским сторожам,
а не затевать споров о том, что они становятся на Литовской земле. Во второй
половине царствования, обративши все внимание  на  запад,  Иоанн  тем  более
должен был хлопотать, чтоб южная граница была защищена, чтоб крымцы не могли
явиться у Оки безвестно. С этою целию в январе 1571 года  государь  приказал
боярину  своему,  князю  Михайле  Ивановичу  Воротынскому,  ведать  станицы,
сторожи и  всякие  свои  государевы  польские  службы.  Воротынский  говорил
государевым словом в  разряде  дьякам,  что  ему  велел  государь  ведать  и
поустроить станицы и сторожи, и велел доискаться станичных прежних  списков;
в города: Путивль, Тулу, Рязань, Мещеру,  в  другие  украинные  города  и  в
Северу велел послать грамоты по детей боярских, по письменных  по  станичных
голов и по их товарищей станичников, и по станичных вожей,  и  по  сторожей,
которые ездят из Путивля, из Тулы, Рязани, Мещеры,  из  Северской  страны  в
станицах на поле к разным урочищам, и которые прежде езжали лет за десять  и
пятнадцать, велел им всем быть в Москву. Когда  они  приехали,  то  государь
приказал князю Воротынскому сидеть (заняться) о станицах, сторожах и  всяких
польских службах, станичных голов,  станичников  и  вожей  расспрашивать  и,
расспрося, расписать подлинно порознь: из которого города, по которым местам
и до каких мест пригоже  станицам  ездить  и  в  каких  местах  сторожам  на
сторожах стоять, и до каких мест  на  которую  сторону  от  которой  сторожи
разъездам быть, и в которых местах на поле головам стоять для  бережения  от
приходу воинских людей, и из которых городов и по скольку человек, с которым
головою и каким людям на государевой службе быть? Чтоб государю  про  приход
воинских людей быть не безвестну, и  воинские  люди  на  государевы  украйны
безвестно не приходили.
   После расспросов князь  Воротынский  приговорил  с  детьми  боярскими,  с
станичными головами и станичниками  о  путивльских,  тульских,  рязанских  и
мещерских станицах, и о всех украйных дальних и ближних месячных сторожах  и
сторожах, из которого города  к  которому  урочищу  станичникам  податнее  и
прибыльнее ездить и нa которых сторожах и из которых городов  и  по  скольку
человек сторожей на которой  стороже  ставить.  А  станичникам  бы  к  своим
урочищам ездить и сторожам на сторожах стоять в тех местах, которые были  бы
усторожливы, где б им воинских людей можно было усмотреть.  Стоять  сторожам
на сторожах, с  коней  не  ссаживаясь  попеременно,  и  ездить  по  урочищам
попеременно же, направо и налево, по два человека по  наказам,  какие  будут
даны от воевод. Станов им не делать, огонь раскладывать не  в  одном  месте,
когда нужно будет  кому  пищу  сварить,  и  тогда  огня  в  одном  месте  не
раскладывать дважды; в котором месте кто полдневал, там не ночевать; в лесах
не останавливаться, останавливаться в таких местах, где было бы усторожливо.
Если станичники или сторожа подстерегут воинских людей,  то  посылать  своих
товарищей с этими вестями в  ближайшие  украинские  города;  а  сами  позади
неприятеля едут на сакмы (дороги), по сакмам и по станам  людей  смечать  и,
поездив по сакмам и сметив людей, с  теми  вестями  в  другой  раз  отсылают
товарищей в те же города; новые посланные едут направо или налево,  которыми
дорогами поближе, чтоб в украинские города весть была раньше не перед  самым
приходом неприятеля; а самим им ехать за неприятелем  сакмою,  а  где  и  не
сакмою, как пригоже, покинув сакму направо  или  налево,  ездить  бережно  и
усторожливо, и того беречь накрепко: на которые украйны воинские люди пойдут
и им, про то разведавши верно, самим с  вестями  подлинными  спешить  к  тем
городам, на которые неприятель  пойдет.  Если  станичники  завидят  воинских
людей на дальних урочищах, то им посылать посылки по три или по  четыре  или
сколько будет пригоже, посмотря по людям и по делу, от которых мест пригоже,
а не от одного места, чтоб, проведав подлинно про неприятеля, на какие места
он идет, самим с подлинными вестями спешить наскоро в те города, на  которые
пойдет неприятель. А не быв на сакме и не  сметив  людей  и  не  доведавшись
допряма, на которые места воинские люди пойдут,  станичникам  и  сторожам  с
важными вестями не ездить,  и  сторожам,  не  дождавшись  на  сторожах  себе
перемены, с сторож не съезжать. А которые сторожа, не  дождавшись  смены,  с
сторожи сойдут, и в то время государевым украйнам от воинских людей учинится
война: тем сторожам от государя быть казненным смертью. Которые  сторожа  на
сторожах лишние дни за сроком перестоят, а их товарищи на смену в те  дни  к
ним не приедут, то брать первым на последних по полуполтине на  человека  на