христианину.
     Римлянину  было  ненавистно  и  невыносимо  всякое  беззаконие,  всякое
посягательство  на  существующий  порядок,  и он не мог бы праздно смотреть,
как  чернь  в  мирное  время  нападает  на  собственность  и  угрожает жизни
спокойного и достопочтенного гражданина.
     Этот  необузданный,  предающийся расслабляющим наслаждениям человек был
на  войне  и  повсюду,  где  это  требовалось,  столь же осмотрителен, как и
мужественен.
     Он  узнал,  что  затеяла  возбужденная  толпа,  и  тотчас  же подумал о
средствах и способах помешать исполнению ее преступного намерения.
     Нарушители  мира  уже  ломились  в дверь еврейского дома, уже несколько
парней  стояли  с  горящими  факелами на кровле колоннады. Нужно было в одно
мгновение  сообразить,  что  делать.  К  счастью,  Вер  обладал способностью
быстро думать и действовать.
     В  нескольких  решительных  словах  он  попросил  трибуна Луция Альбина
поспешить  к  ветеранам  и  привести  их  сюда  к  нему  на помощь. Затем он
приказал  своим сильным рабам проложить ему путь к воротам осаждаемого дома.
Скоро  эта задача была выполнена; но как велико было его изумление, когда он
нашел здесь императора!
     Император  стоял среди толпы и именно в ту минуту, как появился претор,
вырвал факел из руки рассвирепевшего портного.
     Вслед   за  тем  он  громким,  далеко  раздававшимся  голосом  приказал
александрийцам,   не   привыкшим  выслушивать  могущественные  императорские
повеления, оставить их бессмысленное намерение.
     Свистки, рев, насмешки заглушили слова повелителя.
     Когда  Вер  приблизился  к  нему  со  своими  рабами,  несколько пьяных
египтян уже подошли, чтобы схватить непрошеного наставника.
     Претор загородил им дорогу.
     Прежде  всего  он  шепнул  Адриану:  "Пусть  Зевс  управляет  миром,  а
спасение  еврейского  дома  предоставит более незначительным смертным. Через
несколько минут здесь будут солдаты". Затем он громко закричал:
     - Прочь,  ты,  софист!  Твое  место  за  книгой  в  Музее  или  в храме
Сераписа,  а  не  здесь,  между  разумными  людьми.  Прав  ли я, македонские
граждане, или не прав?
     Поднялся  одобрительный  говор,  к которому присоединился громкий смех,
когда Вер, после того как Адриан удалился, продолжал:
     - У  него борода, как у императора, и поэтому и жесты у него такие, как
будто  он  носит багряницу! Вы хорошо сделали, что дали ему уйти, потому что
его жена и дети ждут его с супом.
     Во  время своих веселых похождений Вер часто смешивался с толпой и умел
обращаться  с  ней.  Если бы ему удалось теперь задержать толпу до появления
солдат, его игра была бы выиграна.
     Там,  где  это  было  нужно,  Адриан  вел себя как герой; но здесь, где
нельзя было приобрести славу, он предоставил Веру успокоить народ.
     Как только император удалился, Вер взобрался на плечи своих рабов.
     Его красивое, приветливое лицо возвышалось над толпой.
     Скоро его узнали, и несколько голосов из народа закричали:
     - Ба, сумасшедший римлянин! Претор! Поддельный Эрот!
     - Он  самый,  македонские граждане, он самый, - отвечал Вер громко, - и
я хочу рассказать вам одну побасенку.
     - Слушайте,  слушайте! В дом еврея! После, после; теперь дайте говорить
поддельному  Эроту!  Я разобью тебе зубы, мальчишка, если ты не замолчишь! -
кричали яростно в толпе.
     Любопытство  послушать  знатного  господина и бешенство народа боролись
между собой.
     Наконец первое, по-видимому, одержало верх; шум утих, и претор начал:
     - Одному  ребенку  подарили  десять  барашков  из  хлопчатой  бумаги  -
хорошенькие вещицы, какие продают старухи в Эмпориуме.
     - В  дом  к  еврею!  Нам не нужно детских сказок! Тише вы! Слушайте, от
барашков  римлянин  перейдет  к  волкам. Вовсе не волк, это будет волчица! -
кричали в толпе.
     - Не  накликайте косматого зверя, - засмеялся Вер, - а лучше послушайте
дальше.  Итак,  мальчик  красиво расставил барашков друг возле друга. Он был
сын  ткача.  Есть  между вами какой-нибудь ткач? Ты? Ты? И ты тоже, что там,
позади?   Если   бы   я  не  был  сыном  своего  отца,  я  пожелал  бы  быть
александрийским  ткачом.  Нечего  вам  смеяться!  Но  вернемся  к  барашкам.
Хорошенькие  куколки все были чистейшего белого цвета; только один барашек -
весь  в  противных  черных  пятнах,  которые  очень  не  нравились мальчику.
Мальчик  пошел  к  очагу, достал там горящий уголь и вздумал сжечь маленькое
чудовище,  чтобы  у  него остались только совсем красивые барашки. Ягненочек
загорелся,  и  как только огонь охватил деревянный остов игрушки, через окно
подул  сквозной  ветер, он погнал пламя на других барашков, и в один миг все
они  превратились  в  пепел.  Тогда  мальчик подумал: "Ах, если бы я оставил
безобразного  барашка  в покое! Чем теперь я буду играть?" И он заплакал. Но
этим  дело  не кончилось, вышло кое-что похуже. Между тем как малютка отирал
глаза,  пламя  пошло  дальше,  уничтожило  ткацкий  станок,  шерсть,  паклю,
готовые  ткани,  весь дом его отца, родной город мальчика, а с ним, кажется,
и  самого  мальчика.  Так  вот,  любезные  друзья  и  македонские  граждане,
подумайте  об  этом немножко. Те из вас, у кого есть имущество, поймут смысл
моей истории.
     - Прочь факел! - закричала жена продавца угольев.
     - Он  прав;  из-за еврея вы подвергаете весь город опасности! - крикнул
сапожник.
     - Безумцы уже швыряют головни!
     - Эй  вы,  там,  наверху!  Бросьте  только еще раз, так я вам переломаю
ребра! - угрожал продавец кудели.
     - Не  надо  поджигать!  -  рявкнул  портной. - Ломайте дверь и вытащите
еврея!
     Это  предложение  вызвало  целую бурю одобрения, и толпа хлынула к дому
Аполлодора. Никто уже не слушал Вера.
     Претор  соскочил  с  плеч  своих  рабов,  встал  перед  воротами дома и
вскричал:
     - Именем императора, именем закона оставьте этот дом в покое!
     Предостережение  римлянина звучало очень строго, и по всему было видно,
что в эту минуту с ним нельзя было шутить.
     Но  среди  всеобщего  шума  только  немногие  слышали его приказание, и
яростный  портной  осмелился схватить претора за пояс, чтобы с помощью своих
единомышленников  оттащить  его  от  двери.  Однако  же  ему пришлось дорого
поплатиться  за  свою отвагу: кулак Вера ударил его в лоб так сильно, что он
упал,  точно пораженный громом. Один из британцев повалил колбасника, и дело