Васильевым. Пришел и поп Никодим, благословив казаков на ратный подвиг
медной иконкой.
     - Да  поможет  вам господь и Николай-чудотворец.  Возвращайтесь с
победой, сыны!
     По подкопу  шли  с горящими факелами.  Тайный лаз вывел на правый
берег реки,  густо поросший высоким камышом.  Здесь, в плавнях, и были
припрятаны казачьи струги.
     - Не забудьте уключины смазать, - напомнил Иван.
     Болотников и Берсень решили сесть в разные струги.
     - С богом, Иван, - обнял Болотникова Федька.
     - С богом, Федор.
     Облобызались и другие казаки.  Знали - шли в самое пекло,  может,
более и свидеться не придется на белом свете.
     - А ночка-то не подкачала,  слава те господи, - размашисто осенил
себя крестом Рязанец и спросил напоследок.  - Не запамятовали, братцы,
как огнивом фитили запалить?
     - Не запамятовали, Тереха. Взорвем сатану.
     - Поплыли, донцы, - скомандовал Болотников.
     Выбрались из  плавней  и  тихо  направили  струги  к левобережью.
Струги бежали легко и быстро:  сопутствовал сиверко.  По черным волнам
сеял дождь-бусинец.
     А ночь и в самом деле не  подвела,  была  она  черна,  как  донце
казана; и ветер пошумливал. Левобережье мигало ордынскими кострами, но
их становилось все меньше и меньше: степняки укладывались на ночлег.
     Вскоре показались смутные очертания галер.  Казаки сбавили ход и,
без единого всплеска начали подкрадываться к кораблям.
     Кругом было тихо, капычеи спали в каютах. Ахмет-паша еще с вечера
покинул корабль и ушел отдыхать  на  берег,  в  свой  шатер,  где  его
поджидала наложница.
     Казачьих стругов было пять,  столько же было и турецких  судов  с
пушками.  Донцы вплотную приблизились к кораблям.  Болотников направил
свой струг на среднее судно:  так легче было проследить за  остальными
казачьими судами.
     Струг глухо ткнулся бортом о галеру.
     - На корабль, донцы! - чуть слышно приказал Болотников.
     Десятки багров и крючьев вгрызлись в галеру.  Казаки,  не мешкая,
по-кошачьи полезли на корабль.
     - О,  аллах!  Урусы!  - запоздало закричал караульный  турок,  но
казаки уже перевалили на палубу.
     Болотников сверкнул саблей,  и  голова  дозорного  шлепнулась  за
борт.  Однако  испуганный  возглас  турка  услыхали  в каютах,  из них
выскочили полуголые янычары с ятаганами.  Но дерзок и стремителен  был
натиск повольницы. Янычар смяли.
     - В трюмы! - гаркнул Болотников.
     И казаки  ринулись  в  трюмы.  Там  тускло  чадили факелы,  скупо
освещая прикованных к веслам гребцов-невольников.
     - Надо пороховник искать, батько! - крикнул Мирон Нагиба.
     - Поспешим! - вторил ему Васюта.
     Болотников знал - времени в обрез. На помощь галерам могли прийти
каторги, но он не хотел подрывать корабль вместе с невольниками.
     - Расковать! - крикнул он.
     Часть казаков метнулась к рабам,  другая же - к пороховому трюму.
Несколько  донцов  тянули за собой длинные фитили с привязанными к ним
зелейными мешочками.
     У порохового  трюма  казаки натолкнулись на два десятка янычар во
главе с могучим санджак-беком.  Был он в золоченом китайском шлеме и в
сверкающем   панцире.   Бился   ловко  и  свирепо,  повергая  ятаганом
повольников.
     К санджак-беку  рванулся  Нечайка;  в  руке его оказалась тяжелая
цепь с раскованного невольника.
     - Донцов бить, собака! - зычно рявкнул он и что было сил хлестнул
санджак-бека по шелому. Тот выронил ятаган и с гулким звоном грохнулся
на пол. После этого быстро расправились и с остальными янычарами.
     В зелейном трюме обнаружили восемь бочек  с  порохом.  Их  начали
было  обматывать фитилями Васюта и Секира,  но Болотников распорядился
по-иному:
     - Семь бочек на струг! Одну - на взрыв!
     - Разумно, батька! - закричали донцы.
     Бочки потащили из трюма. Болотников шагнул к невольникам.
     - Вы свободны,  други.  Прыгайте с галеры и плывите  к  крепости.
Казаки откроют вам ворота. Быстро!
     Невольники закивали  головами  и   полезли   из   трюма   наверх.
Болотников выбил из бочки донце и воткнул фитиль в порох.
     - На струг, донцы!
     К нему подбежал Секира.
     - Я запалю, батька.
     Но Болотников оттолкнул Устима.
     - Я сам. Ступай из трюма! Да не мешкай же, дьявол!
     Секира убрался,   а  Болотников  еще  раз  осмотрел  промасленные
фитили, тянувшиеся в кормовые отсеки и трюмы корабля.
     "Кажись, все ладно",  - подумал он и выбрался на палубу. Внизу, в
струге, ожидали казаки. Иван достал огниво и принялся высекать искру.
     - Поганые зашевелились, батько! - крикнул из струга Нечайка.
     Болотников уже и  сам  услышал,  что  орда  на  берегу  пришла  в
движение. Видимо, турок и крымчаков привлек шум на кораблях.
     Болотников раздул трут,  поджег размочаленный фитиль и метнулся к
другому.
     "Долго! Успею ли?" - с беспокойством мелькнуло в голове, и тотчас
он вспомнил о факелах в трюме невольников.
     Кинулся вниз,  вырвал  из  поставца  факел  и  поджег  оставшиеся
фитили. Спрыгнул в струг.
     - Греби!
     Донцы налегли  на весла,  спеша отплыть в безопасное место.  А на
помощь  кораблю  уже  шла  каторга,  переполненная  турками.  Но   тут
громыхнул  оглушающий  взрыв,  обломки  галеры  посыпались на каторгу,
уничтожая столпившихся на бортах янычар.
     Вскоре раздались  еще  три  мощных взрыва.  Дон озарился багровым
светом полыхавших останков кораблей.
     - Последний   остался...  Ну,  чего  ж  там?..  Чего  мешкают?  -
затревожились казаки, быстро отходящие в плавни.