- Завтра я повешу их на городской площади. Пусть все знают, как мы наказываем за разбой. А перед тем попытаю, спрошу, кто у них за хозяина, - строго сказал воевода. - Ну ты иди, мореход.
     Карстен Роде поклонился и вышел из комнаты.
     - По царской жалованной грамоте я имею право нанимать иноземцев, - сказал Строганов.
     - Знаю, Аникей Федорович... Ты на самом деле хочешь товары на своих кораблях возить?
     - Хочу, Григорий Иванович. Мои барыши от заморской торговли сразу вдвое станут. А надежную морскую охрану наших купцов от разбойников неплохо бы иметь.
     После ухода датского кормщика Аникей Строганов еще долго говорил с воеводой о заморских торговых делах, о здоровье, о своих сыновьях.

Глава восьмая

И РАЗРУБИЛ ЦАРЬ РУССКУЮ ЗЕМЛЮ НА ДВЕ ПОЛОВИНЫ

     Слуги постелили на стол красную скатерть, поставили две огромные черные свечи, перевитые серебряными нитями. Против царского места положили старинное Евангелие в телячьей коже. Слуги ушли. В горнице появились два молодых опричника в белых кафтанах с позолоченными секирами <Боевой топор.> за плечами.
     Они встали по обеим сторонам царского места, взяли в обе руки секиры, замахнулись, словно собирались зарубить врага, и положили их на правое плечо.
     Прошло несколько минут. До слуха телохранителей донесся слабый перезвон колокольчиков. Они посмотрели друг на друга и замерли, сдерживая дыхание.
     Тихо открылась низкая дверь. Высокий, с нахмуренными бровями человек в черной монашеской одежде и черной шапке вошел, опираясь на посох, и сел на царское место. Рядом с ним неслышно, словно тень, возник духовник протопоп Евстафий.
     Из других дверей появились вельможи: члены тайного совета, основатели опричнины, одетые во все черное. Князь Афанасий Вяземский, князь Никита Одоевский, боярин Василий Юрьев, боярин Алексей Басманов, ходивший всегда опустив глаза в землю, его сын Федор, воевода Петр Зайцев.
     Низко поклонившись, постукивая посохами о деревянный пол, они направились к столу и расселись на скамьях слева и справа от царя.
     Вслед за вельможами в горницу вошли два опричника и с ними юноша с темным пушком на верхней губе и на подбородке - Василий Колычев. Сын воеводы Ивана Колычева.
     Василий Колычев недавно подал царю челобитную - принять его в опричники, обещаясь служить верой и правдой. Царь хотел назначить его своим телохранителем.
     Последним в горнице появился князь Михаил Черкасский, держа в руках высушенную собачью голову с оскаленной пастью. К ней была привязана небольшая березовая метла. Собачья голова с метлой, привязанная к седлу опричника, отличала его от прочих людей. Она означала, что опричник должен грызть государственных врагов и выметать их метлой. Слегка пошатываясь от выпитого вина, черноволосый и звероподобный князь Михаил приблизился к столу и положил собачью голову рядом с Евангелием.
     По знаку царя опричники, сопровождавшие Василия Колычева, вышли из горницы. Заседание тайного совета началось.
     - Подойди ближе! - пронзительным голосом сказал царь.
     Василий Колычев послушно сделал несколько шагов к столу и упал перед царем на колени.
     - Как твое имя?
     - Васька Колычев, сын воеводы Ивана Колычева, твой холоп, великий государь.
     - Сколько тебе годов?
     - Семнадцать.
     - Ты хочешь быть опричником?
     - Да, великий государь.
     Царь помолчал, посмотрел на Федора Басманова.
     - Кто превыше всего для тебя, Васька Колычев: отец, либо мать, либо братья и сестры? - спросил Басманов.
     - Великий государь превыше всего, - твердо сказал Колычев. - Помимо него, не знаю ни отца, ни матери... Царь выше солнца, ибо солнце заходит, а царь светлым истинным светом всегда обличает тайные неправды.
     - А если тебе думные земские бояре будут говорить на государя плохое и клясться святым крестом, что они говорят правду?
     - Великий государь - слуга божий на земле. Как он порешил, так и правда, и никто царские дела судить не властен. И если я, твой холоп, услышу изменные речи и наговоры, обязуюсь немедля донести тебе, великому государю.
     - Добро, - сказал царь. Он был доволен ответом. - Кто ручательствует за него? - обернулся он к Алексею Басманову.
     - Григорий Борисович Грязной с сыном Никитой.
     - Добро, - повторил царь и возвел глаза кверху, будто ища написанное на потолке. - Опричник не должен водить хлеб-соль со всеми земскими. Все они враги мои и губители земли Русской. Будешь верно нести мне службу, будешь всегда прав в суде перед ними. Я не поверю ни одному слову изменников на моих верных слуг. Если земский осмелится жаловаться на тебя, ты имеешь право взять с него пеню за бесчестье... А от меня получишь землю и деньги, и жить будешь безбедно.
     - Спасибо, великий государь, клянусь тебе служить верой и правдой и жизнь свою положить за тебя.
     - Добро. Подойди, Васька, к столу.
     Колычев приблизился и встал напротив великого государя.
     - Поклянись, что будешь мне верен, - сказал царь, не спуская с Колычева своих маленьких черных глаз.
     "Прости меня, господи, за неправду! Прости ради великого дела, ради спасения земли Русской", - сказал про себя Василий Колычев.
     А потом он поклялся:
     - Я клянусь быть верным государю и великому князю, молодым царевичам и царице. Клянусь не молчать, если услышу что-либо дурное, что замышляет кто-нибудь против царя и великого князя. Я клянусь не есть и не пить вместе с земскими и не иметь с ними никаких дел. На этом целую крест.
     - Теперь поклянись еще раз и поцелуй вот это, - царь показал на высушенную собачью голову и березовую метлу, связанные вместе пеньковой веревкой.
     Василий поклялся и поцеловал собачью голову.
     Афанасий Вяземский брезгливо поморщился, посмотрел на князя Одоевского, незаметно подмигнул ему.
     - Добро, - опять сказал царь и хлопнул в ладоши.
     В дверях появился вершитель тайных дел Малюта Скуратов с воеводой Иваном Колычевым.
     Царь Иван сидел, привалившись к золоченой спинке кресла, и ждал. То, что сейчас должно произойти, было придумано Малютой Скуратовым и служило испытанием для нового телохранителя.
     В горнице пахло смолой. Дворец совсем недавно построен из отборного елового леса, вырубленного в знаменитом Клинском лесу.
     Маленькие черные глазки царя ощупали воеводу Ивана Колычева.
     - Похвалялся ты, холоп, что извести меня колдовством тебе посильно?
     - Помилуй, государь, - упал на колени воевода, - не виновен, не говорил я того.
     - Врешь! Позвать Алексашку Гвоздарева.
     Малюта Скуратов, шаркая подошвами сапог, пошел к двери. Приоткрыв ее, он молча поманил пальцем.
     В горницу вошел боярин Гвоздарев, вернее, его ввели под руки стражники с топорами в руках.
     Василий Колычев увидел, что кафтан на Гвоздареве изорван и в крови, лицо опухшее.
     Князь Афанасий Вяземский взглянул на боярина, вздохнул и отвернулся.
     - Скажи, как похвалялся Ивашка Колычев у себя на дому? - спросил царь. - Темно, видать, в моем подвале, наверно, об угол рожу расквасил, - добавил он, усмехнувшись.
     - Похвалялся, государь, колдовством тебя извести...
     - Не верь ему, государь, говорит он облыжно... Напившись вина, Алексашка жену мою изобидел. Дак я велел слугам с крыльца его скинуть. Святым крестом поклянусь.
     - А ты, Алексашка, - обернулся царь к Гвоздареву, - как ты теперь против клятвы будешь говорить?
     - И я клянусь святым крестом, - запинаясь сказал боярин, взглянув на каменное лицо Малюты.
     - Так что же вы, богохульники, оба креста святого не боитесь! За свои животы готовы бога продать? А-а? Приблизься ко мне, Ивашка, нет, сюда подойди. - Царь повернулся вместе с креслом и показал рукой у своих ног.
     Воевода Колычев на коленях подполз к царскому месту.
     - Целуй мне сапог, - приказал царь.
     Воевода схватил в обе руки царский сафьяновый узконосый сапог и стал покрывать его поцелуями.
     - Помилуй, государь, невиновен я, помилуй!
     Царь Иван ударил воеводу сапогом в лицо. Вылетели зубы, пошла кровь.
     - Еще целуй, пуще целуй.
     Обливая слезами и кровью царский сапог, воевода целовал его.
     - А вот земские говорят, - царь посмотрел на опричников, - что терпежу им от царя не стало. Врете, русский человек все стерпит! Посажу земцам татарина, и его будут любить, как меня любят, и сапоги ему будут целовать... Гриша, - обернулся он к Малюте Скуратову, - как ты скажешь: повинен Ивашка Колычев в измене?
     - Повинен, великий государь.
     - А ежели повинен, - глаза царя засверкали, голос сделался еще пронзительнее, он обернул голову и посмотрел на Василия Колычева, - велю тебе, нашему верному слуге Васютке, казнить изменника... Дайте ему топор, - приказал царь стражникам. - Ты поклялся быть мне верным?
     Василий Колычев побледнел. Он молча взял из рук стражника боевой топор с широким лезвием и длинной ручкой.
     - Что же, исполняй приказ! - Царь часто задышал, не спуская с него глаз.
     Воевода Иван Колычев поднялся с колен и повернул залитое кровью лицо к сыну.
     - Великий государь, - с отчаянием в голосе произнес Василий, - невиновен мой отец! Он правду говорит. Гвоздарев мать спьяна поносил. Отец и велел его с крыльца скинуть. И он, Гвоздарев, напраслину на моего отца показал. Со зла солживил!
     В горнице воцарилась мертвая тишина. Лицо воеводы Ивана Колычева просветлело. Он с любовью глядел на сына.
     - Не хочешь царскую волю исполнить? - грозно спросил царь. - Клятву рушишь!
     Василий отбросил топор и рухнул на колени.
     - Вели казнить меня, государь, но против правды я не пойду, казнить своего отца безвинно не стану...
     Царь Иван поднялся с кресла.
     - Добро. Гриша, возьми Колычевых, сына и отца, да разберись с ними. Расскажешь вечером, кто прав, а кто виноват. Постой-ка... - Царь задумался. - Ведь князь Мстиславский сказывал, будто я должон остерегаться рынду из рода Колычевых... Что за притча! Ты ведь Колычев?
     - Колычев, великий государь.
     - Загадал мне загадку князь. - В изощренном мозгу царя возникла новая мысль. - Эй, Гриша! Где старик Неждан?
     - У меня под рукой, великий государь.
     - Позвать сюда.
     Сановные опричники с любопытством смотрели на царя Ивана, на младшего Колычева, стараясь понять, что должно произойти.
     Время шло. Царь Иван нетерпеливо поглядывал на дверь. Наконец она распахнулась, вошел Малюта Скуратов и с ним маленький старичок с белой бородой и длинными усами.
     Увидев царя, старичок бросился ему в ноги.
     - Встань, Неждан, - сказал царь.
     Дворецкий боярина Федора поднялся. От страха он едва стоял. Воевода Иван Колычев, увидев Неждана, застыл, словно деревянный, не сводя глаз с его бледного лица.
     - Поведай нам, - продолжал царь спокойно, - видел ли ты этих людей в охотничьем доме? - Он показал пальцем сначала на отца Колычева, потом на сына.
     Неждан сразу узнал Василия Колычева.
     - Сей юноша поклялся убить тебя, милостивый царь, - дрожащим голосом произнес он. - И ты, господине, был там, - шагнул он к Колычеву-отцу, - и научал юношу быть цареубийцей.
     "Мы с сыном должны умереть и своей смертью спасти остальных, - промелькнуло в голове у Ивана Колычева. - Трудно быть честным у Малюты в застенке".
     Не успел старик Неждан произнести последнее слово, как Колычев-отец выхватил из-за голенища острый и длинный нож, кинулся к сыну и всадил ему в сердце. Тем же ножом он перехватил себе горло.
     - Взять их живыми, - крикнул царь, - лекаря сюда!