От того же Святогора прочь богатыря
   На ту гору на Палавонскую
   А к тому старичку да было древнему,
   Хоть бы древнему да темному:
   - "Здраствуешь, престарыи да дедушка,
   Древныи ты темныи!
   Я привез тебе поклон да челом-битьице
   От твоего сына любимого
   От того же Святогора я богатыря:
   Просит он прощеньица да вечного.
   Как лег же в полощаницу он в огромную
   Да во тот было во гроб во каменной,
   Я оттуль не мог его повыздынуть.

   Старик-великан отпускает грехи сыну, и Илья привозит "вечное  прощеньице"
умирающему Святогору, который тут же и  кончается.  Но,  оказывается,  ездил
Илья к северной горе Палавонской по давно проторенной дорожке. Да и с  отцом
Святогора он хорошо знаком, так как и ранее бывал у слепого исполина  (слово
"темный", употребляемое в былине, означает "слепой"). Святогор когда-то  сам
возил побратима Илью знакомить со своим отцом. Это случилось после того, как
богатыри сначала "поделили"  Святогорову  жену,  а  затем  полноправный  муж
отрубил  ветреной  супружнице  голову.  Собственно,  это  и  стало  причиной
кровного побратимства обоих богатырей. Как известно,  Святогор  всюду  возил
свою красавицу жену в хрустальном ларце (рис.25), а во время отдыха выпускал
подышать свежим воздухом. Тут-то красавица и  заприметила  Илью  Муромца  и,
пока ее супруг спал, соблазнила  встреченного  богатыря  (рис.26),  а  потом
спрятала его в  карман  к  мужу.  Конечно,  вскорости  вс„  обнаружилось,  и
Святогор воздал каждому по содеянному - жена лишилась головы, а Илья Муромец
стал кровным братом.
   Вот после всего  случившегося  Святогор  и  повез  Илью  к  своему  отцу,
которому было боязно даже подать  руку.  Потому-то  Святогор  и  посоветовал
"крестовому брателку" протянуть отцу не руку, а  раскаленный  кусок  железа.
Старик спокойно схватил железо, сдавил  и  проговорил:  "Крепка  твоя  рука,
Илья. Хорош ты богатырек!". В данном случае  нас  интересует,  так  сказать,
интерьер первой встречи Ильи с отцом Святогора. Где  можно  раскалить  кусок
железа? Есть только одно пригодное место - кузница. Следовательно,  Святогор
и, тем более, его безымянный отец (в некоторых былинах содержится  намек  на
его  имя  -  Колыван,  несомненно  восходящее  к  имени   доиндоевропейского
Солнцебога Коло-Коляды), причастны к священному месту многих древних мифов -
волшебной кузнице и ее обитателям - ковачам, свирепым  и  негостеприимным  -
как характеризовал их Прометей у Эсхила, очерчивая  несчастной  беглянке  Ио
путь с Севера на  Юг.  Такие  древнейшие  кузницы  воссоздаются  и  в  одном
архаичном  древнерусском  заговоре,  где  поминается  фольклорный   коррелят
Северной прародины - Остров Буян: "На море на Окияне, на  острове  на  Буяне
стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырех станках".
   Сакральная кузница почти что роковым образом привязана к  циклу  былин  о
Святогоре, о чем свидетельствует также и  сказание  о  его  женитьбе.  Текст
сохранился только в прозаическом пересказе; в нем  место  действия  поделено
между  Сиверными  (Северными)  горами,  где  находится  волшебная   кузница,
Поморским царством, где живет невеста богатыря-исполина (на Севере оно может
располагаться только на берегу Ледовитого океана или его морей),  и  Святыми
(Светлыми,  то  есть  Подсолнечными)  горами,  где  живет  сам  исполин.   А
начинается сказ со знаменитой встречи Святогора с  Микулой  Селяниновичем  и
его сумочкой переметной. Хранилась в ней  тяга  земная,  да  не  далась  она
Святогору: как ни тужился великан  -  не  смог  даже  приподнять  той  сумы.
Захотел он тогда узнать про свою судьбу и что ему на роду написано.
   Микула предсказывать ничего не  стал,  но  зато  подсказал,  что  надобно
делать. Далеко на Северных горах "под великим  деревом"  (отголосок  мировой
легенды о Космическом древе) стоит кузница, в ней кузнец-провидец  кует  два
тонких волоса и знает все  про  судьбу  каждого  (знаменитый  общеславянский
всезнающий Дед Всевед). Добрался Святогор до вещего ковача, тот  ему  все  и
поведал. В Поморском царстве найдет богатырь свою суженую, она вот  уже  как
тридцать  лет  "лежит  в  гноище",  покрытая  коростой.  Нашел  Святогор  ту
страдалицу - тело от струпьев, что "кора еловая".  Подумал:  "На  что  нужна
такая жена". Ударил ее мечом в грудь и ускакал. Хорошо, что денег  не  забыл
оставить. А девица  тем  временем  очнулась  и  превратилась  в  неописуемую
красавицу. На деньги, оставленные вероломным женихом, разбогатела и  поплыла
"по славну по синю морю" к "городу великому" на Светлых горах, где  и  нашла
Святогора. Тот ее не узнал, но тотчас же влюбился, и  в  урочный  час  стала
красавица его женой. А как повел богатырь новобрачную к супружескому ложу да
увидал шрам-рубец от своего же меча, то сразу обо всем догадался и, главное,
понял: не уйти никуда от своей судьбины.

         Кузнецы,  по  древней  мифологической  традиции,  как  правило,  наделены
космогоническими чертами. Классический пример - северный ковач Ильмаринен из
карельских рун и финских песнопений, соединенных впоследствии  в  связный  и
литературно обработанный текст "Калевалы" (к ее анализу мы  далее  обратимся
специально). Как и небесные кователи других мифологий, Ильмаринен выковывает
небесный свод, звезды, солнце, месяц, а также плуг  и  меч.  Многие  события
карело-финского эпоса происходят в далекой и  таинственной  северной  стране
Похь„ле (эпическое название Лапландии) - одновременно и враждебной героям, и
средоточия всех культурных и материальных благ.
   Аналогия между небесным кузнецом Ильмариненом  и  сюжетной  линией  "Илья
Муромец - отец Святогора" не случайна. Не случайна и созвучность имен Илья -
Ильмаринен. Последнее - от  финского  ilma  -  "воздух",  "небо"  (Праматерь
калевальского космоса и калевальских богатырей зовут Ильматар - Дочь  Неба).
Русский богатырь из города Мурома носит христианизированное имя  библейского
происхождения; от имени пророка Илии, означающее "мой Бог"  и  восходящее  к
другим именам  древних  семитских  Богов:  угаритский  Илу  (также  звали  и
древнейеменского верховного Бога), финикийский Крон - Эл и  др.  По-аккадски
(например, в "Эпосе о Гильгамеше") ilu также  означает  Бог.  Данный  корень
фигурирует и в индоевропейской мифологии: Ила - ведийская Богиня жертвенного
возлияния и молитвы, Иллуянка - хеттский дракон, победивший  Бога  грозы,  и
др. Наконец, нельзя не заметить, что в исконном названии легендарной Трои  -
Илион присутствует все тот же корень "ил".
   Таким образом,  совершенно  очевидно,  что  корневая  основа  "ил"  имеет
фундаментальное  значение  в  индоевропейской,  финно-угорской  и  семитской
мифологии  и  восходит   к   той   эпохе,   когда   между   соответствующими