Слепой  по  одному  запаху найдет дорогу, надо только подставить лицо ветру,
когда  он  потянет оттуда, и идти прямо на дивный аромат. Надевайте ваш плащ
и пошли; сэр Уолтер Хьюетт, сэр Робер Брике и еще кое-кто уже ожидают нас.
     - Нет,  Оливер,  я  не  могу  быть  с  вами,  мне нужно ехать сегодня в
Монтобан.
     - В  Монтобан?  Но  я  слышал,  что  ваш  Отряд  вместе  с моими сорока
винчестерцами должен прибыть в Дакс.
     - Позаботьтесь  о  них,  Оливер.  Я  поеду  в Монтобан и возьму с собой
только  двух  оруженосцев и двух лучников. А потом, когда я разыщу остальную
часть моего Отряда, я поведу ее в Дакс. Мы выезжаем сегодня утром.
     - Ну,  тогда  я вернусь к своему пирогу, - сказал сэр Оливер. - Мы, без
сомнения,  встретимся  в  Даксе, если только Принц не бросит меня в тюрьму -
он очень на меня сердит.
     - А почему же, Оливер?
     - Почему?  Да потому, что я послал вызов, перчатку и мое презрение сэру
Джону Чандосу и сэру Уильяму Фелтону.
     - Чандосу? Ради бога, Оливер, зачем вы это сделали?
     - Оттого, что тот и другой меня оскорбили.
     - Каким образом?
     - Они  обошли  меня  при выборе рыцарей, которые должны были на турнире
сражаться  за  честь  Англии.  О вас самих, кузен, и Одлее я не говорю, вы в
полной  силе.  Но  что  такое Уэйк, Перси и Бошан? Клянусь спасением души! Я
уже  ел из лагерного котла, когда они с ревом еще просили кашки. Разве можно
принебречь  человеком  моего  веса  и  крепости  ради трех подростков только
оттого,  что  они  научились  скрещивать  копья на турнирах? Но, послушайте,
кузен, я подумываю, не послать ли мне вызов и самому Принцу!
     - Оливер! Оливер! Вы спятили!
     - Нет!  Клянусь!  Плевать мне, принц он или нет. У вашего оруженосца, я
вижу,  глаза  лезут  на лоб, словно у испуганного краба. Что ж, друг, все мы
из Хампшира и глумиться над собой никому не позволим.
     - А разве он глумился над вами?
     - Pardieu,  да!  "Сердце  у  старика Оливера все еще крепкое", - сказал
один  из  придворных.  "Иначе оно не справилось бы с такой тушей", - ответил
Принц.  "И  рука  у него крепка", - сказал другой. "Да и хребтина у его коня
тоже", - добавил Принц. Сегодня же пошлю ему вызов!
     - Нет,  нет, дорогой Оливер, - остановил его сэр Найджел и положил руку
на  локоть  разгневанного друга. - Ничего в этом обидного не было, просто он
хотел  сказать, что вы сильный и крепкий человек и конь вам нужен хороший. А
относительно  Чандоса  и Фелтона, то подумайте, что ведь и вы были молоды, и
если  бы  всегда  отдавалось  предпочтение  более  старым  воинам,  то каким
образом  могли  бы  вы добыть славу и доброе имя, которые у вас есть теперь?
Вы  уже  не  так  легки  на коне, Оливер. Я легче благодаря малому весу моих
волос,  но  было  бы  очень  худо,  окажись  мы  на закате нашей жизни менее
честными  и  справедливыми,  чем  в  былые  годы. Если такой рыцарь, как сэр
Оливер  Баттестхорн,  способен  обратить оружие против собственного государя
из-за  одного необдуманного слова, тогда где же нам искать истинной верности
и постоянства?
     - Ах,  дорогой мой маленький кум! Легко вам, сидя на солнышке, назидать
того,  кто  оказался  в  тени.  Но  вы всегда можете перетянуть меня на свою
сторону,   когда  говорите  вот  этим  ласковым  вашим  голоском.  Не  будем
вспоминать  об  этом.  Ах, матерь божья! Я и забыл про пирог, он сгорит, как
Иуда  Искариотский  в  аду!  Пойдемте  со  мной, Найджел, не то дьявол опять
начнет подзуживать меня.
     - Ну  тогда только на часок; мы должны выехать в полдень. Аллейн, скажи
Эйлварду,  что  он  поедет  со  мной в Монтобан и мне нужен еще один лучник,
пусть  выберет  его  сам. Остальные отправятся в Дакс вместе с Принцем, а он
поедет  туда  еще  до  праздника Богоявления. Приготовь Поммерса к полудню и
мое сикоморовое копье, а доспехи навьючь на мула.
     После  этих  коротких  распоряжений  оба старых воина зашагали рядом, а
Аллейн поспешно занялся приготовлениями к путешествию.


                                 Глава XXVI

КАК ТРИ ДРУГА НАШЛИ СОКРОВИЩЕ

     Стоял   солнечный   морозный  день,  когда  путники  покинули  Бордо  и
двинулись  в  Монтобан,  где,  согласно  последним слухам, находилась другая
половина  Отряда.  Сэр Найджел и Форд выехали раньше, маленький рыцарь сидел
на  наемной  лошади,  а  его рослый боевой конь бежал рядом с лошадью Форда.
Через  два  часа  за  ними  последовал  Аллейн  Эдриксон,  ибо ему надо было
рассчитаться  в  таверне и закончить еще целый ряд дел которые входили в его
обязанности  как  личного  оруженосца сэра Найджела. С ними пустились в путь
Эйлвард  и  Хордл  Джон,  при обычном оружии, но ехавшие на этот раз верхом,
лошади  были  деревенские,  неповоротливые,  но  очень выносливые, способные
плестись  весь  день  даже  если  на  них  сидел дюжий лучник весом в двести
семьдесят  фунтов.  Они  взяли  с  собой  и  вьючных  мулов, которые везли в
корзинах  гардероб  и  столовую  утварь  сэра  Найджела, ибо этот рыцарь, не
будучи  ни  щеголем, ни эпикурейцем, в мелочах отличался утонченным вкусом и
любил,  как  бы  ни  был  скуден  его  стол  и  сурова жизнь, есть всегда на
белоснежной скатерти и пользоваться серебряной ложкой.
     Ночью  подморозило, и белая от инея дорога туго звенела под копытами их
лошадей,  когда они выехали из города через восточные ворота и поскакали тем
же  путем  по  какому  французский рыцарь прибыл в Бордо в день турнира. Все
трое  ехали  в  ряд,  Аллейн  - опустив глаза и погруженный в размышления об
утреннем  разговоре  с  сэром Найджелом. Хорошо ли он сделал, что сказал так
много,  или следовало сказать еще больше? Что бы ему ответил рыцарь, если бы
он  признался  в  своей  любви к леди Мод? Может быть, хозяин, разгневанный,
выгнал   бы   его   за   то,   что   Аллейн   злоупотребил  его  доверием  и
гостеприимством?  Юноша  уже  готов  был  открыть  ему все, когда неожиданно
заявился  сэр  Оливер.  Быть  может  сэр  Найджел,  при  своей любви ко всем
отмирающим  рыцарским  обычаям, предложил бы ему подвергнуться какому-нибудь
особому  испытанию  или  совершить  подвиг,  чтобы проверить силу его любви?
Аллейн  улыбнулся,  стараясь  вообразить,  каких  удивительных и необычайных
деяний  тот  мог бы от него потребовать. Но каковы бы они ни были, он на все
готов:  биться  на  турнире  при дворе татарского владыки, или послать вызов
багдадскому  султану,  или  служить в войсках и сражаться против язычников в
Пруссии.  Сэр  Найджел сказал, что Аллейн достаточно высокого рода для любой
женщины,   если   только   у   него   будет   состояние.   Как  часто  юноша
пренебрежительно  насмехался  над  этой  убогой жаждой иметь золото и землю,