Выше мы упомянули о растущей дифференциации различных видов прав собственности
в вертикальном и горизонтальном измерениях. Если в том или ином месте книги мы
иногда говорим о правилах индивидуализированной собственности, как будто ее
содержание едино и неизменно, к этому следует относиться как к упрощению,
которое, если не принимать во внимание сделанных оговорок, способно вводить в
заблуждение. В действительности, когда дело идет об усовершенствовании
государственного обрамления спонтанного порядка, мы вправе ожидать в этой
области громадного продвижения вперед. Но сейчас у нас нет возможности
подробнее остановиться на этом вопросе.



   Глава третья. Эволюция рынка: торговля и цивилизация





Чего стоит что бы то ни было,
 кроме того количества денег,
 какое оно приносит?
Самюэль Батлер
Везде, где есть торговля,
 там и нравы кротки.
Монтескье

Распространение порядка на неизвестное
Мы рассмотрели некоторые обстоятельства появления расширенного порядка и то,
как этот порядок не только порождает индивидуализированную собственность,
свободу и справедливость, но и требует их. Теперь мы можем проследить более
глубокие взаимосвязи, остановившись подробнее на нескольких других вопросах,
которые уже затрагивались, в частности -- о развитии торговли и связанной с
ней специализации. Несмотря на то, что торговля и специализация внесли также
огромный вклад в рост расширенного порядка, их развитие не находило
достаточного понимания даже у величайших ученых и философов: так было и при
зарождении торговли, и на протяжении нескольких последующих веков. Вне всякого
сомнения, никто даже и не пытался осмыслить эти явления.
Описываемые нами события, обстоятельства и процессы теряются во мгле веков, и
невозможно с точностью распознать их детали. Специализация и обмен в
определенной степени могли получить развитие уже в древних небольших общинах,
управление которыми зависело исключительно от согласия их членов. В каких-то
ничтожных размерах торговля могла иметь место и в те времена, когда
первобытный человек, следуя за миграцией животных, встречал других людей или
другие группы людей. И хотя археологические находки убедительно
свидетельствуют о зарождении торговли в самой глубокой древности, они не
только редки, но и могут вводить в заблуждение. Предметы первой необходимости,
на обеспечение которыми была направлена торговля, потреблялись по большей
части не оставляя следа; в то же время диковинные вещи, привозимые для того,
чтобы соблазнить владельцев предметов первой необходимости и заставить их
расстаться с ними, берегли и, таким образом, они сохранялись дольше.
Украшения, оружие и орудия труда -- наши главные вещественные доказательства,
поскольку из отсутствия в данной местности основных природных ресурсов,
используемых при изготовлении этих предметов, мы можем заключить, что их
приобретали посредством торговли. Но вряд ли археологи сумеют обнаружить соль,
привозившуюся из дальних мест. Вместе с тем предметы, которые производители
соли получали от ее продажи в виде платы, иногда сохраняются. Однако
потребность не в предметах роскоши, а в предметах первой необходимости
превратила торговлю в незаменимый институт, и древние общины чем дальше, тем
больше оказывались обязанными ему самим своим выживанием.
Как бы то ни было; торговля, безусловно, зародилась в глубокой древности,
причем торговля дальняя, торговля предметами, происхождение которых вряд ли
было известно и самим торговцам; и она гораздо древнее любого другого вида
прослеживаемых ныне контактов между группами, обитавшими далеко друг от друга.
Современная археология подтверждает, что торговля древнее земледелия или
любого другого вида регулярного производства (Leakey, 1981: 212). В Европе
обнаружены свидетельства торговли на очень значительные расстояния даже в
эпоху палеолита, т. е., по меньшей мере, 30 тысяч лет назад (Herskovks, 1948,
1960). Восемь тысяч лет назад, еще до появления торговли изделиями из металла
и керамики, Катал-Хююк в Анатолии и Иерихон в Палестине превратились в центры
торговых путей между Черным и Красным морями. Оба могут служить примерами
"драматического роста населения" в древности -- примерами, которые часто
характеризуются как культурные революции. Позже, "к концу седьмого тысячелетия
до нашей эры, возникла сеть морских и сухопутных путей для перевозки обсидиана
(вулканического стекла) с острова Мелос на материк" -- в Малую Азию и Грецию
(см. введение С. Грина к книге Childe, 1936/1981; и Renfrew, .1973: 29; Ср.
также Renfrew, 1972: 297--307). Существуют "свидетельства о разветвленных
торговых сообщениях, связывавших Белуджистан (в Западном Пакистане) с районами
западной Азии даже до 3200 г. до н. э." (Childe, 1936/1981: 19). Нам также
известно, что экономика додинастического Египта имела прочную основу в
торговле (Pirenne, 1934).
О важном значении, которое приобрела регулярная торговля во времена Гомера,
повествует рассказ в "Одиссее" (I, 180--184) о том, как Афина является
Телемаху под видом хозяина корабля, везущего груз железа для обмена на медь.
Археологические находки свидетельствуют, что широчайшее распространение
торговли, позднее сделавшее возможным быстрый рост античной цивилизации,
произошло в период, о котором не имеется почти никаких исторических
документов, т. е. в течение двух столетий примерно с 750 по 550 год до н. э.
По всей видимости; распространение торговли привело примерно в то же время и к
стремительному росту населения в греческих и финикийских ее центрах.
Соперничество между ними при создании колоний было настолько сильным, что к
началу эпохи античности жизнь в этих великих центрах культуры стала полностью
зависеть от регулярных рыночных процессов.
Существование в эти древнейшие времена торговли не подвергается сомнению так
же, как и ее роль в распространении нового порядка. Тем не менее, установление
такого рыночного процесса едва ли могло быть легким, оно должно было
сопровождаться существенными нарушениями жизненного уклада древних племен.
Даже там, где в определенной мере признавалась индивидуализированная
собственность, требовалось введение новых, до той поры неслыханных, обычаев
(practices), прежде чем общины стали склонны разрешать своим членам увозить на
потребу чужестранцам (и в целях, только отчасти понятных даже самим торговцам,