[там же, с. 13]. Единообразие же банковской эмиссии позволило бы избежать
проблем, связанных с необходимостью тщательного изучения каждой банкноты на
предмет того, сможет ли выпустивший его банк платить по нему, либо нет.
В ответ на такого рода высказывания один бельгийский экономист [Брассе
(Brasseur)] из числа сторонников свободы банковского бизнеса подчеркивал
["Manuel d'Economie Politique", Vol. II, 1864, с. 277], что опасность того,
что "соломенные человечки" получат возможность реализовывать свои банкноты,
сильно уменьшится, как только общество осознает, что контроль за эмиссией
входит в задачу самих же банков. Это, разумеется, не означало, что публика
вообще не должна была вникать в тонкости эмиссии, и вполне логично было
предположить, что торговцы с большой готовностью будут принимать банкноты
своего собственного банка или же банкноты любого другого банка, охотно
принимаемые последним. Конечно, это было лишь частичным разрешением проблем,
связанных с непропорционально тяжелым бременем банкротств, которое несли на
себе мелкие держатели банкнот, для которых, как правило, вероятность стать
непосредственным клиентом банка была относительно мала.
В поддержку конкуренции выступили также Поль Кок, Маннекен (Mannequin) и
Шевалье. Поль Кок [статья "Les Banques de France et de Savoie" в Journal des
Economistes, 2me serie, Vol. 121 за январь 1864 г.; см. также книгу Кока "Les
Circulation en Banque ou I'lmpasse du Monopole, Emission et Change", 1865]
вслед за братьями Перейр считал, что учетная ставка, взимаемая Банком Франции,
выросла вследствие приобретения им неограниченной монополии на эмиссию банкнот
после разрушения областных банков. Вклад Маннекена [cтатья "De la Liberte des
Banques" в вышеупомянутом номере Journal des Economistes] состоял просто в
защите свободы банковского бизнеса от обвинений в том, что она ведет к
сверхэмиссии. Сделал он это в традиционном стиле банковской школы, заявив,
что, пока банкноты "не разбрасываются, где попало", а выпускаются для
обеспечения нужд торгового оборота, эмиссия не может быть чрезмерной. В
заслугу Шевалье следует поставить тот факт, что, печатая свои заметки в
газетах, особенно в Journal des Debats, он сумел привлечь к дискуссии внимание
широкого круга читателей. Курсель-Сеней также использовал прессу для изложения
собственных взглядов [cтатьи по поводу свободы банков в Journal des
Economistes за 1864 и 1865 г.].
Публикацией, породившей особенно энергичные споры, стала статья Леонса де
Лаверня ["La Banque de France et les Banques Departementales" в La Revue des
Deux Mondes за 15 апреля 1864 г.], в которой он предложил заменить монополию
Банка Франции не полностью свободной конкуренцией, а частичным плюрализмом. Он
считал нереалистичными попытки Банка Франции управлять огромной территорией из
единого центра.
Наиболее адекватной потребностям в банковских учреждениях, по мнению де
Лаверня, была бы система восьми или десяти регионов, каждый из которых имел бы
свой главный банк и его отделения. Это предложение, по сути, было призывом к
созданию некоего подобия прежней системы областных банков, но без старых
ограничений.
Вероятно, наиболее влиятельными участниками дискуссии стали Воловски и
Шевалье, которые были по разные стороны баррикад. Их спор включал прямой обмен
мнениями. Свою карьеру Воловски начинал как адвокат, и его аргументы явно
базировались скорее на юридических, нежели экономических основаниях. Шевалье
же ранее, еще до поездки в Америку, сотрудничал с братьями Перейр в движении
сенсимонистов. Несмотря на то, что аргументы Шевалье были гораздо хуже
обоснованы, чем постулаты братьев Перейр, в дискуссии он, тем не менее, вновь
оказался на позициях поддержки братьев. Нет никакого сомнения в том, что все
трое пронесли через свою жизнь сенсимонистские взгляды на банковский и
кредитный бизнес. В перестроенном по проекту сенсимонистов обществе банкам
отводилась важная управляющая и координирующая роль.
Банки должны были отвечать за количественную и качественную оценку
потребностей общества в капитале, а потому, по замыслу сенсимонистов, страна
должна была располагать значительным количеством банков, которые бы
специализировались на разных секторах экономики и были бы связаны с
центральным банком. Рядовые банки должны были информировать центральный банк о
ситуации в различных регионах и отраслях экономики, а тот, в свою очередь,
распределять между ними кредиты. При обсуждении этих планов особый упор всегда
делался на роли кредитной системы и необходимости рассредоточения учреждений,
ответственных за распределение кредитов. [См. J. В. Vergeot, "Le Credit comme
Stimulant et Regulateur de I'lndustrie -- La conception saint-simmonniene, ses
realisations, son application au probleme bancaire d'apresguerre."]
Будучи членом Палаты Депутатов, а затем -- Сената, Шевалье обладал
достаточными возможностями, чтобы привлечь внимание общественности к своим
воззрениям. Его позиция состояла в следующем [письмо в Le Journal des Debats,
4 февраля 1864 г.]: поскольку свободная торговля и принципы laisser-faire
стали общепринятой политикой, поскольку эра монополий казалась безвозвратно
ушедшей, а конкуренция -- полезной для общества, бремя доказательства тезиса о
том, что аналогичные принципы не применимы к банковскому делу, должно лежать
на тех, кто этот тезис поддерживает, а не на тех, кто его отрицает. Ведь, на
первый взгляд, создавалось впечатление, что отвергавшие свободу в банковском
бизнесе отвергали также и свободу строительства железных дорог, и свободу
обмена вообще.
Шевалье знал, что это было не так, и указывал на то, что сторонники банковской
монополии еще не сумели достаточно внятно объяснить причину своего особого
отношения к банкам. Воловски обосновал противоположную позицию в книге
внушительных размеров [La Question des Banques", 1864], которая, впрочем, не
внесла ничего нового в то, что уже было сказано о предмете ранее. Книга почти
целиком состояла из переложения взглядов других авторов и комментариев
относительно политических тенденций в банковской сфере. Однако вклад
Воловского в развитие теории во Франции не следует недооценивать, поскольку
среди всех французских экономистов он был наиболее яростным защитником
использования учетной ставки для контроля за денежными потоками.
Теперь мы вплотную подошли ко времени проведения во Франции Банковского Опроса
(Banque Enquete) ["Enquete sur les principles et les faits generaux qui
regissent la circulation monetaire et fiduciaire", 1865--66]. Причинами
проведения исследования были дело Банка Савоя и увеличение учетной ставки в
1864 г. Исследование было поручено Высшему совету по сельскому хозяйству,
торговле и общественным работам (Conceil superieur de l'Agriculture du
commerce et des travaux publics). Шевалье и д"Эйшталь, будучи его членами,
приняли участие в проведении опроса. Доклад состоял из шести томов, в сумме
составлявших около пяти тысяч страниц. Помимо представителей Банка Франции,
Совет призвал в качестве свидетелей всех, кто был хоть немного известен своими
исследованиями денежной и банковской сфер. Среди приглашенных высказаться было
и значительное число иностранных экономистов. Письменные меморандумы были
представлены Томсоном Хэнки (Thomson Hankey), Вильямом Ньюмарком (Wlliam