Городище в гриднице и послал во Псков объявить его жителям: "Мужа  моего
отпустите, а тем путь покажите прочь, пусть  идут,  откуда  пришли".  Но
псковичи не послушались, стали крепко за изгнанников и  велели  отвечать
Ярославу и новгородцам: "Вышлите к ним жен их и все имение, тогда мы от-
пустим Вячеслава, или мы себе, а вы себе". Так прошло все лето без мира.
Но псковичи не могли жить долго во вражде с Новгородом; когда Ярослав не
велел пускать к ним купцов и берковец соли стал продаваться по 7 гривен,
то они отпустили Вячеслава, а князь отпустил к ним жен новгородских изг-
нанников, но мира все еще не было; наконец, зимою явились псковские пос-
лы в Новгород, поклонились Ярославу, сказали ему: "Ты  наш  князь"  -  и
стали просить у него себе в князья сына его Феодора; Ярослав не  дал  им
сына, но дал шурина, князя Юрия ; псковичи  взяли  Юрия,  а  изгнанникам
новгородским показали от себя путь, и те отправились к немцам в Оденпе.
   Таковы были внутренние события на севере. Извне великий князь  влади-
мирский продолжал борьбу с мордвою, которая в 1229 году приходила с кня-
зем своим Пургасом к Нижнему Новгороду, но жители отбились от нее;  вар-
варам удалось только сжечь Богородичный монастырь да загородную церковь.
Между самою мордвою шла усобица; в том же году сын  русского  присяжника
Пуреша напал с половцами на Пургаса, избил всю его мордву и русь, и  сам
Пургас едва успел спастись бегством. Под 1232 годом летописец говорит  о
походе на мордву сына великокняжеского Всеволода с князьями рязанскими и
муромскими: русские пожгли неприятельские села и перебили мордвы  много.
С болгарами после трехлетнего мира в 1224 году началась опять вражда;  в
чем она обнаружилась, неизвестно; известно только то, что в 1230 г. бол-
гары опять поклонились великому князю Юрию и заключили мир, разменявшись
пленными и заложниками. На северо-западе новгородцы боролись с немцами и
литвою. Мы видели, что изгнанники новгородские, Борис Негочевич  и  дру-
гие, будучи принуждены выехать из Пскова, удалились к немцам  в  Оденпе,
разумеется, не на добро своей родине; там же, у  немцев,  жил  изгнанный
князь Ярослав, сын известного уже нам Владимира псковского.  В  1233  г.
эти изгнанники - Ярослав и новгородцы вместе с немцами ворвались нечаян-
но в русские владения и захватили Изборск; но псковичи  отняли  назад  у
них этот город. В том же году немцы опять показались в новгородских вла-
дениях; князя Ярослава не было в то время в Новгороде; но скоро он  при-
шел с сильными полками переяславскими, чтоб отомстить немцам  за  обиды.
Время было удобное действовать против немцев: Новгород и Псков в  соеди-
нении под одним князем, а между тем  Ливония  лишилась  своего  великого
Альберта, умершего в 1229 году. Магистр Ордена Волквин,  которому  тяжка
была зависимость от Альберта, решился воспользоваться его смертию,  чтоб
высвободить себя из-под зависимости от преемника Альбертова, которым был
назначен Николай из Магдебурга. С этою целию он решился  соединить  свой
орден с Немецким орденом, который процветал тогда  под  начальством  ма-
гистра Германа фон Зальца; но Герман отклонил на  этот  раз  предложение
Волквина, и,  таким  образом,  орден  Ливонский  был  пока  предоставлен
собственным силам, которых вовсе не было достаточно для отпора  русским,
если б только последние могли сообщить постоянство  своим  движениям.  В
1234 году князь Ярослав со своими полками и  новгородскими  выступил  на
немцев под Юрьев и стал недалеко от города, отпустив людей своих воевать
окрестную страну для сбора съестных припасов, что называлось тогда "вое-
вать в зажитие". Немцы сделали вылазку из Юрьева, другие из  Оденпе,  но
русские побили их; несколько лучших немцев пало в битве, но  больше  по-
гибло их в реке, когда под ними обломился лед; русские, воспользовавшись
победою, опустошили их землю, истребили хлеб;  тогда  немцы  поклонились
князю, и Ярослав заключил с ними мир на  всей  своей  правде.  Последние
слова могут вести к тому заключению, что тут-то Ярослав выговорил дань с
Юрьева для себя и для всех преемников своих, ту знаменитую дань, которая
после послужила Иоанну IV поводом лишить Ливонию независимости. Этот по-
ход Ярослава был, вероятно, одною из главных причин, почему Волквин  во-
зобновил старание о соединении обоих орденов в один. В 1235 году  Герман
фон Зальц, чтоб разузнать состояние дел в Ливонии, отправил туда  Еренф-
рида фон Неуенбурга, командора Альтенбургского, и Арнольда фон Неуендор-
фа, командора Негельстандского. Они возвратились и привели с собою троих
депутатов от ливонских рыцарей. Лудвиг фон Оттинген, наместник  великого
магистра в Пруссии, собрал капитул в Марбурге, где ливонские рыцари обс-
тоятельно были допрашиваемы об их правилах, образе  жизни,  владениях  и
притязаниях; потом спрошены были командоры, посыланные в Ливонию. Еренф-
рид фон Неуенбург представил поведение рыцарей Меча вовсе не в привлека-
тельном свете, описал их людьми упрямыми и крамольными, не любящими под-
чиняться правилам своего ордена, ищущими прежде всего личной корысти,  а
не общего блага. "А эти, - прибавил он, указывая пальцем на присутствую-
щих рыцарей ливонских, - да еще четверо мне известных  хуже  всех  там".
Арнольд фон Неуендорф подтвердил слова своего товарища, после чего  неу-
дивительно было, что когда стали собирать голоса - принимать ли Меченос-
цев в соединение, то сначала воцарилось всеобщее молчание, а потом  еди-
ногласно решили дожидаться прибытия великого магистра. Но медлить  скоро
нельзя стало более: в 1236 году магистр Волквин  сделал  опустошительный
набег на литву, но скоро был окружен многочисленными  толпами  врагов  и
погиб со всем своим войском; псковский отряд из 200 человек  сопровождал
магистра в этом несчастном походе: из  десяти  один  возвратился  домой.
Тогда остальные Меченосцы отправили посла в Рим представить папе  беспо-
мощное состояние ордена, церкви ливонской, и настоятельно просить о сое-
динении их с орденом Тевтонским.
   Папа Григорий IX признал необходимость этого соединения, и  оно  вос-
последовало в 1237 году: первым провинциальным магистром  ливонским  был
назначен Герман Балк, известный уже своими подвигами в Пруссии.
   Литва по-прежнему продолжала свои набеги: в 1229 году она  опустошила
страну по озеру Селигеру и реке Поле, в нынешнем Демьянском уезде Новго-
родской губернии; новгородцы погнались за ними, настигли, били и  отняли
весь полон. В 1234 году литовцы явились внезапно перед Русою и захватили
посад до самого торгу; но жители и засада (гарнизон) успели вооружиться:
огнищане и гридьба, купцы и гости ударили на литву, выгнали ее из посада
и продолжали бой на поле; литовцы отступили. Князь Ярослав,  узнавши  об
этом, двинулся на врагов с конницею и пехотою, которая ехала  в  насадах
по реке Ловати; но у Муравьина князь должен был отпустить пехоту  назад,
потому что у ней недостало хлеба, а сам продолжал путь с одною конницею;
в Торопецкой волости на Дубровне встретил он литовцев и разбил  их;  по-
бежденные потеряли 300 лошадей, весь товар и побежали в лес,  побросавши
оружие, щиты, совни, а некоторые тут и костью пали; новгородцы  потеряли
10 человек убитыми.
   Из событий в других княжествах летопись упоминает об усобице  в  Смо-