старым записям, Витовтовым либо Казимировым, чтоб  тех  земель  поступились,
которые забраны. Если же станут говорить  о  записях,  которые  были  прежде
Витовта, о записи Олгердовой, в которой тот  записал  земли  великому  князю
московскому, то отвечать, что Олгерд был взят в плен и потому принужден  был
на все согласиться, как пленный. В сущности мир должен быть заключен на  тех
самых условиях, на каких был заключен последний мир; если  же  в  Москве  не
захотят отдать всех земель, взятых после того, то заключить перемирие на три
года.
     Но как скоро послы объявили, что им велено заключить  мир  на  условиях
прежнего,  то  бояре  сказали  решительно:  "Тому  нельзя  статься,  как  вы
говорите, чтоб по старому докончанию быть любви и братству, то уж  миновало.
Если государь ваш хочет с  нашим  государем  любви  и  братства,  то  он  бы
государю нашему отчины его, Русской  земли,  поступился".  Венгерский  посол
вмешался в дело, и при его посредничестве заключено было перемирие на  шесть
лет, от 25 марта 1503 до 25 марта 1509 года. Перемирная грамота написана  от
имени великого князя Иоанна, государя всея Руси, сына  его,  великого  князя
Василия, и остальных детей. Александр обязался не трогать земель московских,
новгородских, псковских, рязанских, пронских,  уступил  землю  князя  Семена
Стародубского (Можайского), Василия Шемячича, князя Семена Бельского, князей
Трубецких  и  Мосальских,  города:  Чернигов,  Стародуб,  Путивль,   Рыльск,
Новгород  Северский,  Гомель,  Любеч,  Почеп,  Трубчевск,  Радогощ,  Брянск,
Мценск, Любутск, Серпейск,  Мосальск,  Дорогобуж,  Белую,  Торопец,  Острей,
всего 19 городов, 70 волостей, 22 городища, 13 сел.
     После скрепления договора крестным целованием Иоанн снова потребовал  у
послов, чтоб Александр не принуждал Елены к римскому закону, поставил у  нее
на сенях греческую церковь,  приставил  слуг  и  служанок  православных:  "А
начнет брат наш дочь нашу принуждать к римскому закону, то пусть  знает:  мы
этого ему не спустим, будем за это стоять, сколько нам бог пособит".  Послы,
поговорив между собою, отвечали, что папа два раза  присылал  к  Александру,
требует,  чтоб  Елена  была  послушна  апостольскому  престолу  и  ходила  в
латинскую церковь; он хочет не того, чтоб Елена вторично крестилась  и  свой
греческий закон оставила он хочет только, чтоб она  и  все  русские  были  в
соединении с Римом по решению Флорентийского собора. Так как теперь  папский
посол в Москве, то не угодно ли будет великому князю приказать что-нибудь  к
папе об этом деле или отправить в Рим своего  посла,  с  которым  бы  вместе
великий князь Александр отправил и своего. Иоанн сказал на это: "Нам о своей
дочери, о том деле, зачем к папе посылать своего посла? О том деле, о  своей
дочери, нам к папе не посылать, а  скажите  брату  и  зятю,  чтоб,  как  нам
обещал, на том бы и стоял, чтоб за то между нами нежитья не  было".  Еленина
посла Ивана Сапегу Иоанн отправил с такими словами: "Ивашка! Привез ты к нам
грамоту от нашей дочери, да и словами нам от нее говорил, но в грамоте иное,
не дело написано, и непригоже ей было о том к нам писать. Пишет, будто ей  о
вере от мужа никакой присылки не было; но мы наверное  знаем,  что  муж  ее,
Александр, король, посылал к ней, чтоб приступила к римскому закону и  ни  к
одной к ней, а ко всей Руси. Скажи от  нас  нашей  дочери:  "Дочка,  памятуй
бога, да наше родство, да наш наказ, держи  свой  греческий  закон  во  всем
крепко, а к римскому закону не приступай ни которым делом; церкви римской  и
папе ни в чем послушна не будь, в церковь римскую не ходи, душой  никому  не
норови, мне и всему нашему роду бесчестья не учини, а только по грехам,  что
станется, то нам и тебе, и всему  нашему  роду  будет  великое  бесчестье  и
закону нашему греческому укоризна. И хотя бы тебе  пришлось  за  веру  и  до
крови  пострадать,  и  ты  бы  пострадала.  А  только  дочка   поползнешься,
приступишь к римскому закону,  волею  или  неволею,  то  ты  от  бога  душою
погибнешь, а от нас будешь в неблагословенье; я тебя за это не  благословлю,
и мать не благословит, а зятю своему мы того не спустим: будет у нас  с  ним
за то беспрестанно рать".
     Для взятия присяги с Александра в  соблюдении  договора  отправились  в
Литву послы Петр Плещеев и Константин  Заболоцкий;  эти  послы  должны  были
сказать Елене от отца: "Писала ты к нам, что люди в Литве надеялись  всякого
добра от твоего приходу, а вместо того к ним с тобою пришло всякое лихо.  Но
это дело, дочка, сталось не тобою; сталось оно неисправлением брата нашего и
зятя, а твоего мужа. Я надеялся, что, как ты к нему придешь, так тобою  всей
Руси, греческому закону скрепление будет; а  вместо  того,  как  ты  к  нему
пришла, так он начал тебя принуждать к римскому закону, а из-за тебя  и  всю
Русь начал принуждать к тому же. Ты ко мне пишешь, что  к  тебе  от  мужа  о
перемене веры никакой присылки не было, а послы  твоего  мужа  нам  от  него
говорили, что папа к нему не раз присылал, чтоб он привел тебя в  послушание
римской церкви; но если к твоему мужу папа за этим не раз присылал,  то  это
все равно, что и тебе приказывает. Я думал, дочка, то ты для своей души, для
нашего имени и родства и для своего имени  будешь  к  нам  обо  всем  писать
правду,  и  ты,  дочка,  гораздо  ли  так  делаешь,  что  к   нам   неправду
приказываешь, будто к тебе о вере никакой посылки не было?"
     Это были явные речи в ответ на явные же речи и письма Елены,  но  послы
получили от Иоанна наказ: "Если спросит  канцлер  королевин  Ивашка  Сапега:
есть ли к королеве ответ от отца на те  речи,  что  я  от  нее  говорил,  то
скажите Сапеге тихо, что ответ есть  и  к  нему  есть  грамота  от  великого
князя". Этот ответ послы должны были сказать Елене  наедине;  он  состоял  в
следующем: "Говорил мне от тебя канцлер твой Ивашка Сапега, что  ты  еще  по
нашему наказу  в  законе  греческом  непоколебима  и  от  мужа  в  том  тебе
принуждения мало, а много тебе за греческий закон укоризны  от  архиепископа
краковского, от епископа виленского и от панов литовских; говорят они  тебе,
будто ты не крещена, и иные речи недобрые на укор нашего  закона  греческого
тебе говорят; да и к папе они же приказывали, чтоб папа к мужу твоему послал
и велел тебя привести в послушание римской церкви; говорил он от тебя,  что,
пока твой муж здоров,  до  тех  пор  ты  не  ждешь  никакого  притеснения  в
греческом законе;  опасаешься  одного,  что,  если  муж  твой  умрет,  тогда
архиепископ, епископы и паны станут тебя притеснять за  греческий  закон,  и
потому просишь, чтоб мы взяли у твоего мужа  новую  утвержденную  грамоту  о
греческом законе, к которой бы архиепископ краковский  и  епископ  виленский
печати свои приложили и руку б епископ виленский на той  грамоте  дал  нашим
боярам, что тебе держать  свой  греческий  закон.  Это  ты,  дочка,  делаешь
гораздо, что душу и  имя  свое  бережешь,  наш  наказ  помнишь  и  наше  имя
бережешь, а я к твоему мужу теперь с своими боярами о грамоте  приказал.  Да
говорил мне от тебя Сапега, что свекровь твоя уже стара, а которые города за
нею в Польше, те города всегда бывают за королевами:  так  чтоб  я  приказал
твоему мужу, если свекрови не станет, то он эти города отдал  бы  тебе.  Дай
бог, дочка, чтоб я здоров был, да мой сын,  князь  великий  Василий,  и  мои
дети, твои братья, да твой муж и ты: как будет нам пригоже о том приказать к
твоему мужу, и мы ему о том прикажем".
     Послы должны были также передать Елене  от  отца  поручение:  "Сын  мой