пишут сами; а которые люди грамоте не умеют, те руки прикладывают и отцы  их
духовные к тем речам также руки прикладывают. Если обыскные люди  скажут  не
одни речи-иные люди говорят по истце, а другие  по  ответчике;  то,  по  ком
скажет больше  людей,  человеками  пятидесятью  или  шестидесятью,  того  по
большому обыску оправить, а по  меньшому  обвинить,  без  поля  и  крестного
целования. После  того  государь  прикажет  владыке  или  архимандриту,  или
игумену разведать вправду,  которая  половина  солгала,  и  лживых  казнить.
Скажут в обыску поровну, половина по истце, а другая половина по  ответчике,
то по таким обыскам дела не вершить, а  посылать  на  обыск  в  другой  раз,
велеть обыскивать другими многими людьми про то, которая  половина  солгала.
На которую половину доведут, что она солгала, то выбрать  из  нее,  изо  ста
человек прикащиков и крестьян, лучших людей человек пять или шесть,  и  бить
их кнутом, а игуменов, попов и дьяконов отсылать к  святителю;  все  убытки,
которые потерпит правый, кроме иска, взыскивать  на  тех,  на  которых  ложь
доведут, а которых людей пытали по ложному обыску, тем людям  взять  на  них
бесчестье вдвое, для лжи, чтоб вперед не лгали. Тому же самому  подвергаются
люди, которые на обыске в одном деле двойные речи говорят. Пошлется  в  суде
ищея или ответчик не на многих людей, человек на пять или на шесть, а верить
этим людям нельзя, то ими не обыскивать, а вершить дело по суду и  по  делу,
что положено на суде. Пошлется ищея или ответчик на боярина, или  на  дьяка,
или на приказного человека, кому верить можно,  несмотря  по  делу,  то  это
свидетельство принимать и,  как  скажут,  по  тому  и  вершить  без  поля  и
крестного целования. Пошлется ищея  или  ответчик  из  виноватого,  хотя  на
одного человека, то и это свидетельство принимать, что  скажет,  по  тому  и
винить;   если   бы   даже   немного   не   договорил   против   ищеи    или
ответчика-обвинить. Бояре,  дьяки,  все  приказные  люди  и  дворяне  должны
приказать в своих селах накрепко, чтоб в обысках  люди  их  и  крестьяне  не
лгали, а говорили правду; если же сыщется, что люди их и крестьяне солгали в
обысках, то самим боярам и детям боярским быть от государя в великой опале и
людей и крестьян их казнить, как в разбойных делах.  Сведает  боярин,  дьяк,
приказный человек, дворянин и сын боярский, что в обыску люди их и крестьяне
лгали, то сказать им правду государю, и в таком случае им от государя  опалы
не  будет,  а  дело,  сыскавши  вправду,  вершить.  Старостам  в  воровских,
разбойных и всяких делах обыскивать вправду, по крестному  целованию,  другу
не дружить и недругу не мстить. Беречься им и  сыскивать  накрепко,  чтоб  в
обысках не говорили бездельно, стакавшись  семьями  и  заговорами;  старосты
должны  о  таких  людях  писать  к  государю:  в  случае  неисполнения  этих
обязанностей старост казнить без милости.
   Новый Судебник отличается от старого подробным постановлением о плате  за
бесчестье: бесчестье детям боярским, за которыми кормление, указывать против
дохода, по книгам; а женам их-вдвое. Тем детям  боярским,  которые  получают
жалование, плата за бесчестье равняется этому жалованью, жене-вдвое.  Дьякам
палатным и дворцовым бесчестья, что государь укажет, женам их-вдвое.  Гостям
большим  бесчестья  пятьдесят  рублей,  женам  их-вдвое.  Торговым  людям  и
посадским и всем средним  бесчестья  пять  рублей,  женам  вдвое.  Боярскому
человеку доброму бесчестья пять рублей, кроме тиунов и  доводчиков,  которые
получают  плату  за  бесчестья  против  дохода,   женам-вдвое.   Крестьянину
пашенному и непашенному  бесчестья  рубль,  жене  его-два  рубля.  Боярскому
человеку младшему или черному городскому человеку младшему  бесчестья  также
рубль, женам их-вдвое. За увечье налагать пеню,  смотря  по  человеку  и  по
увечью. От описываемого времени до нас дошло дело знаменитого дьяка  Василия
Щелкалова, на которого подьячий Айгустов доводил многие лихие дела; на пытке
обвинитель признался, что составил на  Щелкалова  многие  дела  по  наученью
князя Михайлы Черкасского; тогда государь велел взять на Айгустове бесчестье
Щелкалова и жены его 600 рублей; так как у  Айгустова  недостало  денег  для
уплаты, то взяли у него вотчину.
   Относительно чужеземцев к положению старого  Судебника  прибавлено:  если
человек здешнего государства взыщет на чужеземце  или  чужеземец-на  здешнем
человеке, то давать им жребий: чей жребий вынется, тот,  поцеловавши  крест,
свое возьмет или отцелуется. Англичанин  Лэн  описывает  нам  это  вынимание
жребия: два восковых шарика с именами тяжущихся клались в шапку, и, чье  имя
прежде вынималось, тот выигрывал.
   Относительно займов в 1557 году царь почел за  нужное  сделать  следующее
постановление: на служилых людях править долги денежные и хлебные по кабалам
и памятям и духовным грамотам  в  продолжение  пяти  лет,  (до  1562  года),
истину, деньги без росту, а хлеб без наспу,  разочтя  на  пять  жребиев;  по
старым  кабалам,  по  Рождество  Христово  1557  года,  все  росты  государь
отставил. Но если служилые люди станут занимать деньги в  рост  или  хлеб  в
наспы в эти правежные  пять  лет,  и  в  урочные  года  в  новых  долгах  не
выплатятся, то вперед с Рождества Христова 1562 года новые долги на служилых
людях править всю истину сполна, да, кроме того, деньги с половинным  ростом
(10 на 100) и хлеб с наспом. Который  заемщик  в  этот  пятилетний  срок  не
станет платиться по годам, будучи на службе или  в  отъезде  год,  два,  то,
когда возвратится, править на нет вдруг,  за  все  те  годы,  в  которые  не
платил. Кто будет на службе или в  отъезде  все  урочные  пять  лет,  то  по
возвращении править на нем весь долг вдруг, но без росту.  Сторублевый  долг
править на служилом человеке два месяца, а будет долг больше или меньше,  то
по расчету; а неслужилым людям стоять на правеже во сторублевом долге месяц.
По рядным грамотам на всех людях править всегда сполна. На неслужилых  людях
в урочные пять лет долги по старым кабалам править все сполна, но без росту;
если же они станут занимать деньги в рост или хлеб в наспы в те же правежные
годы, то на них в новых долгах правеж давать всегда, а рост и насып на  хлеб
велеть править вполовину (10 на 100); а не выплатят новых долгов  в  урочные
пять лет, то править на них с полным ростом и наспом (20 на 100). Кто у кого
возьмет деньги взаймы бескабально и без памяти или  кто  у  кого  возьмет  в
ссуду что-нибудь и на суде не отопрется, то велеть на нем править  сполна  и
правеж давать всегда. Тот, кто занял деньги и заложил заимодавцу  отчину  за
рост пахать, тот может выплачивать  свой  долг  в  урочные  пять  лет  таким
образом: отдает на первый год пятую долю долга по расчету, а вотчину возьмет
назад; но заимодавец продолжает пахать ее у него за рост, и должник не может
ни заложить ее, ни продать, ни променять, ни в приданое, ни по душе  отдать,
пока не выплатит всех денег, и если не выплатит, то вотчину  отдавать  назад
заимодавцу. Если же должник, не заплативши всех денег по частям в пять  лет,
вотчину свою продаст, да, и продавши, не заплатит долга, то править  на  нем
весь долг сполна; а не будет должника налицо, то править на том, кто у  него
закладную вотчину купил, и если на нем доправить нельзя, то взять у него эту
вотчину и отдать заимодавцу, у кого она была заложена, а ему дать правеж  на
того, у кого он ее купил; если нельзя будет с него взыскать денег, то выдать
его головою до искупа;  а  не  будет  его  налицо,  то  у  того,  кто  купил
заложенную вотчину,  деньги  пропали,  потому:  покупай  вотчину,  сыскивая,