20. (1) Затем Нума занялся назначением жрецов, хотя многие священнодействия
совершал сам - особенно те, что ныне в ведении Юпитерова фламина. (2) Но
так как в воинственном государстве, думалось ему, больше будет царей,
подобных Ромулу, нежели Нуме, и они будут сами ходить на войну, то, чтобы
не оставались в пренебрежении связанные с царским саном священнодействия,
он поставил безотлучного жреца - фламина Юпитера, отличив его особым убором
и царским курульным креслом. К нему он присоединил еще двух фламинов:
одного для служения Марсу, другого - Квирину71. (3) Выбрал он и дев для
служения Весте72; служение это происходит из Альбы и не чуждо роду
основателя Рима. Чтобы они ведали храмовыми делами безотлучно, Нума
назначил им жалованье от казны, а отличив их девством и прочими знаками
святости, дал им общее уважение и неприкосновенность. (4) Точно так же
избрал он двенадцать салиев для служения Марсу Градиву73; им в знак отличия
он дал разукрашенную тунику, а поверх туники бронзовый нагрудник и повелел
носить небесные щиты, именуемые "анцилиями"74, и с песнопениями проходить
по городу в торжественной пляске на три счета. (5) Затем он избрал
понтифика75 - Нуму Марция, сына Марка76, одного из отцов-сенаторов,- и
поручил ему наблюдать за всеми жертвоприношениями, которые сам расписал и
назначил, указав, с какими именно жертвами, по каким дням и в каких храмах
должны они совершаться и откуда должны выдаваться потребные для этого
деньги. (6) Да и все прочие жертвоприношения, общественные и частные,
подчинил он решениям понтифика, чтобы народ имел, к кому обратиться за
советом, и в божественном праве ничто не поколебалось от небреженья
отеческими обрядами и усвоения чужеземных; (7) чтобы тот же понтифик мог
разъяснить не только чин служения небожителям, но и правила погребенья, и
способы умилостивить подземных богов, а также какие знамения, ниспосылаемые
в виде молний или в каком-либо ином образе, следует принимать в расчет и
отвращать. А чтобы их получать от богов, Нума посвятил Юпитеру Элицию77
алтарь на Авентине и чрез птипегадание вопросил богов, какие знамения
должны браться в расчет.

21. (1) К обсуждению этих дел, к попеченью о них обратился, забыв о
насилиях и оружии, весь народ; умы были заняты, а постоянное усердье к
богам, которые, казалось, и сами участвовали в людских заботах, исполнило
все сердца таким благочестием, что государством правили верность и клятва,
а не покорность законам и страх перед карой. (2) А поскольку римляне сами
усваивали нравы своего царя, видя в нем единственный образец, то даже
соседние народы, которые прежде считали, что не город, но военный лагерь
воздвигнут среди них на пагубу всеобщему миру, были пристыжены и теперь
почли бы нечестием обижать государство, всецело занятое служеньем богам.
     (3) Была роща, круглый год орошаемая ключом, который бил из темной
пещеры, укрытой в гуще деревьев. Туда очень часто приходил без свидетелей
Нума, будто бы для свиданья с богиней; эту рощу он посвятил Каменам,
уверяя, что они совещались там с его супругою Эгерией78. (4) Установил он и
празднество Верности. Он повелел, чтобы к святилищу Верности79 жрецы
приезжали на крытой колеснице, запряженной парой, и чтобы жертвоприношение
совершали рукою, спеленутою до самых пальцев, в знак того, что верность
должно блюсти и что она свята и остается святыней даже в пожатии рук. (5)
Он учредил многие другие священнодействия и посвятил богам места для
жертвоприношений - те, что понтифики зовут "Аргеями"80. Но все же
величайшая из его заслуг в том, что на протяжении всего царствования он
берег мир не меньше, чем царство.
     (6) Так два царя сряду, каждый по-своему - один войною, другой миром,
возвеличили Рим. Ромул царствовал тридцать семь лет, Нума - сорок три
года81. Государство было не только сильным, но одинаково хорошо
приспособленным и к войне и к мирной жизни.

22. (1) Нума умер, и вновь наступило междуцарствие. Затем народ избрал
царем Тулла Гостилия82, внука того Гостилия, который прославился битвой с
сабинянами у подножия крепости; отцы утвердили это решение. (2) Новый царь
не только не был похож на предшественника, но воинственностью превосходил
даже Ромула. Молодые силы и дедовская слава волновали его. И вот, решив,
что в покое государство дряхлеет, стал он повсюду искать повода к войне.
(3) Случилось, что римские поселяне угнали скот с альбанской земли,
альбанские, в свой черед,- с римской. Властвовал в Альбе тогда Гай Клуилий.
(4) С обеих сторон были отправлены послы требовать возмещения убытков.
Своим послам Тулл наказал идти прямо к цели, не отвлекаясь ничем: он твердо
знал, что альбанцы ответят отказом и тогда можно будет с чистой совестью
объявить войну. (5) Альбанцы действовали намного беспечнее; встреченные
Туллом гостеприимно и радушно, они весело пировали с царем. Между тем
римские послы и первыми потребовали удовлетворения, и отказ получили
первыми; они объявили альбанцам войну, которая должна была начаться через
тридцать дней. О том они и доложили Туллу. (6) Тут он приглашает альбанских
послов высказать, ради чего они явились. Те, ни о чем не догадываясь,
сначала зря тратят время на оправдания: они-де и не хотели бы говорить
ничего, что могло б не понравиться Туллу, но повинуются приказу: они пришли
за возмещеньем убытков, а если получат отказ, им велено объявить войну. (7)
А Тулл в ответ: "Передайте вашему царю, что римский царь берет в свидетели
богов: чья сторона первой отослала послов, не уважив их просьбы, на нее
пусть и падут все бедствия войны".

23. (1) Эту весть альбанцы уносят домой. И вот обе стороны стали всеми
силами готовить войну, всего более схожую с гражданской, почти что войну
меж отцами и сыновьями, ведь оба противника были потомки троянцев: Лавиний
вел начало от Трои, от Лавиния - Альба, от альбанского царского рода -
римляне. (2) Исход войны, правда, несколько умеряет горечь размышлений об
этой распре, потому что до сражения не дошло, погибли лишь здания одного из
городов, а оба народа слились в один. (3) Альбанцы первые с огромным
войском вторглись в римские земли. Лагерь они разбивают едва ли дальше, чем
в пяти милях от города; обводят лагерь рвом; Клуилиев ров - так, по имени
их вождя, звался он несколько столетий, покуда, обветшав, не исчезли и
самый ров, и это имя. (4) В лагере Клуилий, альбанский царь, умирает;
альбанцы избирают диктатора, Меттия Фуфетия83.
    Меж тем Тулл, особенно ожесточившийся после смерти царя, объявляет, что
кара всесильных богов за беззаконную войну постигнет, начав с головы, весь
альбанский народ, и, миновав ночью неприятельский лагерь, ведет войско в
земли альбанцев. Это заставило Меттия сняться с места. (5) Он подходит к
противнику как можно ближе и, отправив вперед посла, поручает ему передать
Туллу, что, прежде чем сражаться, нужны переговоры - он, Меттий, уверен: