от большей части римской пехоты был загорожен вид уходящего альбанского
войска, а те, кто успел увидеть, доверились речи царя и сражались тем
горячее. Страх теперь переходит к врагам; они слышали громкий голос Тулла,
а большинство фиденян, жителей римского поселения, знали латинский язык.
(10) И вот, чтобы не оказаться отрезанными от своего города, если альбанцы
с холмов внезапно двинутся вниз, фиденяне поворачивают вспять. Тулл
наступает, и, когда крыло, которое занимали фиденяне, было рассеяно, он, с
еще большим воинским пылом, вновь обращает рать против вейян, устрашенных
чужим испугом. Не выдержали натиска и они, но бежать как придется не давала
протекавшая сзади река. (11) Добежав до нее, одни, постыдно бросая щиты,
слепо ринулись в воду, другие медлили на берегу, колеблясь меж бегством и
битвой, и были раздавлены. Из всех сражений, что до сих пор дали римляне,
ни одно не было более ожесточенным.

28. (1) Тогда альбанское войско, оставшееся зрителем битвы, спустилось на
равнину. Меттий поздравляет Тулла с полной победою над врагами; со своей
стороны Тулл любезно разговаривает с Меттием. Он велит соединить, в добрый
час, альбанский лагерь с лагерем римским и готовит очистительное
жертвоприношение к следующему дню.
     (2) На рассвете, когда все было приготовлено по заведенному обычаю,
Тулл приказывает созвать на сходку оба войска. Глашатаи, начав с дальнего
конца лагеря, первыми подняли альбанцев. А тех и самое дело, бывшее им в
новинку, побудило стать впереди, чтобы послушать речь римского царя. (3) Их
окружает римский легион под оружием - так было решено заранее; центурионам
было вменено в обязанность исполнять приказания без задержки. (4) Тулл
начинает так:
     "Римляне, если в какой-либо из войн раньше всего следовало благодарить
бессмертных богов, а потом вашу собственную доблесть, так это во вчерашнем
сражении. Биться пришлось не столько с врагами, сколько с предательством и
вероломством союзников, а эта битва и тяжелей, и опасней. (5) Пусть не
будет у вас заблуждений - без моего приказа поднялись альбанцы к горам, и
не распоряжался я ходом битвы, но схитрил и притворился, чтобы вы не знали,
что брошены союзниками, и не отвлеклись от сраженья и чтобы враги,
вообразив себя обойденными с тыла, в страхе ударились в бегство. (6) Та
вина, о которой я говорю, лежит не на всех альбанцах: они пошли за своим
вождем, как поступили бы и вы, если бы я захотел увести вас отсюда. Меттий
- вот предводитель, за которым они пошли, тот же Меттий - зачинщик этой
войны, Меттий - нарушитель договора меж Римом и Альбой. Когда-нибудь и
другой дерзнет ва подобное, если сегодня не покажу я пример, который будет
наукой всем смертным".
     (7) Вооруженные центурионы обступают Меттия, а царь продолжает: "Да
послужит это ко благу, пользе и счастью римского народа, моему и вашему
счастью, альбанцы,- вознамерился я весь альбанский народ перевести в Рим,
простому люду даровать гражданство, старейшин зачислить в отцы, создать
один город, одно государство. Как один народ, составлявший общину
альбанцев, был поделен некогда на два, так теперь пусть они воссоединятся в
один". (8) На это альбанцы, безоружные в кольце вооруженных, хоть и думают
об этом по-разному, но, объединенные общим страхом, отвечают молчанием. (9)
Тогда Тулл говорит: "Меттий Фуфетий, если бы и ты мог научиться хранить
верность и соблюдать договоры, я бы тебя этому поучил, оставив в живых; но
ты неисправим, а потому умри, и пусть твоя казнь научит человеческий род
уважать святость того, что было осквернено тобою. Совсем недавно ты
раздваивался душою меж римлянами и фиденянами, теперь раздвоишься телом".
(10) Тут же подали две четверни, и царь приказал привязать Меттия к
колесницам, потом пущенные в противоположные стороны кони рванули и,
разодрав тело надвое, поволокли за собой прикрученные веревками члены. (11)
Все отвели глаза от гнусного зрелища. В первый раз и в последний
воспользовались римляне этим способом казни, мало согласным с законами
человечности; в остальном же можно смело сказать, что ни один народ не
назначал более мягких наказаний.

29. (1) Между тем уже были посланы в Альбу всадники, чтобы перевести
население в Рим, за ними шли легионы разрушать город. (2) Когда они
вступили в ворота, не было вовсе смятения и безудержного отчаяния, обычного
в только что взятом городе, где взломаны ворота, иди повалены стены, или не
устояли защитники крепости,- и вот уже повсюду слышен вражеский крик, по
улицам носятся вооруженные и все без разбора предается огню и мечу. (3) А
тут немая скорбь и молчаливое горе сковали сердца: забывшись в тревожном
ожидании, не в силах решиться, люди спрашивали друг у друга, что оставить,
что брать с собою, и то застывали на порогах, то блуждали по дому, чтобы
бросить на все последний взгляд. (4) Но вот крики всадников, приказывавших
уходить, зазвучали угрожающе, послышался грохот зданий, рушимых на краю
города, и пыль, поднявшись в отдалении, окутала все, словно облако; тогда,
второпях унося то, что каждый мог захватить, оставляя и Ларов с пенатами93,
и стены, в которых родились и выросли, альбанцы стали уходить,- (5) вот
сплошная толпа переселяющихся заполнила улицы; вид чужого горя и взаимное
сострадание исторгали из глаз новые слезы, слышались и жалостные женские
вопли, особенно громкие, когда проходили мимо священных храмов, занятых
вооруженными воинами, и как бы в плену оставляли богов. (6) После того как
альбанцы покинули город, римляне все здания, общественные и частные,
сравнивают с землею, в один час предав разрушению и гибели труды четырех
столетий94, которые стоял город Альба; храмы богов, однако,- так указано
было царем - были пощажены.

30. (1) Рим между тем с разрушением Альбы растет. Удваивается число
граждан, к городу присоединяется Целийский холм95, а чтобы он заселялся
быстрее и гуще, Тулл избирает его местом для царского дома и с той поры там
и живет. (2) Альбанских старейшин96 - Юлиев, Сервилиев, Квинтиев, Геганиев,
Куриациев, Клелиев - он записал в отцы, чтобы росла и эта часть
государственного целого; построил он и курию, священное место заседаний
умноженного им сословия,- она вплоть до времени наших отцов звалась
Гостилиевой97. (3) И, чтобы в каждое сословие влилось подкрепление из
нового народа, Тулл набрал из альбанцев десять турм98 всадников, старые
легионы пополнил альбанцами, из них же составил новые.
     (4) Полагаясь на эти силы, Тулл объявляет войну сабинянам, которые в
те времена лишь этрускам уступали в численности и воинской мощи. (5) С
обеих сторон были обиды и тщетные требования удовлетворения. Тулл
жаловался, что на людном торжище у храма Феронии99 схвачены были римские
купцы; (6) сабиняне - что еще до того их люди бежали в священную рощу100 и
были удержаны в Риме. Такие выставлялись предлоги к войне. Сабиняне отлично