города, взятые у старых латинов или у тех, кто их поддерживал. Затем был
заключен мир.
     (5) С этого времени Тарквиний обращается к мирной деятельности с
усердьем, превышавшим усилия, отданные войне; он хотел, чтобы у народа было
и дома не меньше дел, чем в походе. (6) Так, возвратясь к начинанию,
расстроенному сабинской войною, он стал обносить каменною стеной город в
тех местах, где не успел еще соорудить укрепленья; так, он осушил в городе
низкие места вокруг форума и другие низины между холмами, проведя к Тибру
вырытые с уклоном каналы (ибо с ровных мест нелегко было отвести воды); (7)
так, он заложил - во исполнение данного в сабинскую войну обета - основание
храма Юпитера на Капитолии, уже предугадывая душой грядущее величие этого
места.

39. (1) В это время в царском доме случилось чудо, дивное и по виду, и по
последствиям. На глазах у многих, гласит предание, пылала голова спящего
мальчика по имени Сервий Туллий126. (2) Многоголосый крик, вызванный столь
изумительным зрелищем, привлек и царя с царицей, а когда кто-то из домашних
принес воды, чтобы залить огонь, царица остановила его. Прекратила она и
шум, запретив тревожить мальчика, покуда тот сам не проснется. (3) Вскоре
вместе со сном исчезло и пламя. Тогда, отведя мужа в сторону, Танаквиль
говорит: "Видишь этого мальчика, которому мы даем столь низкое воспитание?
Можно догадаться, что когда-нибудь, в неверных обстоятельствах, он будет
нашим светочем, оплотом униженного царского дома. Давай же того, кто
послужит к великой славе и государства, и нашей, вскормим со всею
заботливостью, на какую способны".
     (4) С этой поры с ним обходились как с сыном, наставляли в науках,
которые побуждают души к служенью великому будущему. Это оказалось
нетрудным делом, ибо было угодно богам. Юноша вырос с истинно царскими
задатками, и, когда пришла пора Тарквинию подумать о зяте, никто из римских
юношей ни в чем не сумел сравниться с Сервием Туллием; царь просватал за
него свою дочь. (5) Эта честь, чего бы ради ни была она оказана, не
позволяет поверить, будто он родился от рабыни и в детстве сам был рабом. Я
более склонен разделить мнение тех, кто рассказывает, что, когда взят был
Корникул, жена Сервия Туллия, первого в том городе человека, осталась после
гибели мужа беременной; она была опознана среди прочих пленниц, за
исключительную знатность свою избавлена римской царицей от рабства и родила
ребенка в доме Тарквиния Древнего. (6) После такого великого благодеяния и
женщины сблизились между собою, и мальчик, с малых лет выросший в доме,
находился в чести и в холе. Судьба матери, попавшей по взятии ее отечества
в руки противника, заставила поверить, что он родился от рабыни.

40. (1) На тридцать восьмом примерно году от воцаренья Тарквиния, когда
Сервий Туллий был в величайшей чести не у одного царя, но и у отцов, и
простого народа, (2) двое сыновей Анка - хоть они и прежде всегда почитали
себя глубоко оскорбленными тем, что происками опекуна отстранены от
отцовского царства, а царствует в Риме пришлец не только что не соседского,
но даже и не италийского рода,- распаляются сильнейшим негодованием. (3)
Выходит, что и после Тарквиния царство достанется не им, но, безудержно
падая ниже и ниже, свалится в рабские руки, так что спустя каких-нибудь сто
лет127 в том же городе, ту же власть, какою владел - покуда жил на земле -
Ромул, богом рожденный и сам тоже бог, теперь получит раб, порожденье
рабыни! Будет позором и для всего римского имени, и в особенности для их
дома, если при живом и здоровом мужском потомстве царя Анка царская власть
в Риме станет доступной не только пришлецам, но даже рабам.
     (4) И вот они твердо решают отвратить оружием это бесчестье. Но и сама
горечь обиды больше подстрекала их против Тарквиния, чем против Сервия, и
спасенье, что царь, если они убьют не его, отомстит им страшнее всякого
другого; к тому же, думалось им, после гибели Сервия царь еще кого-нибудь
изберет себе в зятья и оставит наследником. (5) Поэтому они готовят
покушение на самого царя. Для злодеяния были выбраны два самых отчаянных
пастуха, вооруженные, тот и другой, привычными им мужицкими орудиями.
Затеяв притворную ссору в преддверии царского дома, они поднятым шумом
собирают вокруг себя всю прислугу; потом, так как оба призывали царя и крик
доносился во внутренние покои, их приглашают к царю. (6) Там и тот и другой
сперва вопили наперерыв и старались друг друга перекричать; когда ликтор
унял их и велел говорить по очереди, они перестают наконец препираться и
один начинает заранее выдуманный рассказ. (7) Пока царь внимательно
слушает, оборотясь к говорящему, второй заносит и обрушивает на царскую
голову топор; оставив оружие в ране, оба выскакивают за дверь128.

41. (1) Тарквиния при последнем издыхании принимают на руки окружающие, а
обоих злодеев, бросившихся было бежать, схватывают ликторы. Поднимается
крик, и сбегается народ, расспрашивая, что случилось. Среди общего смятения
Танаквиль приказывает запереть дом, выставляя всех прочь. Тщательно, как
если бы еще была надежда, приготовляет она все нужное для лечения раны, но
тут же на случай, если надежда исчезнет, принимает иные меры: (2) быстро
призвав к себе Сервия, показывает ему почти бездыханного мужа и, простерши
руку, заклинает не допустить, чтобы смерть тестя осталась неотомщенной,
чтобы теща обратилась в посмешище для врагов. (3) "Тебе, Сервий, если ты
мужчина,- говорит она,- принадлежит царство, а не тем, кто чужими руками
гнуснейшее содеял злодейство. Воспрянь, и да поведут тебя боги, которые
некогда, окружив твою голову божественным сияньем, возвестили ей славное
будущее. Пусть воспламенит тебя ныне тот небесный огонь, ныне поистине
пробудись! Мы тоже чужеземцы - и царствовали. Помни о том, кто ты, а не от
кого рожден. А если твоя решимость тебе изменяет в нежданной беде, следуй
моим решениям". (4) Когда шум и напор толпы уже нельзя было выносить,
Танаквиль из верхней половины дома, сквозь окно, выходившее на Новую
улицу129 (царь жил тогда у храма Юпитера Становителя), обращается с речью к
народу. (5) Она велит сохранять спокойствие: царь-де просто оглушен ударом;
лезвие проникло неглубоко; он уже пришел в себя; кровь обтерта, и рана
обследована; все обнадеживает; вскоре, она уверена, они увидят и самого
царя, а пока она велит, чтобы народ оказывал повиновение Сервию Туллию,
который будет творить суд и исполнять все другие царские обязанности. (6)
Сервий выходит, одетый в трабею130, в сопровождении ликторов и, усевшись в
царское кресло, одни дела решает сразу, о других для виду обещает
посоветоваться с царем. Таким вот образом в течение нескольких дней после
кончины Тарквиния, утаив его смерть, Сервий под предлогом исполнения чужих
обязанностей упрочил собственное положенье. Только после этого о
случившемся было объявлено и в царском доме поднялся плач. Сервий,
окруживший себя стражей, первый стал править лишь с соизволенья отцов, без