- Кого бог несет?
     - К Михею, мил человек.
     - Нету Михея. На Сытенный двор ушел.
     - А женка его?
     - И женки нету.
     Мужик захлопнул оконце,  прикрикнул на собак и тяжело  затопал  к
избе.
     - Где тут Сытенный? - спросил Васюту Болотников.
     - На Владычном дворе...  А может,  бог с ним,  Иванка.  Пойдем-ка
лучше к деду Лапотку. Бражки выпьем.
     - Нет, друже. Не привык слово свое рушить. Веди к Михейке.
     Сытенный двор стоял позади митрополичьих палат.  Тут было  людно,
сновали винокуры,  медовары и бондари, стряпчие, хлебники и калачники;
с подвод носили в погреба, поварни и подвалы мясные туши, меды и вина,
белугу, осетрину, стерлядь просоленную, вяленую и сухую, вязигу, семгу
и лососи в рассоле,  икру зернистую и паюсную в бочках, грузди, рыжики
соленые,  сырые  и  гретые,  масло  ореховое,  льняное,  конопляное  и
коровье, сыры, сметану, яйца...
     У Иванки и Васюты в глазах зарябило от обильной владычной снеди.
     - Не  бедствует  святейший,  -  усмешливо  проронил   Болотников,
оглядывая многочисленные возы с кормовым припасом.
     - А чего ему бедствовать?  Митрополит ростовский самый богатый на
Руси,   одному   лишь  патриарху  уступает.  У  него  одних  крестьян,
сказывают, боле пяти тыщ.
     К парням  подошел  стрелец  в  белом  суконном кафтане с голубыми
петлицами по груди.  Через плечо  перекинута  берендейка  с  пороховым
зельем,  у  пояса  -  сабля в кожаных ножнах.  Был навеселе,  но глаза
зоркие.
     - Что за люд?
     - Михея Давыдова ищем.  Медоваром  он  тут.  Укажи,  служилый,  -
произнес Иванка, - из деревеньки его с поклоном идем.
     - Из деревеньки?.. К медовару?
     Стрелец воровато глянул на караульную избу:  видно, отлучаться от
Сытенного двора было нельзя, а затем махнул рукой.
     - А бес с вами.
     Михея Данилова нашли в одном из  подвалов.  На  стенах  горели  в
поставцах  факелы,  средь  бочек,  кадей  и  чанов суетились несколько
молодых парней в  кожаных  сапогах  и  алых  рубахах.  Духовито  пахло
медами.
     - Гости к тебе,  Михейка!  - весело воскликнул стрелец, подойдя к
невысокому сутуловатому медовару с острой рыжей бородкой.  Тот мельком
глянул на пришельцев и вновь склонился над белой кадью,  поводя в  ней
саженной мутовкой.
     - Гости, грю!
     Михейка сердито отмахнулся.
     - Опять бражников привел. Уходи, Филька. Не будет те чары.
     - Не  бражники  мы,  -  ступил вперед Иванка.  - Были в Деболах у
Сидорки Грибана. Поклон тебе и женке повелел передать.
     Михейка смягчился,  оторвался  от кади,  опустился на приземистый
табурет.
     - В здравии ли тесть мой?
     - В здравии. Ждет тебя и Фимку в сенозорник. Борти-де медом будут
полны.
     - Выходит,  отыскал бортное угодье, - повеселел Михейка. - Добрая
весть, милок. Медом угощу.
     - Знал,  кого веду,  - крутнул  черный  ус  стрелец.  -  А  то  -
бражники, уходи, Филька. Чать, с понятием. Может, нальешь за радение?
     - Надоедлив ты,  стрельче, - буркнул Михейка, однако зачерпнул из
бочки полковша меду.
     - В последний раз, Филька.
     - За здравие твое, благодетель.
     Стрелец выпил,  поклонился  и,  пошатываясь,  побрел  к   выходу.
Михейка же принялся угощать парней.
     - Пейте на здоровье.
     Парни осушили по ковшу, похвалили:
     - Добрый мед, - сказал Болотников.
     - Отменный. Век такой не пивал, - крякнул Васюта.
     - То мед ставленый,  малиновый,  на хмелю.  А вон тот  на  черной
смороде.
     Михейка повел парней по приземистому, обширному подвалу, указывая
на меды сыченые,  красные и белые, ежевичные и можжевеловые, приварные
и паточные...
     Не забыл Михейка показать и лучшие меды - "боярский", "княжий" да
"обарный".
     - Этим  сам  владыка  Варлаам  тешится.  Дам и вам испить.  Токмо
помалу, кабы не забражничали.
     Парни отведали и вновь похвалили.
     - Искусен же ты,  медовар, - крутнул головой Болотников. - Как же
готовишь такое яство? Вон хотя бы мед обарный?
     - Могу и поведать.  Вишь,  что мои парни творят? На выучку ко мне
владыка  поставил.  Эти  вон  двое разводят медовый сот теплой водой и
цедят через сито. Воск удаляют и сюда же в кадь хмель добавляют. А вон
те варят отвар в котле.
     - И долго?
     - Покуда  до  половины  не  уварится...  А  теперь  глянь  на тех
молодцов.  Выливают отвар в мерную посуду и ждут, пока не остынет... А
вот то - хлеб из ржицы.  Не простой хлеб.  Патокой натерт да дрожжами,
кладем его в посудину. Стоять ей пять ден. А как зачнет киснуть, тогда
самая  пора  и  в бочки сливать.  Боярский же мед иначе готовим.  Сота
медового берем в шесть раз боле,  чем водицы, и выстаиваем семь ден. А
потом   в  бочке  с  дрожжами  еще  одну  седмицу.  Опосля  сливаем  и
подпариваем патокой. Вот те и боярский мед.
     - А княжий?
     - Про то не поведаю.  Сам делаю,  но  молодцам  не  показываю,  -
хитровато блеснул глазами Михейка,
     - А чего ж таем-то? - спросил Васюта.
     - Молод  ты  еще,  парень,  - степенно огладил бороду Михейка.  -
Знай:  у всякого мастера своя премудрость.  Мой  мед  царю  ставят,  а
нарекли его "даниловским".  Вот так-то,  молодцы... А теперь ступайте,
недосуг мне.