Вскоре вышли к Которосли, и перед братией предстал древний город.
Вдоль  реки  тянулся  величавый   Спасо-Преображенский   монастырь   с
трехглавым   шлемовидным  собором,  а  рядом  с  обителью  возвышалась
деревянная крепость со стрельницами.
     - Высоко стоит, - залюбовался Васюта.
     - Мудрено такую крепость взять, - вторил ему Иванка.
     Переправились на легком стружке через Которосль. Подошли к Святым
воротам монастыря.
     - Вот  это  твердыня!  - восхищенно воскликнул Болотников.  Перед
ними высилась мощная каменная башня с бойницами и боковыми воротами  в
отводной стрельне. - Хитро поставлена.
     - В чем хитрость узрел? - спросил Васюта.
     - А ты не примечаешь?  Одни боковые ворота в стрельне чего стоят.
Хитро!
     - Не разумею, Иванка. Ворота, как ворота, - пожал плечами Васюта.
     - Худой из тебя  воин.  Да  ужель  ты  не  видишь,  что  стрельня
прикрывает главный вход? Тут любой ворог шею сломит.
     - А что ежели ворог стрельню осилит?
     - Это  же  капкан!  В  стрельне  он  и вовсе пропадет.  Отсюда не
увидишь главных ворот.
     - Так  ворог  может  и  с  пушками  прийти,  - все еще недоумевал
Вастота.
     - С пушками?  Мыслишь,  легко затащить сюда пушки? Чудишь, друже.
Мудрено тут развернуться.  А теперь глянь вверх.  Пока  ты  с  пушками
возишься,  тебя  стрелами  да кипящей смолой приласкают.  Пожалуй,  не
захочешь в стрельню лезть. Нет, друже, не взять такую башню. Не взять!
Разумен был зодчий.
     Иванку всегда влекли башни.  Еще в Москве он подолгу  разглядывал
стрельни  и  захабы  крепостных  стен  Кремля и Белого города,  норовя
проникнуть в искусные замыслы государевых мастеров.  (3ахаб - наружная
пристройка к крепостной стене, защищающая ворота.)
     Привлек внимание Болотникова и Спасо-Преображенский монастырь, но
не как благолепный храм, а как неприступная крепость.
     - И здесь можно с иноземцем сразиться.  Не окна - бойницы. Крепок
собор. Сколь ворогов можно сокрушить из этих ниш.
     Парней окликнул Герасим:
     - Ждем вас!
     Парни подошли к нищебродам. Дед Лапоток молчаливо стоял, опершись
на посох, и будто к чему-то прислушивался, вскинув седую бороду.
     - Чу,  служба скоро зачнется.  Богомольцы ко храму спешат. А мы -
на паперть. Пойдете с нами, молодшие?
     - Паперть - для убогих, старче. Мы ж в город сходим.
     - Не  держу,  чада,  -  согласно мотнул головой Лапоток.  - Вечор
ступайте ко храму Ильи Пророка,  и мы туда подойдем.  На ночлег вас  в
слободку сведу.
     Нищеброды потянулись  к  собору,  а  Иванка  с  Васютой,  обогнув
каменную трапезную,  вернулись к Святым воротам.  Миновав их,  пошли к
дороге, ведущей в Рубленый город.
     - Гись! - послышалось сзади.
     Парни оглянулись и сошли на обочину,  пропуская подводы с возами.
У  деревянного  храма Михаила Архангела пришлось остановиться:  дорогу
запрудили десятки телег с товарами.
     У Михайловских  ворот  остервенело бранились возницы,  размахивая
кнутами.  Оказалось,  что  одна  из  встречных  подвод  задела  тяжело
груженую   телегу,  едущую  от  монастыря.  Несколько  кулей  с  солью
свалились на землю.
     - Аль без глаз,  губошлеп!  - наседал на возницу подсухий мужик в
армяке.
     - Сам без глаз, раззява! - яро давал сдачи возница. - Куды ж ты в
ворота прешь, коль я не проехал!
     - А я, грю, подымай, подымай товар!
     - Ищи дурака. Неча было в ворота ломиться. Не лезь, лопоухий!
     Мужик в армяке стеганул возницу,  а тот огрел обидчика кулаком. К
каждому  набежали  приятели  и  началась  драка.  Другие  же   возницы
поднялись на телеги, задорили:
     - Кровени носы, ребятушки!
     - Высаживай зубы!
     Иванка же взирал на драку смуро.
     "Вот, дурни! Не ведают, куда силу девать", - подумал он и кинулся
в самое месиво. Растолкал драчунов, вскочил на телегу.
     - Стой мужики!  Чего свару затеяли?  Ужель иного дела нет? Кончай
брань!
     Мужики, перестав   махать  кнутами  и  кулаками,  с  любопытством
обернулись на могутного детину.
     - А  те  что?  - огрызнулся пострадавший возница,  утирая рукавом
окровавленные губы.
     - А ничего,  - Иванка спрыгнул с телеги и покидал упавшие кули на
подводу. - Поезжай!
     Молвил и  пошагал  в  город.  Возница  обескуражено глянул вслед,
развел руками, а затем хлестнул кнутом застоявшуюся кобылу.
     - Но-о-о, милая!
     Парни вскоре оказались на Ильинке.  Место шумное,  бойкое. По обе
стороны улицы высились боярские, дворянские и купеческие хоромы; здесь
же,  вдоль мощеной дороги,  стояли мясные,  мучные и съестные торговые
лавки.  Громко, нараспев кричали сидельцы, зазывая покупателей, шустро
сновали походячие  пирожники  с  деревянными  лотками.  Между  толпами
народа   двигались   боярские   повозки,  окруженные  челядью.  Холопы
молодцевато сидели  на  конях,  покрикивали  на  посадчан,  размахивая
плетками. Толпа расступалась.
     Один из прохожих зазевался,  придирчиво разглядывая в руках новый
цветастый сарафан, только что купленный в Бабьей лавке. Наехал плотный
чернявый холоп в коротком темно-синем кафтане.  Глаза наглые,  с лихим
озорством.  Отвел  назад  руку  с  нагайкой,  примерился  и сильно,  с
оттяжкой полоснул по сарафану.  Сарафан мягко соскользнул  в  лужу,  а
мужик оторопело застыл с отсеченным рукавом.
     - Энто как же, родимые?
     - Гись! Стопчем!
     Холоп стеганул мужика по спине,  тот отскочил, едва не угодив под
колымагу.
     Боярский поезд проследовал дальше, а мужик, придя в себя, побежал