- Садись, - кивнул он Софе. И она сейчас же пошла к машине.
     - Нет, ко мне, - приказал он, - а его в другую.
     И тогда Михаил Степанович слегка подтолкнул меня,  а  один  из  военных
подвинулся и освободил мне место.
     - В тесноте, да не в обиде, - сказал он улыбаясь. - Едем!
     И мы поехали.
     Мы молчали. Михаил Степанович достал из кармана  портсигар  и  протянул
его мне. Я покачал головой.
     - Тут недалеко, - успокоил он меня вполголоса.
     Машина неслась по асфальтированному  шоссе  в  город,  но  вдруг  шофер
осадил ее, повернул руль, и мы нырнули на боковую дорогу. Я знал про эту до-
рогу только то, что она ведет к зданию,  расположенному  на  противоположном
прилавке. Машина мчалась очень легко, дорога была асфальтирована, и свет фар
опять вырывал аккуратные  кусты  по  обочинам  дороги.  Какие-то  сторожевые
будочки, сторожевой гриб, поднятый шлагбаум, а около него лавочка и  человек
на ней в военной гимнастерке. Здесь машина сделала поворот и  понеслась  уже
не вверх, а вниз. Мы въехали в широко открытые, большие деревянные ворота. Я
увидел двор, усыпанный белым песком, и в глубине  большую  каменную  дачу  с
застекленной террасой. Окна были освещены и плотно задрапированы.
     Машина остановилась,  завизжала  проволока,  и  к  машине  не  торопясь
подошла и остановилась огромная  серая  собака,  похожая  на  волка.  Михаил
Степанович обхватил ее за шею и сказал:
     - Вылезайте.
     Я вылез. Впереди меня  очутился  один  из  моих  спутников.  Он  слегка
дотронулся до моего плеча и сказал, показывая на дом:
     - Пошли.
     Тут я впервые увидел его лицо -  светлые  глаза,  аккуратно  зализанные
волосы, тяжелые скулы. Второй  мой  спутник  был  высок,  худощав,  костист,
осыпан золотыми веснушками, рыжеволос. И хотя на первого,  плотно  и  крепко
сбитого, он совсем не походил, ясно было, что оба они существа одной  и  той
же породы, оба одинаково подтянуты, чисто вымыты, ухожены.
     - Пройдемте, - пригласил или приказал мне первый.
     Пошли. Он впереди, я за ним, рыжий сзади.  Он  привел  меня  в  большую
комнату с завешенным окном, письменным столом около него и книжным шкафом  в
углу, выдвинул ящик стола,  вынул  оттуда  кипу  "Огонька",  два-три  номера
"Вокруг света", положил все это на стол и  вышел,  плотно  закрыв  дверь,  и
сказал: "Только одну минуточку".  Я  постоял,  посмотрел,  потом  перегнулся
через стол и поднял занавеску. Окно  упиралось  в  забор  и  мощные  ворота,
заложенные бревном. Между забором и окном не было ничего - белый песок, и ни
кустика,  ни  цветика.  Я  опустил  занавеску,  подошел  к  шкафу   и   стал
рассматривать книги. Впрочем, книга  была  только  одна:  Большая  Советская
Энциклопедия в новешеньком зелено-красном переплете. И тут в  комнату  вошел
Михаил Степанович.
     - Ну как, нравится вам у нас? - спросил он радушно. - Ведь вы, наверно,
по этой дороге никогда не забирались?
     - Нет, - сказал я.
     - Ну вот теперь поднялись и увидели,  как  живем!  Садитесь,  садитесь,
пожалуйста,  курите.  Этот  дом  сейчас  пустует.  Здесь  живут  иногородние
преподаватели Высшей пограничной школы, когда они к нам  приезжают.  Ведь  и
сама школа рядом. Я преподаю  в  ней  международное  право,  а  Софа  -  моя
аспирантка. Я руковожу ее практикой.
     - Ах вот как! - сказал я.
     - Да, вот так. Да не стойте, садитесь. Вы же гость. -  Он  поглядел  на
меня и улыбнулся. - Тут ведь вот какое дело. Да, стойте-ка, я сейчас принесу
стул и приду - поговорим.
     Он вышел, аккуратно притворив дверь за собой. Пришел он  только  минуты
через полторы со стулом и портфелем.
     - Тут вот какое дело, - продолжал  он,  ставя  стул  и  садясь.  -  Тут
довольно смешное дело. Вам Потапов про удава рассказывал?
     - Да, - ответил я.
     Он юмористически сморщился.
     - И наверное, вы еще и в газете что-нибудь читали про него?
     - Читал.
     - А видеть его не видели? Нет, конечно. Ну а  человека,  который  видел
этого удава, вы встречали?
     - Ну да, Потапов, - сказал я. - Он даже стрелял в него раз.
     - Но промахнулся. Отлично! Запомним... А еще  кто  видел  этого  удава?
Какие-то пионеры,  которых  так  и  не  разыскали.  Да?  Пастушонок  Петька,
которому двенадцать лет и который, когда  его  стали  расспрашивать,  ничего
путного рассказать не мог. Стрелял в  кого-то  дядя  Потапов,  а  в  кого  -
разглядеть не смог. А еще кто?
     Я молчал.
     - Вы понимаете, о чем я говорю?
     - Да, откровенно говоря, нет, - ответил я.
     - Да неужели нет? - удивился он. - Фантастика все это... Никакого удава
в горах нет и никогда не было. Зоологи нас  просто  на  смех  подняли.  Удав
перезимовал в сугробах! Да это все равно что сказать:
     у меня в подполье завелась щука.
     - Постойте, постойте, - сказал я, - так, значит, Потапов врет?
     - Значит, брешет наш Потапов как сивый мерин, - ответил мой  собеседник
ласково, - вводит,  как  говорится,  в  заблуждение  общественное  мнение  и
советскую печать.
     Я молчал и смотрел на него.
     - Вижу, вы все еще сомневаетесь, - покачал он головой, - тогда прочтите
вот это. "Социалистическая Алма-Ата" за вчерашнее число.
     Я взял газету. Наверху страницы были изображены обезьяны, карабкающиеся
по решетке, попугаи на кольце, лев с гневно занесенным хвостом - и все это в
окружении больших вертлявых букв.
     - Да читайте, читайте, - сказал Михаил Степанович. - Вслух читайте.
     - "Уж много дней свежевыкрашенное здание на колхозном базаре привлекает
к себе любопытных..." - прочитал я первые строчки и перевернул газету,  чтоб
посмотреть, когда она вышла.
     - Номер сто шестнадцать от двадцать  восьмого  числа  этого  месяца,  -
услужливо подсказал Михаил Степанович.  -  Открылся  новый  зверинец:  львы,
тигры, крокодилы, страусы, удавы. А вы  тут  сидите  в  горах  и  ничего  не
знаете. Прочитайте вот тут отчеркнутое красным карандашом.
     "Демонстрируя удава, - писала газета, - директор  напомнил,  что  летом
этого года в одной из Алма-Атинских газет появилось фантастическое сообщение
о сбежавшем из зверинца удаве, будто поселившемся в  садах  колхоза  и  даже
перезимовавшем в прошлую особенно суровую зиму. Тропический гость  никак  не