его  величества  никакого  труда, конечно, не составит, верфи будут сожжены,
город уничтожен...
     - Ранее  еще  сомневались  - придут ли шведские воинские люди, - сказал
воевода.  -  А  ныне  и  сумнений  нет.  Получили  грамоту из Стокгольма, от
верного  человека,  -  ищут-де  повсюду  шхиперов,  что знают морской ход до
города Архангельского...
     - Грамоту?
     - Тарабарскую будто грамоту принес беглый от шведов галерный раб...
     Лофтус  покачал  головой,  занялся  здоровьем князя. Болезнь воеводы он
нашел  не слишком опасною, но значительной и происшедшей от сгущения крови в
главной  и  отводной  головных  жилах.  По  мнению  лекаря,  князю следовало
немедленно  лечь  в  постель  и не думать ни о чем печальном, ибо сгущение в
жилах  происходит  только  от черных мыслей. Кроме того, лекарь нашел, что в
воеводе  накопилось  от огорчений много серы, ртути и соли, которые вызывают
меланхолию,  легкую  лихорадку  и воздействуют на дуумврат - духовное начало
сути  человека, расположенное в желудке. Поврежден также и архей - жизненное
начало.  Прежде  всего  лекарь рекомендовал князю разжечь в себе флогистон -
иначе  дух  огня,  от  которого  свершается  все  последующее,  а  затем  по
отдельности лечить головные жилы, меланхолию и вздутие живота.
     Чем  больше  говорил лекарь, тем громче охал воевода. Слова, которых он
не  понимал,  внушали  ему  уважение к собственной болезни, а ласковый голос
лекаря обнадеживал конечным выздоровлением.
     Весь  день  лекарь  делал  для  князя  тинктуры  и  бальзамы,  а  также
осматривал  чад  и  домочадцев,  которые  тоже  страдали  разными немощами и
недугами.  Княгиня  Авдотья мучилась колотьем в подкрылье, княгиня-матушка -
дурными  снами,  недоросль  -  звоном  в  ушах,  отец  воеводы,  князь  Петр
Владимирович,  -  затяжными  икотами  и  боязнью  мышей.  И  от боязни мышей
датский лекарь тоже сделал декохт.
     Днем  позже лекарь устроил себе от князя-воеводы поручение: побывать на
Новодвинской  цитадели  и посмотреть там, каково здоровье работных людей, не
занесут  ли в город моровое поветрие или еще какую-либо прилипчатую болезнь.
Лофтусу  снарядили  карбас  воеводы,  и на погожей заре он с попутным ветром
отправился по Двине к Архангельску.
     Здесь  иноземец  сделал  визиты  своим соотечественникам, проживающим в
немецкой  части  города  на  подворьях  - под видом бременских, голштинских,
датских  и  голландских  негоциантов. Церемонно представившись, он дожидался
мгновения,  когда  оставался  с  нужным ему человеком один на один, из своих
рук  показывал  ему  документ,  хранящийся  в  капсюле,  и  гнусавым голосом
задавал   несколько  вопросов.  Соотечественники  отвечали  по-разному,  кто
пространно,  кто  коротко  и  сухо. Но за всеми ответами чувствовалось одно:
особой веры в экспедицию шаутбенахта Юленшерны ни у кого не было.
     В   каменном   английском   подворье   недоверчивый   негоциант  Мартус
потребовал документ в свои руки, не торопясь прочитал, потом спросил:
     - Значит, вы будете вместо гере Дес-Фонтейнеса?
     - Да, теперь я во всем стану заменять его.
     Мартус покачал головой:
     - Гере Дес-Фонтейнес - умный человек. Заменить его трудно.
     Лофтус  нахмурился,  спрятал  капсюлю  с  документом  и  стал  задавать
вопросы. Мартус отвечал коротко, не глядя на лекаря.
     - Что за человек пастор Фрич? - спросил Лофтус.
     Негоциант   ответил,   что   пастор  человек  мужественный,  быстрый  в
решениях, но, к сожалению, он здесь недавно и не понимает еще многого.
     - Собирал ли он прихожан в эти дни? - спросил лекарь.
     Мартус  ответил,  что  собирал  не  один  раз.  Вчера,  например, после
богослужения  пастор  Фрич объявил себя начальником тайной иноземной бригады
и  прочитал  список  всех  тех  русских, кто должны быть уничтожены в городе
самыми первыми.
     - Велик ли список?
     - Велик.  В нем обозначены те, кто не покорится короне даже под страхом
лишения жизни.
     - Кто же они?
     - Капитан-командор  Сильвестр  Иевлев.  За  сокрытие  его  пастор  Фрич
объявил  смертное  истребление всего того семейства, где его отыщут. Далее -
капитан  Крыков.  За  ними  -  унтер-лейтенант  Пустовойтов и брат его Егор.
Казнены  должны  быть корабельные мастера из русских - старый Иван Кононович
и  другой, Кочнев. Далее идут те мастера, которые обучились своему искусству
от Ивана и Кочнева... Еще - стрелецкий голова, офицеры - Меркуров...
     Лекарь не дослушал:
     - Имеете  ли  вы  тайный  знак  для  своих домов, дабы в замешательстве
трехдневного грабежа не пострадало имущество верных короне?
     Негоциант  ответил,  что  тайный  знак  есть,  так же как есть и тайное
слово.
     - Сколько нынче кораблей строится на верфи Архангельска?
     - Шесть  больших кораблей, гере, почти закончены постройкой. На Вавчуге
строится  четыре.  К  тем кораблям россияне имеют матросов, которые понюхали
пороху под Азовом и знают мореходное искусство в совершенстве.
     Лофтус усмехнулся с сомнением:
     - Много ли иностранных мастеров работают на здешних верфях?
     - Нынче очень мало, гере. Русские строят свои корабли сами.
     - Имеете ли вы оружие? - спросил Лофтус.
     - Да, имеем.
     - Много ли?
     - Имеем  пистолеты,  полупищали,  ножи, порох. В кирке имеем две пушки.
На  Пушечном  дворе  служит  главным  мастером  наш добрый прихожанин Реджер
Риплей.  Он  постарается  так  подобрать  пушки  и  ядра  к  ним,  что в час
испытания московиты не смогут ни разу выстрелить...
     - Кто нынче командует стрельцами в городе?
     Негоциант нахмурился:
     - Семен  Ружанский,  гере.  Когда  бы полковник Снивин не передался под
Нарвой  шведским  войскам,  а  служил  здесь,  все шло бы куда лучше, нежели
нынче...
     - Может быть, вашего Ружанского можно купить?
     - Ни  Ружанского,  ни  Иевлева,  ни  Крыкова,  ни  Пустовойтовых купить
нельзя.
     Лофтус помолчал.
     - Значит, вы склонны предполагать, что русские будут сопротивляться?
     - Да, гере.
     - Есть ли у вас свой человек на цитадели?
     - Есть,  гере.  Инженер  Георг  Лебаниус. Но он крепко напуган и держит
себя  с  крайней  осторожностью.  До  сего дня достопочтенный пастор Фрич не