Hollis & Carter, 1952) -- амер. изд.].
 Тем не менее две рецензируемых книги -- мисс Химмелфарб Lord Acton: A Study
on Conscience and Politics, и Д.Е. Фаснахта Acton's Political Philosophy: An
Analysis -- являются первыми образцами удовлетворительного изложения его идей
в целом. Более того, они не конкурируют между собой, а дополняют друг друга.
Мисс Химмельфарб подготовила очень толковый обзор эволюции идей лорда Актона,
а м-р Фаснахт предпринял систематический, тему за темой, обзор этих идей. Оба
автора основательно поработали над хранящимся в библиотеке Кембриджского
университета собранием рукописей Актона и благодаря этому бросили новый свет
на многие идеи Актона, которые получили лишь афористическое выражение в
отдельных публикациях. Хотя я и сам долгое время был последователем и
поклонником Актона, я должен с признательностью отметить, что только благодаря
сочувственному описанию м-с Химмельфарб процесса медленного роста и
постепенного изменения его взглядов я смог разрешить многие внешние
противоречия в его высказываниях. Кроме того, на основании имеющихся
документов она реконструирует наиболее критические эпизоды жизни Актона, его
реакцию на провозглашение Советом Ватикана в 1870 году принципа непогрешимости
папы, о которой до сих пор не было известно из-за сокрытия соответствующих
писем этого периода [см. Lord Acton on Papal Power, составитель H.A. MacDougal
(London: Sheed & Ward, 1973) -- амер. изд.]. Нет сомнения, что эта книга
представляет собой наилучшее вводное чтение для изучающих идеи Актона, даже
несмотря на то, что автор, по-видимому, несколько преувеличивает степень
отхода Актона от характерной для Вигов позиции раннего Берка; может быть,
именно поэтому ее привел в недоумение тот факт, что Актон, который всецело и
постоянно одобрял американскую революцию, был весьма критичен к французской.
 Подготовленный вводной книгой м-с Химмельфарб, читатель с пользой для себя
обратится к не столь легкой для чтения, но не менее тщательно и научно
составленной книге м-ра Фаснахта, посвященной зрелому периоду мышления Актона.
Здесь он встретит прямое, зачастую даже собственными словами Актона, изложение
его мыслей. Хотя м-р Фаснахт хорошо представляет себе динамику развития идей
Актона, он взялся продемонстрировать, что они представляют собой внутренне
согласованную систему, и для этого он приводит максимальное количество
материалов, так что появляется возможность устранить провалы, возникающие
из-за фрагментарности высказываний самого Актона. Результатом стал
восхитительный источник для исследования. Сюда вошли многие записи из сотен
библиографических ящиков, в которых Актон накапливал материалы для своей
"Истории свободы", "величайшей из ненаписанных книг". Здесь опубликованы
материалы не только для множества докторских диссертаций, но и для нескольких
хороших книг, которые, я надеюсь, будут со временем написаны. Вдумчивый
читатель найдет здесь много возможностей поупражнять собственную
проницательность на труднейших проблемах политической философии.


Глава десять. Существует ли германская нация?


Рецензия на книгу Edmond Vermeil, Germany's Three Reichs (London: A. Dakers,
1944), опубликована в Time amd Tide, March 24, 1945, pp. 249--250. Хайек
отмечает, что "при цитировании я везде опускал курсив, изобилие которого
является единственным серьезным недостатком этой во всех остальных отношениях
замечательной работы". -- амер. изд.
-------------------------------------------------------------------------------

Обычному человеку очень трудно поверить, что все, что он слышал о немцах,
может быть правдой, и это почти невозможно для тех, кто непосредственно знаком
с определенными сторонами жизни Германии. Тем, кто имеет достоверное
представление о преступлениях, совершенных десятками тысяч немцев во время
<Второй мировой> войны, трудно поверить, что в этом не проявилась общая
природа немецкого народа, и они нередко пытаются забыть все иное, что они
знают о Германии. С другой стороны, те, кто когда-либо близко соприкасался с
лучшими свойствами немецкой жизни, вопреки всей очевидности пытаются уверить
себя, что все, что мы слышим сейчас, есть плод жуткого преувеличения и деяния
очень немногих. Все попытки опустить какие-либо факты ради стройности
понимания пагубны для понимания проблемы Германии. Любое истинное изображение
этого народа должно начинаться с осознания того, что оно включает и крайние
противоположности.
 Громадным достоинством нового обзора немецкой истории, предпринятого
профессором Вермейлем, является отсутствие искажений, создаваемых стремлением
к фальшивой последовательности. Его книга, представляющая собой последний и
наиболее зрелый плод великой сорбонской школы германистики, замечательна во
многих отношениях. Она замечательна своим духом, всеобъемлюща по своему
интересу, в ней проявлена почти невероятная осведомленность о мельчайших
событиях немецкой истории и литературы, и она изумительна способностью
проявлять симпатию к довольно-таки странным явлениям. В очень сжатом виде
здесь рассмотрен огромный материал, а изобилие кратких напоминаний о мало
известных фигурах и событиях есть высокий вклад в образование французского
читателя, для которого книга и была написана. Такого рода путеводитель по
лесной чаще, который то и дело останавливает нас, чтобы при быстром
передвижении мы все-таки могли заметить характерные детали, не может быть
легким чтением. Возникающая картина напоминает порой части сложной мозаики,
слишком большой, чтобы всю ее можно было охватить взглядом. При всех видимых
недостатках, это, может быть, самое подлинное изображение того, что, возможно,
не является подлинной целостностью.
 О чисто исторической части книги нечего сказать за исключением того, что
здесь есть все основные ингредиенты современной Германии: от "великолепного,
но короткого расцвета городов" в XIV и XV веках до принудительного развития
хозяйства при Бисмарке, который на место не существовавшей буржуазии поставил
класс nouveaux riches, "отчаянно пытавшихся обрести отсутствовавшие традиции";
интеллектуальное развитие от великой эпохи Лейбница и Баха, или Гете и
Бетховена до поздних работ Ницше и Х.С. Чемберлена [Houston Stewart
Chamberlain (1855--1297), автор Die Grundlagen des neunzehnten Jahrhunderts
(Munich: F. Bruckmann, 1899), переведено на английский как Foundations of the
Nineteenth Century (London and New York: John Lane, 1910) -- амер. изд.]; и
религиозное развитие от лютеранства до религиозного безразличия, так что
объектом обманутого и разочарованного религиозного инстинкта стали "наука,
искусство, литература или, наконец, народ, понятый как имперская общность".
Даже в тех случаях, когда высказывания ставят в тупик, как, например,
замечание о послушном большинстве, на которое Бисмарк рассчитывал, но которого
он никогда не имел, или о Гитлере, как о "человеке компромисса, который в этом
отношении, быть может, явился преемником Бисмарка", -- по некотором