привычки и поведенческие  автоматизмы.  Из  сферы  общественного  устройства
Свобода и Прогресс перекочевали в сферу повседневности,  обустройства  быта.
Мотивы Свободы и  Прогресса  больше  не  определяют  выбор  политического  и
экономического курса, но зато, если
   --------(1) Lyotard J.-F. The Postmodern Condition.
   [37]
   судить по вездесущей рекламе, определяют выбор одежды, еды или косметики.
   Постмодерн как  культурно-историческая  эпоха/ситуация  (вторая  половина
XX-начало XXI в.) характеризуется реализованностью/ исчерпанностью ценностей
Свободы и Прогресса и наличием системы социальных институтов, сложившихся  в
качестве  форм  реализации   этих   ценностей.   Следствием   неактуальности
модернистских ценностей становится упадок мобилизующей и  организующей  силы
общества как системы институтов. Симптомами упадка институтов можно  считать
снижение доверия к корпорациям и государству, снижение членства в партиях  и
профсоюзах, активизацию так называемых новых  социальных  движений  на  фоне
инертности масс,  и  в  целом  -  описанную  выше  фрагментацию  социального
порядка. Упадок институционального строя отрефлектирован  в  социологической
теории конца XX в. Наиболее ярко  эта  рефлексия  представлена  в  концепции
Ж.-Ф.  Лиотара,   констатировавшего   "атомизацию"   социального   в   эпоху
"расслабленности"(1), и в концепции Ж.  Бодрийяра,  провозгласившего  "конец
социального" в эпоху "инертности" и "меланхоличности"(2). По мысли  Лиотара,
при переходе от Модерна к Постмодерну  происходит  дезинтеграция  социальных
агрегатов, их распадение  на  массы  индивидуальных  "атомов".  "Атомизация"
социального  -  это  образование  множества  "гибких  сетей  языковых  игр".
Согласно Бодрийяру, социальность, под которой он по всей видимости  понимает
интеграцию индивидов в общество посредством  целесообразных  взаимодействий,
ориентированных на ценности, на исходе XX в. исчезает, поглощаемая  "черными
дырами" безразличных масс (потребителей, избирателей, телезрителей). Массы -
это экстатический конец социального. Лиотар и Бодрийяр - постмодернисты и их
нарочито  метафоричные  концепции  могут  рассматриваться  как  своего  рода
идеология  нового  интеллектуального  и  эстетического  течения.  Однако   и
представитель вполне респектабельной социологии А.  Турен  фиксирует  ту  же
тенденцию  "исчезновения"  социального,  когда  пишет,  что  общество   ныне
предстает  не  как  "институционально  регулируемое  целое",  а  как  "арена
конфликтов из-за использования символических благ"(3).
   Концепции Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийяра, А.  Турена  весьма  симптоматичны.
Взятые вместе, они позволяют сделать вывод, что общество переопределяется. С
переходом в  новую  эпоху,  в  которой  ценности  реализованы  и  потому  не
актуальны, то, что считается социальной структурой,  социальной  реальностью
per se утрачивает устойчивость и определенность, и тогда социологи  начинают
говорить об эфемерности, нестабильности, неопределенности, парадоксальности,
   (1) Lyotard J.-F. The Postmodern Condition.
   (2) Baudrillard J. In the shadow of the silent majorities or The  end  of
the social and other essays. New York: Seabury, 1983.
   (3)  Touraine  A.  The  waning  sociological  image  of  social  life  //
International journal of comparative sociology. 1984.N 1.
   [38]
   иррациональности или вовсе об исчезновении социального бытия  в  ситуации
Постмодерна. Общество не исчезает, хотя перестает быть  реальным.  Поскольку
существо современного общества (Modern society) в реализации  ценностей  как
того, о чем, по выражению Хайдеггера, "во всем постоянно идет  дело"(1),  то
образующие  социальную  реальность  так   называемые   основные   подсистемы
"общества вообще"  -  политика,  экономика,  наука,  культура  -  суть  лишь
ценностные ориентации  эпохи  Модерн.  Структурная  дифференциация  общества
обусловлена не детерминацией (К. Маркс), не функциональностью  (Т.  Парсонс)
или аутопойесисом (Н. Луман), а простым подведением артефактов и  социальных
технологий под рубрики располагания сущим. Ведь  отнесение  к  экономике,  к
политике или искусству определяется вовсе  не  свойствами  вещей,  слов  или
поступков, а отношением  к  ним  как  жизненно  важным  или  несущественным.
Концепции иерархии, равноправности и, наконец, самодостаточности "подсистем"
общества (экономики, политики,  науки  и  т.п.)  артикулируют  формы  такого
отношения, формы ценностной рубрикации.
   В силу того, что структура общества есть лишь  ценностная  рубрикация,  с
деактуализацией  ценностей   общество   развеществляется:   оно   становится
эфемерным,    абсурдным,    ирреальным,    но    продолжает    существовать.
Институциональная структура перестает быть собственно социальной структурой,
но она отнюдь не исчезает.  Этот  парадокс  объясняется  с  помощью  понятия
симуляции, введенного в 1970-х гг. Ж. Бодрийяром.
   Написав об "утрате" реальности в эпоху Постмодерн, Бодрийяр на свой манер
констатировал  ситуацию  завершения  процесса   овеществления   общества(2).
Дефицит реальности у Бодрийяра - это вовсе не  дефицит  вещей  и  поступков.
Напротив, он пишет о нарастающем "перепроизводстве"  их  в  качестве  знаков
реального.  Стало  быть,  под  реальностью   понимается   некое   "реальное"
содержание,  то  есть  ценностное  наполнение  вещей  и  поступков.   Утрата
реальности в концепции Бодрийяра -  это  утрата  различения  знака-образа  и
референта-реальности.  Бодрийяр  различает  четыре   последовательные   фазы
отношения между знаками и реальностью: образ является  отражением  подлинной
реальности; он маскирует и  извращает  подлинную  реальность;  он  маскирует
отсутствие подлинной реальности; он не имеет никакой связи с какой бы то  ни
было реальностью.  Постмодерн  -  время  перехода  к  отношению  третьего  и
четвертого порядков. "Знаки" не обмениваются  больше  на  "означаемое",  они
замкнуты сами на себя. Они симулируют наличие связи "знак-референт",  и  эти
симулякры(3) функционируют как самореферентные знаки.
   ---------------(1) "Если ценность есть то, о чем во всем  постоянно  идет
дело, то одновременно она оказывается тем, в чем имеет свое основание всякое
"дело", в нем пребывая и из него черпая  свою  устойчивость"  (Хайдеггер  М.
Время и бытие. М., 1993. С. 71).
   (2) Baudrillard J. Simulacres et simulation. Paris, 1981
   (3) Введенный Бодрийяром термин  "симулякр"  обозначает  продукт/продукты
процесса симуляции.
   [39]
   В  свете  концепции  кардинального  изменения  в  "способе   означивания"
самоподдержание  социальной  системы  предстает  как  симуляция,  скрывающая
отсутствие "подлинной реальности", под которой Бодрийяр  явно  подразумевает
реальность, задаваемую  проблемной  картиной  мира  Модерна.  Когда  процесс
овеществления приходит к своему логическому завершению, Свобода  и  Прогресс
перестают быть аутентичной реальностью, тем  "референтом",  по  отношению  к
которому артефакты и социальные технологии  суть  "знаки".  Однако  Бодрийяр
упустил из виду, что сами "знаки" - артефакты и социальные  технологии  -  в
процессе  овеществления  становятся  "новой   реальностью".   Теперь   знаки