инквизицией, потом инквизицией флотов и армий. Но  он  существовал  недолго,
потому что стало очевидным, что он мешал судоходству.
     XXII. Независимо от этих мотивов, трибунал был почти всецело занят тем,
что мешал ввозу еретических книг и  других  запрещенных  предметов.  Поэтому
прибавили  новую  статью  к  инструкциям   комиссаров   святого   трибунала,
пребывавших в портах, через которые шла внешняя торговля. Она  гласила,  что
комиссар  должен   осматривать   суда,   принимать   декларацию   капитанов,
распоряжаться сдачей в таможню товарных ящиков и тюков, давать отчет о своих
действиях провинциальному трибуналу  и  сообразоваться  с  предписаниями.  В
Кадисе место комиссара-надсмотрщика стало очень прибыльным.  При  исполнении
обязанностей он являлся в сопровождении секретаря,  альгвасила,  пристава  и
других служащих, в которых он мог иметь нужду.  Его  принимали  с  пушечными
выстрелами. Ему предлагали угощение или его замену,  чтобы  он  удостоверил,
что корабль был осмотрен и что  не  найдено  ничего,  запрещенного  к  ввозу
указами.  Часто  комиссара  принимали  на  корабле  с  пышностью.  Служащие,
исполнявшие при  нем  должность  чиновников,  бывали  обыкновенно  торговцы,
знавшие корабли и характер грузов и покупавшие с большой выгодой, что  могло
им подойти. Были и другие злоупотребления, исчезнувшие с  течением  времени.
Удовольствовались,   наконец,   требованием,   чтобы   декларация    товаров
производилась  на  таможнях  без  осмотра  кораблей,  кроме  случаев,  когда
какой-нибудь донос заставлял подозревать привоз запрещенного.
     XXIII. Потребовалось также горячее усердие Филиппа  II  для  учреждения
инквизиции  в  Галисии.  Инквизиция  более  века  была  неизвестна  в   этой
провинции, составлявшей часть округа, подчиненного святому трибуналу  Старой
Кастилии и королевства Леон, резиденция коего находилась в  Вальядолиде.  До
этой  поры  она  избегла  этого  страшного  бича,  несмотря   на   множество
происшествий с маврами, евреями и лютеранами. Испанский король решил наконец
основать там инквизицию для наблюдения с  большим  старанием  за  океанскими
портами, ввозом вредных книг и прибытием лиц, имевших целью  распространение
учения  протестантов.  Королевский  указ,  учреждавший  в   этой   провинции
трибунал, был выпущен 15 сентября 1574 года и сообщен  королевской  судебной
палате в Коронье и другим светским властям. В тот же год главный  инквизитор
отправил туда инквизиторов, и трибунал был организован {См.: Новое  собрание
законов Кастилии. Кн. 2. Отд. VII, закон 1-й и 9-е примечание к нему.}.


       Статья третья

РАСПРИ С ПОРТУГАЛЬСКОЙ ИНКВИЗИЦИЕЙ

     I. Установление власти Филиппа II  в  Португалии  по  смерти  кардинала
архиепископа дома Энрике, занимавшего  престол  до  1580  года,  дало  этому
государю новый случай проявить ревность к инквизиции. Я уже  отметил  эпоху,
когда она была введена в этом королевстве, и обстоятельства, сопутствовавшие
этому событию {См. главу XVI этого сочинения.}. Король  Энрике  был  главным
инквизитором  с  1539  по  1578  год.  Он  занимал  кафедру  архиепископа  в
Лиссабоне, когда получил  корону  Португалии  по  смерти  своего  племянника
короля Себастиана. Тогда он назначил дома  Хорхе  де  Альмеду  архиепископом
Лиссабонским и третьим (по счету) главным инквизитором Португалии.
     II. В 1544 году дом Энрике, занимавший тогда  кафедру  Эворы  [796],  и
кардинал  дом  Пардо  де  Тавера,  архиепископ  Толедский,  -  оба   главные
инквизиторы: один в Испании,  другой  -  в  Португалии,  -  обнародовали,  с
согласия своих государей, циркуляр, которым извещали,  что  ввиду  соседства
двух государств на очень большом протяжении, благоприятствующем  бегству  из
одного государства  в  другое  лиц,  привлеченных  к  суду  инквизиции,  они
условились: 1) взаимно сообщать  друг  другу  все,  что  может  интересовать
инквизицию; 2) арестовывать, каждый в своем округе,  обнаруженных  беглецов;
3) держать их в заключении и требовать документы начатого  судопроизводства,
чтобы закончить его сообразно делу, так как  эта  мера  представляет  меньше
неудобств, чем выдача заключенных, кроме исключительных случаев,  когда  два
трибунала могут прийти к соглашению.
     III. Вышеупомянутая конвенция соблюдалась неоднократно.  Однако,  когда
лиссабонские инквизиторы написали вальядолидским о выдаче им Гонсаде  Баеса,
арестованного в Медине-дель-Кампо по заключению  их  прокурора,  18  февраля
1558 года они получили ответ, что эта просьба не может быть исполнена,  если
желают держаться конвенции, и что лиссабонский  трибунал,  напротив,  должен
прислать испанскому документы  судопроизводства.  Португальские  инквизиторы
уважили это требование. В 1568  году  испанские  инквизиторы,  очутившись  в
подобном положении, отказались сообразоваться с  условленной  мерой,  потому
что во главе  их  стоял  тогда  кардинал  Эспиноса,  пользовавшийся  большим
влиянием на Филиппа II. Он сам ответил кардиналу Энрике, что  не  подписывал
конвенции и  что  находит  более  удобным,  чтобы  заключенный  был  передан
трибуналу, начавшему судопроизводство. Он  хорошо  знал,  что  этот  порядок
плохо соблюдался в самой Испании и что обычно пренебрегали правилами закона,
поскольку поступать таким образом было удобнее и  выгоднее.  Но  Эспиноса  в
этот момент мечтал  о  расширении  своей  юрисдикции  на  иноземные  народы,
подвластные испанскому королю, - политика, крайнюю важность  которой  всегда
признавала  испанская  инквизиция.  Однако  он  предлагал  кардиналу  Энрике
обратиться к двум государям и обещал сам предложить испанскому королю  меру,
которая служила бы на будущее время главным и постоянным правилом.
     IV. Дом Энрике уполномочил Франциско Переру, португальского  посланника
в Мадриде, покончить это дело с кардиналом Эспиносой. Во  время  переговоров
случилось, что  несколько  испанцев,  осужденных  льеренским  трибуналом  на
фигуральное сожжение как уклонившиеся от суда, бежали в Португалию, где были
арестованы по приказу эворских инквизиторов, тотчас  потребовавших  присылки
документов их процесса в границах конвенции 1544 года. Льеренский  трибунал,
посоветовавшись с верховным советом, ответил, что он не может  не  следовать
образцу, данному кардиналом Эспиносой.  Почти  в  то  же  время  инквизиторы
задержали нескольких португальцев, ускользнувших из  своей  страны.  Епископ
Порталегры, эворский инквизитор, потребовал  заключенных.  Трибунал,  всегда
послушный воле совета, отказался их  выдать,  если  только  ему  не  пришлют
жителей  Альбукерке,  арестованных  эворской  инквизицией.  Кардинал  Энрике
уступил инквизиторам Испании, но потребовал 5  декабря  сообщить  формальный
обвинительный акт по  этому  поводу,  между  тем  как  эворские  инквизиторы
сделают то же самое по отношению  к  кардиналу  Эспиносе.  Верховный  совет,
получив  отчет  об  этих  переговорах,  согласился   на   выдачу   испанцев,
задержанных  в  Португалии,  и  на  отсылку  в  эту   страну   португальцев,
арестованных  в  Испании.  Эта  мера  была  исполнена  после   обмена   двух
обвинительных актов. V. В переписке эворских инквизиторов  находится  письмо
от 11 марта 1570 года, в котором они извещают,  что  у  них  есть  еще  двое