было возможно противиться им.  Как  могли  не  пасть  жертвы  преследования,
начатого недоброжелательством и как бы освященного суеверием  и  фанатизмом?
Насилие, опирающееся на власть и поддерживаемое самой ненарушимой  тайной  в
отношении доносчика и свидетелей, находило еще новые силы в жестоких  указах
и произвольных приговорах, вынесенных предубежденными  служителями,  которых
ожесточило беспрерывно возобновляемое зрелище  толпы  людей,  осужденных  на
смерть и погибающих в пожирающем пламени костров.
     II. В 1555 году  Джованни  Пьетро  Караффа,  благородный  неаполитанец,
подданный Карла V и его сына Филиппа II, возвысился до святого престола  под
именем Павла IV, в семидесятидевятилетнем возрасте. Карл V отрекся тогда  от
короны Сицилии в пользу принца Филиппа, которому  сан  короля,  по-видимому,
был нужен, чтобы жениться на его тетке Марии, королеве Англии  [764].  Новый
папа смертельно ненавидел Карла V не только  потому,  что  не  мог  выносить
своего подданства австрийскому дому, но еще потому, что этот государь и  его
сын покровительствовали фамилиям Колонна и Сфорца, личным врагом которых  он
был и  на  которых  смотрел  как  на  соперников  его  фамилии.  Королевство
Неаполитанское слыло тогда леном [765] святого  престола.  Павел  IV  взялся
лишить Карла V императорского пурпура, а его сына - короны Обеих  Сицилий  и
при помощи французского короля располагать этой короной в пользу  одного  из
своих   племянников   или   дать   инвеституру   королевства   какому-нибудь
французскому принцу. Он велел начать по  долгу  службы  процесс  Карла  V  и
Филиппа предварительным следствием, чтобы установить, что они  были  врагами
святого   престола   и   неоднократно   доказали   это,    особенно    через
покровительство, оказываемое  двум  домам  -  Колонна  и  Сфорца,  ненависть
которых к верховному первосвященнику была известна всем.
     III. Чтобы выставить Карла V более виновным, к этим  мотивам  следовало
прибавить, что он был пособником еретиков и подозреваемым в  лютеранстве  со
времени императорских декретов, опубликованных в предшествующем  1554  году,
во время  Аугсбургского  сейма.  Когда  бумаги  об  этом  деле  поступили  к
прокурору  апостольской  камеры,  тот  потребовал,  чтобы  Его  Святейшество
объявил Карла V лишенным императорской короны и королевской короны Испании с
ее владениями, а Филиппа II - неаполитанского  трона,  чтобы  были  выпущены
буллы отлучения против отца и сына и чтобы народы Германии, Испании, Италии,
и в частности неаполитанцы, были освобождены от присяги  на  верность  и  от
должного повиновения. Павел IV велел приостановить  судопроизводство  в  том
состоянии, в каком мы только что его видели, чтобы продолжить, когда  сочтет
удобным.  В  то  же  время  он   отменил   все   буллы,   составленные   его
предшественниками в пользу  испанских  монархов,  для  получения  ежегодного
налога на духовенство и фондов, назначенных на святой крестовый поход.  Папа
не ограничился этим действительно враждебным актом, но связался  с  Генрихом
II, королем Франции [766], чтобы воевать с австрийским  домом  до  тех  пор,
пока государи не будут лишены своих верховных прав.
     IV.  Королевство  Испании  управлялось  тогда  вдовствующей  принцессой
Португалии, Хуанной Австрийской,  дочерью  Карла  V,  который  был  занят  в
Брюсселе [767] передачей Германской империи своему брату Фердинанду,  королю
Венгрии и Чехии [768], а королевства Испании с графством Фландрским - своему
сыну Филиппу II, королю Неаполя и Англии. Политика Карла V была ему  полезна
тем, что избавляла от затруднений, приготовляемых  римской  курией,  тяжесть
которых начинала падать на Филиппа. Этот  государь  вернулся  из  Лондона  в
Брюссель для получения от  отца  наставлений,  в  которых  он  нуждался  для
царствования в Испании. Они были тем более важны, что являлись плодом сорока
лет  управления.  Обстоятельства  отношений  к   римской   курии   требовали
благоразумных  действий,  ибо   внушали   опасения   не   только   возможные
злоупотребления властью  папы  как  наместника  Иисуса  Христа  на  земле  и
могуществом светского государя, но  надо  было  еще  предвидеть  последствия
союзного договора, только  что  подписанного  верховным  первосвященником  с
королем Франции и герцогом Феррарским [769].
     V. Кроме государственного совета (указаниями  которого  Карл  и  Филипп
постоянно пользовались прежде, чем что-либо решить) эти два  государя  сочли
приличным иметь суд совести,  чтобы  уравновесить  власть  верховного  главы
Церкви над католиками. 15 ноября 1555 года была редактирована в  Вальядолиде
знаменитая консультация брата Мельхиора Кано, которую я напечатал в  Мадриде
в 1809 году в моей Дипломатической коллекции разных бумаг, древних и  новых,
о брачных льготах и о других пунктах церковного изъятия из  общего  правила.
Из  этого  решения  Кано  вытекает,  что  в  случаях,  подобных  настоящему,
единственное и действительное средство, которое следует употребить,  это  не
только не дать светскому государю Рима возможности вредить,  но  и  вынудить
его внимать разумным предложениям и вести себя  с  большей  осторожностью  в
будущем. Другие богословы решили,  что  уступки,  сделанные  римской  курией
относительно церковного налога, а  также  и  другие  дарованные  ею  милости
неотменяемы и охраняемы  силою  действительного  договора,  составленного  в
пользу империи или королевства.
     VI. Папа, узнав об этих решениях, послал  главному  инквизитору  приказ
наказать авторов, утверждая, что подобное учение есть явно еретическое [770]
и что он не может его терпеть, особенно в эпоху, когда  ересь,  по-видимому,
растет и ширится во все стороны. Папа желал также преследования соучастников
и приверженцев этих богословов. Система римской курии была  живо  поддержана
большинством прелатов королевства, во главе которых стоял кардинал  Силисео,
архиепископ  Толедский,  бывший  наставником  короля.  Между  ними  и  папой
установилась переписка, от которой можно было бы чего-либо ожидать, если  бы
честолюбивый и необузданный нрав Павла IV не привел к крушению  его  планов.
Тогда Филипп II, который был королем Испании с января 1556 года, написал  из
Лондона в июле своей сестре, правительнице королевства, письмо, помещенное в
мою Дипломатическую коллекцию и воспроизводимое здесь.
     VII. "С тех пор, как я известил вас, - писал государь,  -  о  поведении
папы и о сообщении, полученном мною из Рима, до  меня  еще  дошло,  что  Его
Святейшество предполагает отлучить от Церкви  императора  и  меня,  поразить
интердиктом мои государства и прекратить в них божественную службу.  Снесясь
об этом деле с серьезными и учеными людьми, я увидал,  что  это  предприятие
было бы не только злоупотреблением силою, которую  верховный  первосвященник
имеет в своих руках, единственно основанным на страсти и ненависти,  которых
наше поведение, конечно, не вызывало, но и то, что мы не обязаны подчиняться
приказам относительно нашей особы, по причине скандала, который  произойдет,
если мы признаем себя виновными, когда мы  не  виновны,  и  великого  греха,
который мы совершим подобным поведением. Вследствие этого было решено:  если
мне что-либо будет запрещено, я  не  должен  буду  лишаться  этого,  подобно
отлученному, невзирая на цензуру, которая может прийти в отношении  меня  из
Рима, в соответствии с  настроением  Его  Святейшества.  Уничтожив  секты  в
Англии, приведя эту страну в послушание Церкви, неослабно и всегда  с  новой
энергией наказывая еретиков и достигнув успеха, которому  ничто  никогда  не