представили ли королю, что орден белой шпаги  представляет  Испании  большие
выгоды; он дает армии значительное увеличение сил и ничего не  будет  стоить
госудственной казне; его служба  позволяет  надеяться  на  преобразование  и
улучшение нравов благодаря  результатам,  которые  получатся  от  правильной
постановки вопросов чести и должного распорядка; наконец, установление этого
орденского отличия придаст новый блеск дворянству королевства.
     V. Филипп поручил своему государственному совету разобрать  план  этого
учреждения, который послужил предметом обсуждения в нескольких  чрезвычайных
собраниях, созванных королем. Главный  инквизитор  собрал  несколько  членов
инквизиций королевства и духовенства в  королевской  церкви  Св.  Филиппа  в
Мадриде. Мнения разделились, как это обыкновенно бывает  по  всем  вопросам,
разбор которых доверяется  большому  числу  лиц.  Я  познакомлю  читателя  с
манерой, в которой один испанский дворянин изложил  королю  свое  мнение,  и
соображения, сопровождавшие его, потому что они заслуживают того,  чтобы  их
знали.
     VI. Дон Педро Венегас из Кордовы представил королю, что новый орден  не
нужен инквизиции,  потому  что  она  обходилась  без  посторонней  помощи  в
обстоятельствах более трудных; орден не будет также  выгоден  для  улучшения
нравов, потому что епископы и другие власти делали в этом отношении  столько
добра, сколько можно ожидать  от  человеческой  природы;  незачем  требовать
большей помощи в  деле  защиты  государства  и  его  крепостей,  которые  не
страдали от отсутствия войск даже в те времена, когда враги Испании занимали
часть полуострова. Если  даже  предположить  необходимость  такой  меры,  то
следует  припомнить,  что  существуют  другие  корпорации,  как,   например,
старинные военные ордена св. Иоанна, св.  Иакова,  Калатрава,  Алькантара  и
Монтеса [799], рыцари которых по сущности и духу  своих  учреждений  обязаны
повиноваться своим гроссмейстерам; званием последних обладает король в  силу
апостолических булл;  новое  учреждение  может  когда-нибудь  нанести  ущерб
власти государя, если главный  инквизитор  сделает  плохое  употребление  из
войск, находящихся в  его  распоряжении;  подобные  примеры  уже  были  даны
гроссмейстерами вышеупомянутых  орденов.  Это  учреждение  установило  бы  в
королевстве две  страшные  партии  прежних  и  новых  христиан,  и  отличие,
дарованное  первым,  родило  бы  вечную  вражду,  вызвало  бы   убийства   и
гражданские войны и часто угрожало бы монархии  близким  разрушением.  Этого
несчастия надо тем более  бояться,  что  часть  испанского  дворянства  либо
происходит от рас, которых не хотят допустить в  орден,  либо  смешала  свою
кровь с этими расами путем заключения с ними брачных союзов; это  исключение
будет  несправедливо  и  может  иметь  весьма   пагубные   последствия   для
общественного спокойствия и сделать королевство самой несчастной  страной  в
мире. Начиная с некоторого времени люди строили подобные планы в пользу  или
кафедральных церквей, или монашеских учреждений, но  сомнительно,  могут  ли
рассматриваться подобные учреждения как позволенные и полезные, или  на  них
следует смотреть как на нецелесообразные и гибельные; что  эти  планы  имели
искусных сторонников, искренне привязанных к католической  религии,  но  что
это увеличение различий вызвало неприятные разногласия, следовательно, можно
уже видеть неудобства этого проекта и ни малейшей от них выгоды, которую они
будто обещают. Делая независимыми глав и членов предполагаемого института от
коронных властей, можно принести значительный вред монархии, потому что опыт
доказал  неудобство  дозволять  пользование  этим  правом   лицам,   имеющим
отношение к инквизиции, и неоднократно побуждал ставить ее в тесные границы.
При   увеличении   до   бесконечности,   согласно   новому   плану,    числа
привилегированных  королевские  советы,  апелляционные  суды  и  королевские
палаты и суды не будут внушать ни  страха,  ни  уважения  ни  в  ком,  кроме
фамилий с презираемым происхождением. Наконец, могущество инквизиции слишком
велико, чтобы было полезным его увеличивать, и здравая политика рекомендует,
напротив, ограничить ее юрисдикцию делами,  касающимися  предметов  веры,  и
противодействовать тому, чтобы она вмешивалась в чисто гражданские вопросы.
     VII. Филипп II серьезно подумал о том, что делали гроссмейстеры военных
орденов. Ревнивый к сохранению своей власти, он не был нисколько  расположен
давать  армию  в  распоряжение  главных  инквизиторов,  которые   могли   бы
последовать  примеру  гроссмейстеров.  Он  приказал  собрать  все   доклады,
относящиеся в этому делу, приостановить начатое разбирательство и  уведомить
заинтересованных лиц, будто  признано,  что  нет  необходимости  в  создании
нового ордена {Кабрера. История Филиппа  II.  Кн.  10.  Гл.  18.  Паримо.  О
происхождении инквизиции. Кя. 2. Отд. II. Гл. 5; рукопись инквизиции.}.


       Глава XX

ИНКВИЗИЦИЯ  ТОРЖЕСТВЕННО  СПРАВЛЯЕТ  В  ВАЛЬЯДОЛИДЕ  В  1559  ГОДУ  ДВА
АУТОДАФЕ ПРОТИВ ЛЮТЕРАН. НА НИХ  ПРИСУТСТВУЮТ  НЕКОТОРЫЕ  ЧЛЕНЫ  КОРОЛЕВСКОЙ
СЕМЬИ


       Статья первая

ПЕРВОЕ АУТОДАФЕ

     I. Процесс, возбужденный севильской инквизицией  против  доктора  Хуана
Хиля, избранного епископом Тортосы, заключение  этого  прелата  в  секретной
тюрьме святого трибунала в 1550 году, его отречение и епитимья в  1552  году
внушили страх множеству лютеран, которые решили уехать из королевства. К ним
принадлежали Кассиодоро де Рейна, Хуан Перес де Пинеда, Себриано де Валеро и
Хулиано Эрнан-дес. Первые трое опубликовали за пределами Испании катехизисы,
переводы  Библии  и  другие  труды  на  кастильском  языке  {Пельисер.  Опыт
библиотеки испанских переводчиков. См. статьи Рейны, Переса и Валеры.}. Хуан
Перес в 1556 году напечатал свои труды в Венеции, и вскоре  они  проникли  в
Испанию  стараниями  Эрнандеса,  впоследствии   арестованного   по   приказу
инквизиции. Ряд выписок из дела Эрнандеса, имевших  целью  выяснить,  каковы
были религиозные мнения посещавших его лиц, в течение пятнадцати последующих
лет позволил  возбудить  бесчисленное  множество  процессов  почти  во  всех
трибуналах Испании, а особенно в Севилье и Вальядолиде. В 1557 и 1558  годах
инквизиция  арестовала   немало   лиц,   известных   своим   происхождением,
должностями и ученостью. Найденные в процессуальных документах  указания  на
обширный проект пропаганды учения Лютера убедили Филиппа  II  и  инквизитора
Вальдеса в том, что лишь величайшая строгость способна запугать  сторонников
новых мнений  и  что  инквизиция  не  в  силах  этого  решить  за  неимением
надлежащих инструкций. Филипп II писал об этом в Рим  4  января  1559  года.
Папа прислал Вальдесу бреве, в котором, упомянув вкратце мотивы королевского
письма, уполномочивал  Вальдеса  (с  нарушением  общих  законов  инквизиции)