Итак, он продолжал успешно работать, не падал духом, запросы  высшего
порядка оставлял  втуне  и,  проверяя  в  конце  недели  свой  моральный
инвентарь, радовался, что ему удалось избегнуть унижений и,  не  слишком
срамясь, приспособиться к окружающему миру. Принцип его был таков: "Лишь
трезвый житейский опыт позволит мне с успехом привить  окружающему  миру
свои взгляды, не свойственные ему".
   После двухгодичной страды однажды  утром  к  нему  в  контору  явился
Каппус.
   - Господин адвокат, - начал знаменитый ростовщик,  -  вы  человек  по
мне, ибо вы на редкость честный человек.  -  Не  слушая  возражений,  он
продолжал: - Но вы и трудолюбивый человек, вы рано встаете и приходите в
контору задолго до ваших служащих. Это тоже  хорошо,  господин  адвокат,
таким образом нас никто не потревожит или, чего доброго, не  подслушает.
Иначе нам не поздоровилось бы, господин адвокат. - Он говорил настойчиво
и горячо, таков был, очевидно, его характер. Сюртук у него  был  наглухо
застегнут, кожа на лице очень белая и нежная. Когда он наклонил голову и
описал  цилиндром  плавный  полукруг,  у  него  появилось   сходство   с
благостным духовным пастырем. - Давайте присядем! - сказал он,  поставил
цилиндр под стул и вместо него надел ермолку.
   Он был уже старик, но волосы красил. Мягкие  голубые  глаза  блестели
из-под крашеных бровей. Ростовщик - и вдруг дородный!
   Вид его говорил наблюдателю: "И ты обманывался на мой счет!" Внезапно
он всем своим существом изобразил горестное сожаление.
   - Могли бы вы подумать, что граф Ланна проведет старика Каппуса?
   Терра недоумевающе посмотрел на него,  потом  встал  и  запер  обитую
войлоком дверь.
   - А сейчас выкладывайте все и говорите так, как будто имеете  дело  с
адвокатом вашего противника! - вернувшись, потребовал он.
   - Да и с самим собою я говорю не иначе как  от  имени  противника,  -
наставительно ответил Каппус.
   И тотчас, вновь изобразив горестное  сожаление  и  смягчив  голос  до
кроткого шепота, он посвятил Терра  в  суть  дела.  Молодой  граф  Эрвин
оставил ему в залог брильянтовое колье, но впоследствии  оказалось,  что
брильянты фальшивые.
   - Почему вы раньше не выяснили, какие они?
   - В первый раз за всю мою жизнь не выяснил. Что вы  думаете,  конечно
же, из уважения к новому рейхсканцлеру, из доверия к нему и потому  еще,
что считал: сыну первого после императора человека это ни к чему.
   - Вы лучше, чем кто-либо, знали, что у графа Эрвина много  долгов,  -
ведь должен-то он главным образом вам.
   Каппус понял: его подозревают,  будто  он  сразу  увидел,  что  камни
поддельные, и на этом построил всю махинацию. Тем настойчивее и  горячее
уверял он, что никогда бы и не помыслил запутать одного из графов  Ланна
в грязную историю.
   - Стоит влипнуть одному из членов семьи, так уж влипнут и  остальные,
и тогда это будет стоить нам рейхсканцлера. Но  кому  это  будет  стоить
рейхсканцлера? Нашей возлюбленной Германии. Нет,  господин  адвокат,  на
это я не способен! Скорее я махну рукой на деньги.
   - Сколько там всего? - спросил  Терра.  Но  определенного  ответа  не
добился.
   - Сумма значительная, не будем  пока  говорить  о  цифрах,  -  сказал
Каппус   и   продолжал   разглагольствовать   о    морально-политических
последствиях. Терра оборвал его. Он поговорит с противной  стороной.  Он
возьмет на себя это дело лишь в том случае, если его вмешательство будет
желательным и противной стороне.
   - Не беспокойтесь, даже очень желательным, - сказал Каппус задушевно.
- Ведь вы, господин адвокат, в семье у Ланна совсем как родное дитя,  вы
имеете влияние на старика. Почему бы я иначе обратился именно к вам?
   С этим заключительным доводом он исчез за обитой войлоком дверью.
   Терра только собрался написать Эрвину Ланна, как  тот  сам  явился  к
нему.
   - Произошло неприятное недоразумение, - сказал он, поеживаясь, как от
озноба. - Особенно неприятное для моей сестры.
   Терра почувствовал, как  сердце  его  бешено  заколотилось  у  самого
горла. Он ничего подобного не ожидал  и  теперь  не  мог  выговорить  ни
слова.
   - Ведь она таким образом  узнала,  что  колье  фальшивое,  -  пояснил
Эрвин. - А это единственная крупная вещь, которую  она  унаследовала  от
матери!
   - Раньше вам это не было известно? Ну, понятно,  нет.  Но  Каппус  не
верит - или делает вид, будто не верит, что не менее скверно. Расскажите
мне все подробно и разрешите покорнейше просить вас...
   Терра говорил, лишь бы говорить и таким образом  совладать  со  своим
волнением. Как мало изменился молодой Ланна! И сейчас еще трудно понять,
куда направлен его взгляд - взгляд  двух  полудрагоценных  камней.  Губы
красные, как у совсем юного мальчика, а лицо гладкое и  бледное,  ничуть
не тронутое временем.
   - Нам нужны деньги, - начал он.  -  Алисе  деньги  всегда  нужны  для
полезных дел, мне - для самых бесполезных. Так уж  повелось.  Мы  хотели
дождаться наследства. Знаете, того  большого  наследства,  которое  отец
должен получить от своей богатой родни. К несчастью,  мы  в  безвыходном
положении. Алиса, понятно, хорошо взвесила этот шаг. Раз она со  мной  о
чем-то заговорила, значит у нее все обдумано.  "Мы  продадим  колье",  -
сказала она.
   - Говорите прямо, без утайки! - сурово потребовал Терра.
   - Она оценила его у Бервальда на Унтерденлинден.
   - О! - бессознательно вырвалось у Терра.
   - Тогда она мне ничего не сказала. Она говорит мне только то, что  ей
угодно. Она думала, что я продам фальшивое колье за ту цену,  какую  оно
стоит. Платина там настоящая.
   - Ну да, так она и думала, - подтвердил, сам того не сознавая, Терра.
   - И все из-за моей глупости. Я в свою очередь решил оценить  колье  и
тоже пошел к Бервальду. Он был очень удивлен. Вероятно, он подумал,  что
я в курсе дела, и ничего мне не сказал. Он только отсоветовал продавать,
время якобы неблагоприятное. Я его не понял  и,  к  несчастью,  пошел  к
Каппусу. Тот, как всегда, дал мне немного.  Но...  -  И  Эрвин  протянул
Терра какую-то бумагу. - Тут ясно сказано, что он дал взаймы  под  залог
настоящего колье.
   - Это и есть ловушка, - догадался Терра.  -  Теперь  он,  несомненно,
потребует огромную сумму с наследства вашего отца.