при случае купить ее за 150 и даже за 100 {См.: М. Карелин. Западная легенда
о докторе Фаусте. - "Вестник Европы", 1882, кн. 12, стр. 723.}.
     Будущий  просветитель  и  рационалист   К.-Ф.   Барт   рассказывает   в
автобиографии (1790), как он в отроческие годы  увлекался  магией  и  как  с
великим трудом сумел раздобыть и вместе со своими  товарищами  похитить  эту
книгу у одного студента, который  продавал  ее  за  недоступную  для  бедных
молодых людей огромную сумму в 300 талеров. Переписав книгу от руки, Барт  и
его товарищи пытались вызывать дьявола по указанному в ней рецепту, а  после
неудачи, разуверившись  в  магии  окончательно,  стали  пугать  привидениями
суеверного собственника книги {См.: Carl Friedrich Bahrdt. Geschichte seines
Lebens, seiner  Meinungen  und  Schicksale.  Wien,  1790,  Kap.  18  (Fausts
Hollenzwang). - См.: Tille, N 339, стр. 822-835.}.
     Гете использовал некоторые мотивы вульгарных "экзорцизмов" этого типа в
своем "Фаусте" в сцене "Кухня ведьмы", но его герой не  занимается  подобным
старомодным колдовством и с чувством гадливости  говорит  Мефистофелю:  "Мне
отвратительно  это  сумасшедшее  волхвование!"  (Mir  widersteht  das  tolle
Zauberwesen!)
     "Ученая" литература XVII века не внесла ничего нового в историю легенды
о  Фаусте.  Многочисленные  богословские   и   полубогословские   труды   по
демонологии, магиологии и демономагии, обличительные  проповеди  и  трактаты
против ведовства, собрания псевдоисторических и занимательных  анекдотов  на
эту тему, в которых Тилле и  другие  коллекционеры-библиографы  прослеживают
отклики  легенды  о  Фаусте  {См.:  Tille,  стр.  111   и   сл.   -   Engel.
Faust-Schriften, I. Geschichte, Sammelwerke und Allgemeines, стр. 1-56.}, не
располагали о нем никаким новым материалом, кроме свидетельств  XVI  века  и
народных книг. Они цитируют эти свидетельства некритически  и  без  разбора,
переписывая друг друга  и  рассматривая  показания  современников  Фауста  в
смысле  их  достоверности  в  одном  ряду  с  фольклорными   материалами   и
литературными вымыслами Шписа  или  Видмана  и  даже  с  народной  книгой  о
Вагнере.
     Появление народной книги Пфитцера (1674) вызвало первую попытку научной
критики легенды: профессор И.-К. Дюрр (Дурриус)  из  Альторфа  в  длинном  и
ученом латинском послании к  Георгу  Фюреру  (1676)  вскрывает  исторические
противоречия и неправдоподобности этой книги  {Письмо  было  опубликовано  в
книге: J. G. Schelhornius. Amoenitates  Literariae.  Frankfurt  u.  Leipzig.
1676 (изд. 2-е - 1726). - Ср.: Тille, Э 126, стр. 229-245,  и  Э  215,  стр.
516-518.}.  По  мнению  Дюрра,  исторический  доктор  Фауст   тождествен   с
первопечатником Иоганном Фаустом (или Фустом)  из  Майнца,  соперничавшим  с
Гутенбергом  в   изобретении   книгопечатания   (около   1447   года).   Это
анахронистическое отождествление, основанное лишь на созвучии имен,  в  свое
время,  однако,  достаточно  распространенное  (см.  стр.   274),   получило
некоторое  хождение  в  позднейшей  традиции.  Оно   засвидетельствовано   в
особенности в чешском устном и письменном предании {См.:  Kraus,  стр.  8  и
сл.}, нашло отражение в романе "бурного гения" Клингера "Жизнь Фауста"  (см.
ниже, стр. 359), в перенесении в  Майнц  места  действия  кукольной  комедии
Гейсельбрехта (Тексты, IV, 2). Его подхватила г-жа де Сталь в своей книге "О
Германии" 1813), послужившей в этом смысле  источником  для  Пушкина  в  его
наброске плана к "Сценам из рыцарских времен", где Фауст,  как  изобретатель
книгопечатания, сопоставляется с изобретателем пороха Бертольдом Шварцем {А.
С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. VII. М., 1937, стр. 346. - Ср.:  В.
Жирмунский. Гете в русской литературе. Л., 1937, стр. 138.}.
     Поток "ведовской" литературы, не прекратившийся  и  в  первой  половине
XVIII века, встречает  растущее  противодействие  передовых  идей  немецкого
буржуазного Просвещения. Уже в конце XVII века один из родоначальников этого
направления, ученый Томазиус, более успешно и  последовательно,  чем  в  XVI
веке Лерхеймер и Вир, выступил против ведовских процессов и суеверной  мании
колдовства {См.: Christian Thomasius. De crimine  magiae,  1702.}.  К  этому
времени  относится  вторая,  более  серьезная  попытка   научно-критического
пересмотра традиционных материалов легенды о Фаусте - латинская  диссертация
виттенбергского  магистра  Неймана  "Disputatio  de  Fauste   prestigiatore"
(1683). Нейман ссылается на ранние труды  Томазиуса,  но  в  особенности  на
просвещенного француза Габриеля Ноде, который уже в 1625 году  поставил  под
сомнение  в  своей  неоднократно   переиздававшейся   "Апологии"   суеверные
сказания,  обвинявшие  многих  "великих  мужей"  прошлого  в  колдовстве;  в
частности, касаясь легенды о Фаусте, он утверждает, что это не "история",  а
"магический роман" (roman magique) {Gabriel Naude. Apologie  pour  tous  les
grands personnages qui ont ete faussement soupconnes de Magie. Paris,  1625.
- Ср.: Tille, Э 80, стр. 149-150 (см, в особенности расширенное издание 1669
года, Э 116, стр. 208-210.).}. Примыкая к Ноде, Нейманн  отвергает  ценность
книги  Видмана  как  исторического   документа.   Он   отвергает   также   и
анахронистическую  гипотезу  Дюрра.  Обращаясь  к  свидетельствам   "ученой"
демонологической  литературы  XVI  века  (Манлия,  Вира,  Хондорфа,  Филиппа
Камерария и др.), он приходит к выводу, что Фауст действительно существовал,
как о том рассказывают многие  современники,  но  был  он  не  "историческим
лицом", а частным человеком, причем человеком мало известным  (ein  obskurer
Kerl), вокруг  имени  которого  в  те  отдаленные  времена  сложилось  много
вымышленных рассказов (Fabeln). Эти "правдоподобные  вымыслы"  (glaubwurdige
Lugen) превратили историю его жизни в "магический роман", согласно выражению
Ноде. "Сведений о нем сохранилось бы еще меньше, если  бы  комедианты  столь
часто не ставили его на театре" (Тексты, III, 8).
     Брошюра Неймана и вызванная ею в "ученой" литературе дискуссия освежили
интерес к теме, к тому времени уже устаревшей. Сочинение это  переиздавалось
неоднократно и было переведено на немецкий язык {M.  Joh.  Georg  Neumann's.
Curieuse Betrachtungen des sogenanntes D. Faustens. Aus dem Lateinischen ins
Deutsche ubersetzt von M. M. Dresden und Leipzig. 1702.-  См.:  Kloster,  V,
str.  451-482.}.  Рационалистические  установки  последней  версии  народной
книги, написанной "Верующим христианином",  несомненно  подсказаны  влиянием
Неймана.

5

     Впервые легенда о Фаусте  получила  театральную  обработку  в  трагедии
английского драматурга Кристофера Марло  (Christopher  Marlowe,  1564-1593),
самого яркого и талантливого из предшественников Шекспира.
     Сын сапожника из Кентербери, Марло сумел получить образование благодаря
помощи влиятельных покровителей, учился  в  Кембриджском  университете,  где
достиг ученых степеней бакалавра и магистра, но  затем,  увлекшись  театром,
переехал в Лондон, променяв духовную карьеру на необеспеченное существование
сперва  актера,   потом   поэта   и   театрального   драматурга,   типичного
представителя  писательской  богемы.  Марло   принадлежал   к   той   группе