С середины  XVIII  века  дальнейшие  известия  об  английском  "Фаусте"
прекращаются:  литература  буржуазного  Просвещения  не   благоприятствовала
подобным темам, а народных корней сказание о Фаусте в Англии, в  отличие  от
Германии, не имело.

6

     Трагедия Марло о  Фаусте  вернулась  в  Германию,  на  родину  народной
легенды и народной книги, в репертуаре английских театральных трупп, которые
с  1580-х  годов,  в  поисках  заработка,  отправляются  гастролировать   на
континент и с этого времени неоднократно посещают  Германию.  Первые  труппы
"английских комедиантов" состояли преимущественно из музыкантов, акробатов и
клоунов, но уже  в  1592  году  в  Германии  появляется  английская  труппа,
которая, помимо этих специальностей, "играет комедии,  трагедии  и  истории"
(т. е. исторические драмы) {Creizenach. Schauspiel, стр. V.}.  Антрепренером
этой труппы был актер Роберт Броун; труппа его  выступала  в  этом  году  на
ярмарке во Франкфурте-на-Майне, потом в разное  время  в  Кельне  Нюрнберге,
Аугсбурге, Штутгарте, Мюнхене, играла при дворе в Касселе,  появлялась  и  в
менее крупных городах, как Нердлинген или Мемминген в Швабии. Несколько  раз
Броун возвращался в Англию, причем состав его труппы менялся. В 1607 году он
окончательно  вернулся  на  родину;  с  этого  времени  принципалом   труппы
становится Джон Грин (до 1626 года). Этот последний исколесил  всю  Германию
от  северных  городов  (Данциг,  Эльбинг)  до  Баварии  и  Австрии,  где  он
гастролировал  при  дворе   эрцгерцога   Фердинанда   (будущего   императора
Фердинанда II) - в Граце и Пассау; труппа Грина выступала также в Дрездене и
Праге, в Варшаве и Копенгагене. Упоминаются в те же  годы  и  другие,  менее
известные труппы "английских комедиантов" {Flеmming,  стр.  50  и  сл.}.  Их
широкий и длительный успех в Германии и в других государствах средней Европы
объясняется отсутствием собственных профессиональных театров  и  отсутствием
или,   точнее,   архаическим,   средневековым    состоянием    национального
драматического репертуара - результатом  общей  экономической  и  культурной
отсталости по сравнению с елизаветинской Англией.
     Репертуар  английских  комедиантов  определялся  тогдашними   новинками
лондонской сцены, весьма многочисленными и разнообразными {См.:  Crеizenасh.
Schauspiele, стр. XXVII и сл.}. Ставились пьесы предшественников Шекспира  -
Пиля, Кида, Грина, Марло, ряд пьес самого Шекспира, позднее  -  произведения
его младших современников: Деккера, Хейвуда, Чапмана, Массенджера, Марстона,
Бомонта и Флетчера, Форда, а  также  других  английских  драматургов,  менее
известных или даже  совсем  неизвестных.  Из  них  наименее  популярны  были
"истории", т. е. исторические драмы типа "хроник" Шекспира: тесно  связанные
с  прошлым  Англии,  они  не  могли  представлять   особого   интереса   для
иностранного зрителя. Из комедий отпадали  реалистические  и  бытовые,  мало
понятные на чужом языке; успехом пользовались сюжеты фарсовые либо волшебные
и фантастические  (типа  "Сна  в  летнюю  ночь"  Шекспира).  Но  чаще  всего
исполнялись трагедии, в  особенности  так  называемые  "кровавые  трагедии",
столь обычные на шекспировской сцене, нередко прикрепленные  к  историческим
или легендарным именам прошлого, но псевдоисторические по своему  содержанию
(вроде "Испанской трагедии" Кида или "Тита Андроника" Шекспира, к которым по
характеру сюжета примыкают и такие произведения, как  "Гамлет"  или  "Король
Лир"). Нагромождение внешне эффектных драматических  ситуаций,  максимальная
экспрессивность декламации и мимики, над которыми потешался Гамлет  Шекспира
в своих наставлениях актерам, были  необходимы,  чтобы  сделать  театральное
зрелище эффективным и  доходчивым  для  зрителей,  не  владевших  английским
языком. В этом направлении идет переработка театральных  текстов  английских
драм, их вульгаризация, в особенности в прозаических переложениях для  сцены
и в позднейших немецких переводах. Пьесы эти породили в Германии театральный
жанр, характерный для репертуара  немецких  странствующих  актеров,  который
позднее получил название  "главных  государственных  действий"  (Haupt-  und
Staatsaktionen) и просуществовал как  единственный  вид  "высокой  трагедии"
вплоть до эпохи буржуазного Просвещения XVIII века и победы на сцене  сперва
французских классических вкусов (Готшед), потом немецкой бюргерской трагедии
(Лессинг).
     Характерным для английского театра времен Шекспира было, как  известно,
смешение трагического и комического. Представителями комического в  трагедии
были социально низшие персонажи (как слуги Ральф и Робин в  трагедии  Марло)
или профессиональный комический актер, выступавший в роли шута  (clown)  или
"дурака" (fool). Чередование пафоса и буффонады получает дальнейшее развитие
и  в  театре   английских   комедиантов   в   Германии,   где   роль   шута,
импровизирующего   свою   комическую   партию,    становится    все    более
самостоятельной, в особенности с переходом  английского  репертуара  в  руки
немецких актеров. Эта "комическая персона" (lustige Person), продолжавшая  в
немецком  театре  национальные   традиции   "фастнахтшпилей"   ("масленичных
представлений") XVI века,  пользовалась  особой  популярностью  у  массового
зрителя, посещавшего спектакли бродячих комедиантов. В XVII веке  комический
актер   сперва   носил   прозвище   Пикельхеринг   (вероятно,   голландского
происхождения, буквально - "маринованная селедка") и одновременно -  другое,
национально немецкое, в  дальнейшем  возобладавшее  -  Гансвурст  (т.  е.  -
"Ганс-колбаса"). В XVIII веке под воздействием итальянского импровизованного
театра он нередко называется Арлекином и носит его пестрый клетчатый костюм;
французское прозвище  комического  слуги  -  Криспин  -  встречается  только
однажды в афише труппы Курца (1767). К концу XVIII века венский комик Ларош,
продолжающий традиции  Страницкого,  дает  ему  местное  простонародное  имя
Каспар,  в  уменьшительной  форме   Касперле   (в   австрийском   диалектном
произношении Кашперле)  {Creizenach.  Versuch,  стр.  135.  -  E.  Devrient.
Geschichte der deutschen Schauspielkunst, Bd. III, 1848, стр.  143-146.}.  В
кукольных комедиях это имя в XIX веке возобладало  под  влиянием  популярных
южнонемецких кукольников (Курц, Гейсельбрехт,  Шютц  и  др.).  Первоначально
английские комедианты  играли  на  своем  языке  и  обходились  собственными
актерскими силами, пользуясь в случае  необходимости  любителями  из  немцев
только в качестве статистов. В дальнейшем в  английских  труппах  появляются
немцы-актеры, прежде всего, по-видимому, в роли "комической персоны", задача
которой состояла в том, чтобы потешать зрителей  импровизованной  буффонадой
на их родном языке. Так, английская труппа, игравшая в ноябре  1599  года  в
Мюнхене, исполняла "комедии" на английском  языке,  но  она  имела  в  своем
составе также "шута-потешника" (einen Schalksnarren), который,  по  рассказу
современника, "отпускал всякие шутки  на  немецком  языке,  чтобы  увеселять
зрителей в промежутках между действиями, когда актеры уходили переодеваться"
{Сreizenасh, Schauspiele, стр. XXVI.}. Такой актер, разумеется, был свободен
в своих  импровизациях  и  мог  широко  использовать  национальную  традицию
немецкого юмора. В 1605 году во Франкфурте уже выступает театральная труппа.