представляло единственную форму театра на национальном языке,  уцелевшую  от
германизации.  Английско-немецкие  странствующие   комедианты   представляли
"Доктора Фауста" в Праге  не  позже  1651  года  (гастроли  немецкой  труппы
Шиллинга; Тексты, III, 3). Согласно народной книге Шписа,  Фауст  побывал  в
Праге (см. эрфуртские главы: Тексты, II, Дополнения, 1, гл. 53). Здесь о нем
сложились местные предания, указывали "дом  Фауста",  знали  о  нем  балладу
{См.: Kraus, стр. 1 и сл. - Ernst Kraus. Faustiana aus Bohmen, стр. 61-92.}.
Кукольные комедии о Фаусте на чешском языке  записывались  неоднократно.  Из
них старейшая относится к первой половине XIX  века  и  воспроизводит  текст
крупнейшего чешского кукольника Матвея  Копецкого  (M.  Kopecki,  1762-1846)
{Библиографию см. стр. 404.}.
     С конца XIX века "Доктор Фауст" неоднократно  ставился  художественными
кукольными театрами Германии, возникшими  в  Мюнхене,  Дрездене,  Берлине  и
других в связи с возрождением интереса к этому виду театрального творчества.

7

     Хотя текст "Доктора Фауста" в немецких театральных обработках XVII века
не  сохранился,  однако  общие  его  очертания  могут   быть   восстановлены
сопоставлением  нидерландской  драмы  XVII  века  с   кратким   переложением
данцигского спектакля  труппы  Паульсена  в  дневнике  Шредера  (1669)  и  с
ульмским списком кукольной комедии,  как  наиболее  архаическим.  Дальнейшие
наслоения засвидетельствованы в  более  поздних  афишах  (с  конца  XVII  до
середины XVIII века) и в многочисленных  кукольных  комедиях  XIX  века,  из
которых наиболее ранние восходят к  спискам  и  театральной  практике  конца
XVIII века.
     Немецкая драма  сохранила  в  основном  последовательность  театральных
эпизодов трагедии Марло, однако  с  пропуском  отдельных  сцен  в  серьезных
партиях и в более сжатом изложении,  в  особенности  в  кукольных  комедиях.
Текст, переложенный прозой, в соответствии  с  особенностями  игры  бродячих
комедиантов имел текучий характер, прежде всего в импровизованных комических
партиях, и сильно разнится в различных позднейших записях.  Устный  характер
традиции с самого начала создавал  предпосылки  для  творческой  переработки
сценария и текста,  представляющей  известное  сходство  с  обычной  судьбой
произведений устного народного творчества. Наблюдения над  развитием  текста
кукольных комедий, в особенности - более позднего времени, подтверждают  это
положение {См.: А. Тille. Modern Faustspiele. Zeitschrift fur  vergleichende
Literaturgeschichte, NF., Bd. IX, 1895, стр. 326-333.}.
     Кукольные  комедии   имеют   некоторое   число   стихотворных   реплик,
преимущественно заключительных, в модной для трагедии XVII века форме парных
александрийских   стихов,    а    также    вставные    строфические    арии,
наличествовавшие,  вероятно,  уже  в   текстах   XVII   века.   Стихотворная
переработка  нидерландской  драмы   представляла,   по   видимому,   местное
исключение;  такой  же  местный  характер  имеют  и  в  значительной   части
рифмованные тирольские народные драмы.
     В  отдельных  случаях  немецкая  драма  содержит  мотивы   и   эпизоды,
отсутствующие у Марло и восходящие к немецким народным книгам, а может быть,
и к устному народному преданию. В связи с  этим  некоторыми  исследователями
высказывалось мнение, что немецкая народная драма возникла самостоятельно  и
имеет источником не Марло, а народную книгу Шписа, и даже  более  того,  что
Марло воспользовался для своей трагедии  немецкой  драматической  обработкой
народной книги, завезенной в Англию труппами гастролировавших на  континенте
английских комедиантов {См.: Albert Bielschowsky. Das Alter der Faustspiele.
Viertel jahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. IV, 1891, стр.  193-236,  -
Bruinier, Bd.  XXIX-XXXI.}.  Однако  доводы  в  пользу  этой  теории  крайне
неубедительны. В Германии XVI века, как уже говорилось, не  было  подходящих
общественных условий для возникновения национальной драматургии, не было  ни
национального театра, ни актеров, ни драматурга,  способного  создать  такую
пьесу. Существование немецкого "Фауста" в конце XVI-начале XVII  века  нигде
не  засвидетельствовано,  тогда  как   распространение   в   Германии   пьес
английского  репертуара,  в  том  числе   "Фауста"   Марло,   прослеживается
документально. С другой  стороны,  в  популярности  именно  этой  английской
трагедии  в  репертуаре   англо-немецких   комедиантов   существенную   роль
несомненно сыграли немецкое происхождение сюжета и  его  немецкий  характер.
Поэтому не удивительно, что на родной немецкой почве пьеса могла притянуть к
себе ряд мотивов немецкой народной традиции, отсутствующих у  Марло,  притом
не только из народных книг, но и из  связанного  с  ними  устного  народного
предания.
     Остановимся на сценах, в которых немецкая драма XVII века и  позднейшие
кукольные комедии существенным образом отходят от английского оригинала.
     1. Драма  англо-немецких  бродячих  комедиантов  очень  рано  отбросила
эпический  пролог  Хора,  в   котором   Марло   резюмировал   биографическую
предысторию Фауста, содержавшуюся в народной книге. Первый  монолог  Фауста,
созданный  Марло,  сам  по  себе  содержал  все  элементы,  необходимые  для
драматической экспозиции.
     Вместо  этого  уже  редакция  середины  XVII   века,   как   показывают
нидерландская драма и данцигская инсценировка труппы Паульсена, имеет  новый
пролог в аду, наличествующий и в некоторых более поздних театральных  афишах
(1688, 1738): сцену между  Плутоном  и  перевозчиком  душ  Хароном,  который
жалуется на запустение в аду и недостаточное усердие  адских  духов.  Плутон
созывает покорных ему демонов и отправляет их на землю соблазнять  людей.  В
числе этих демонов в нидерландской драме выступает  и  Мефистофель,  который
посылается к "духовенству" и  "студентам".  Среди  них  назван  и  ученейший
доктор Фауст, к которому "все  люди  обращаются  за  поучением  в  земных  и
небесных делах".
     Мефистофель  обещает  соблазнить  Фауста  и  доставить  его  в  царство
Плутона.
     Как показал Крейценах {W. Creizenach. Der alteste Faustprolog.  Krakau,
1887; Zur Geschichte des Volksschauspiels vom Dr. Faust. Euphorien, Bd. III,
1896, стр. 717.}, пролог этот заимствован из комедии английского  драматурга
Томаса Деккера, позднего современника Шекспира, - "Если все  это  плохо,  то
без черта не обошлось" ("If it be not good,  the  devil  is  in  it"  (1612,
первое  печатное  издание  около  1640  года).  Пьеса  Деккера  представляет
драматическую обработку популярного средневекового шванка о черте,  который,
поступив поваром в монастырь, понемногу соблазняет всю монашествующую братию
{Немецкий стихотворный шванк "Vom Bruder Rausch", в  английской  переработке
как народная книга "The Historic of Frier Rushe" (London, 1620).}. Очевидно,
использование пролога Деккера - дело рук английских  комедиантов,  ставивших
"Фауста" Марло в таком виде на немецкой сцене. Из той же комедии Деккера был
одновременно заимствован и другой  эпизод,  в  котором  комический  персонаж