непрестанно в трудах пребывает.
   - Что и говорить, душа у него римлянина, - изрек Заглоба.
   - Вот с кого пример брать должно.
   - Особенно вашей милости, пан  Подбипятка.  Чем  три  головы  искать,
лучше бы поискал способ помочь отчизне.
   - Господь видит, что в моем сердце творится! - молвил  пан  Лонгинус,
возведя очи к небу.
   - Скшетуского уже господь вознаградил Богуновой смертью  и  тем,  что
минуту покоя даровал Речи Посполитой, - сказал Заглоба,  -  самое  время
теперь нашему другу взяться за розыски своей потери.
   - Вы с ним поедете? - спросил Подбипятка.
   - А ты нет разве?
   - Я бы рад всей душою, но что с письмами будет? Одно  я  от  старосты
валецкого его величеству королю везу, второе князю, а третье князю же от
Скшетуского с просьбой дать ему отпуск.
   - Позволение на отпуск у нас с собою.
   - Ну, а другие-то письма я отвезти обязан...
   - Придется тебе, сударь любезный, ехать  в  Краков,  иначе  никак  не
можно. По правде сказать,  такие  кулаки,  как  твои,  в  экспедиции  за
княжной весьма бы пригодились, но  больше  никакого  от  тебя  проку  не
будет. Там постоянно ловчить придется и, скорее всего, за  мужиков  себя
выдавать, нарядившись в казацкие свитки, а ты со своим ростом только зря
глаза будешь мозолить, всяк тотчас спросит: а это что за верзила? Откуда
таковой казак взялся? Да и говорить-то ты по-ихнему  не  умеешь  толком.
Нет, нет! Езжай себе в Краков, а мы уж как-нибудь справимся сами.
   - И я так думаю, - сказал Володыёвский.
   - Видно, так оно лучше всего будет, - ответил Подбипятка.
   - Благослови вас господь, да не оставит он вас в своем милосердье!  А
известно вам, любезные судари, где спрятана княжна Елена?
   - Богун не захотел сказать.  Нам  известно  не  больше  того,  что  я
подслушал в хлеву, куда он меня упрятал, но и это немало.
   - Как же вы ее отыщете?
   - Это уж предоставь мне! - сказал Заглоба. -  Из  горших  выпутывался
переделок. Пока же у нас забота одна - побыстрей разыскать Скшетуского.
   -  Поспрашивайте  в  Замостье.  Вейгер  должен   знать:   они   связь
поддерживают, и пленников Скшетуский ему отсылает. Помогай вам бог!
   - И тебе тоже,  -  сказал  Заглоба.  -  Будешь  у  князя  в  Кракове,
поклонись от нас пану Харлампу.
   - Это кто такой?
   -  Литвин  один  красоты  невиданной,  по  которому   все   княгинины
придворные девицы сохнут.
   Пан Лонгинус вздрогнул.
   - Ты шутишь, правда, сударь?
   - Будь здоров, ваша милость! До чего все-таки дрянное в этой  Конской
Воле пиво, - подмигивая Володыёвскому, закончил Заглоба.

Глава XV

   Итак, пан Лонгинус поехал в Краков с сердцем, пронзенным  стрелою,  а
жестокий Заглоба с Володыёвским -  в  Замостье,  где  долее  одного  дня
друзья не задержались, поскольку комендант, староста  валецкий,  сообщил
им, что давно уже не имел от Скшетуского известий; по его предположению,
поручик повел приданные ему полки к  Збаражу,  чтобы  очистить  край  от
лютовавших там банд. Это казалось тем более вероятным,  что  на  Збараж,
бывший  собственностью  Вишневецких,  в  первую  очередь   должны   были
посягнуть заклятые враги князя.  Потому  путь  Володыёвскому  и  Заглобе
предстоял долгий и многотрудный, но, так или  иначе,  в  поисках  княжны
пройти его надлежало, а раньше или позже - значения не  имело,  так  что
они отправились в дорогу без промедленья.  Останавливались  лишь,  чтобы
передохнуть или разбить разбойную ватагу из тех, которые там и  сям  еще
бродили.
   Край, по которому они проезжали, так был  разорен,  что  зачастую  по
целым дням им живой души не встречалось. Местечки лежали  в  развалинах,
сожженные села опустели - жителей перебили или увели  в  неволю.  Только
трупы  попадались  по   дороге,   остовы   домов,   церквей,   костелов,
полусгоревшие хаты да собаки, воющие на пепелищах. Кто не погиб от  руки
татар или казаков, прятался в лесных чащобах и, не смея  высунуть  носу,
умирал  от  холода  и  голода,  не  веря,  что  беда  миновала.  Лошадей
Володыёвскому приходилось  кормить  древесной  корою  либо  обуглившимся
зерном, вырытым из-под  спаленных  амбаров.  Однако  вперед  подвигались
быстро, обходясь в основном припасами, которые отбирали у мятежных шаек.
Был уже конец ноября, но, если минувшая зима, всем на удивление, вопреки
заведенному в природе порядку, не  принесла  ни  морозов,  ни  льда,  ни
снега, нынешняя обещала быть холоднее прошлых. Земля промерзла, поля уже
покрылись снегом, и вода у берегов рек  по  утрам  затягивалась  ледяной
коркою, прозрачной и хрупкой. Погода держалась сухая, бледные  солнечные
лучи лишь в полуденные часы слабо согревали мир, зато утрами и  вечерами
на небе полыхали багряные зори - верный знак зимы скорой и суровой.
   Вслед за войною и голодом надвигался третий враг горемычного народа -
холода, но люди ждали их с нетерпеньем: мороз был куда  более  серьезной
помехой для военных  действий,  нежели  любое  перемирье.  Володыёвский,
человек опытный и Украину знающий как  свои  пять  пальцев,  пребывал  в
уверенности, что теперь поиски княжны непременно увенчаются успехом, ибо
главное препятствие - война - не скоро возникнет снова.
   - Не верю я в чистосердечность Хмельницкого, - говорил он Заглобе.  -
Чтобы этот хитрый лис из любви к королю отступил  на  Украину?  Нет,  не
верю. Он знает, что казаки его немногого стоят,  ежели  нет  возможности
окопаться: будь их хоть впятеро больше, в чистом поле  им  против  наших
хоругвей не устоять. Сейчас они по зимовникам разойдутся, а стада свои в
снега погонят. И татарам ясырей домой отвести  надо.  Выдастся  морозная
зима, до новой травы будем жить в покое.
   - А то и дольше: они все же короля почитают. Но нам так много времени
и не понадобится. Даст бог, на масленицу сыграем свадьбу.
   - Как бы нам с женихом не разминуться, а то опять выйдет проволочка.
   - При нем три хоругви, это тебе не иголку в стогу искать. Может,  еще
под Збаражем нагоним, если он с гайдамаками не управится скоро.
   - Нагнать не нагоним, но по  дороге  должны  что-нибудь  услышать,  -
ответил Володыёвский.
   Однако не тут-то было. Крестьяне видели там и сям вооруженные отряды,
слыхали об их стычках с разбойниками, но не могли сказать, чьи это  были