убить надо будет.
   - Черемиса-то ладно, не спорю, а бабу и связать довольно.
   - Свяжешь ее, как же! Силища в ней  страшная  -  кольчугу  рвет,  как
рубаху, подкову в руку возьмет - хрясть, и нету. Пан Подбипятка,  может,
еще бы справился, а нам нечего и мечтать. Насчет ведьмы не беспокойтесь,
у меня для нее припасена свяченая пуля; лучше, чтоб  издохла,  чертовка,
не то ведь полетит волчицей вдогонку, казаков  всполошит  воем  -  своих
голов не увезем, не то что барышню Елену.
   В таких беседах да совещаньях  проходило  время  в  дороге.  А  ехали
быстро, только и мелькали мимо местечки, села, хутора  и  курганы.  Путь
держали через Ярмолинцы к Бару, оттуда  лишь  решено  было  повернуть  к
Днестру,  на  Ямполь.  Места   попадались   знакомые:   здесь   когда-то
Володыёвский разбил отряд Богуна и освободил из плена Заглобу.  Даже  на
хутор тот самый наткнулись - там и заночевали. Порой, правда,  случалось
ночевать и под открытым небом, в степи. Ночлеги тогда скрашивал Заглоба,
рассказывая о давних своих похожденьях были и небылицы. Но больше  всего
говорили о княжне Елене и о  грядущем  ее  освобождении  из  колдуньиной
неволи.
   Наконец окончились места, охраняемые хоругвями Ланцкоронского.  Далее
хозяйничали казаки - в том краю ни  одного  ляха  не  осталось:  кто  не
убежал, был предан огню и мечу. Май сменился  знойным  июнем,  а  друзья
наши проделали только третью часть своего трудного  и  долгого  пути.  К
счастью, со стороны казаков им опасности не  грозило.  Мужицким  ватагам
вовсе ничего  объяснять  не  приходилось  -  они  обыкновенно  принимали
путников за старшин запорожского войска. А если иной раз  и  спрашивали,
кто такие, Заглоба,  когда  любопытствовал  сечевик,  показывал  Богунов
пернач, а простого головореза, не слезая с коня, пинал ногою в  грудь  и
валил наземь  -  прочие,  завидя  такое,  немедля  убирались  с  дороги,
полагая, что своего зацепили, и не просто своего, - коли  бьет,  значит,
важная  птица.  "Может,  Кривонос  или  Бурляй,  а  то  и   сам   батько
Хмельницкий".
   И все же Заглоба частенько сетовал  на  громкую  Богунову  славу:  уж
очень им досаждали  запорожцы  своим  любопытством,  отчего  и  задержки
немалые в пути случались. Сплошь да  рядом  конца  не  было  расспросам:
здоров ли? жив ли? - слух о гибели атамана докатился до самого  Ягорлыка
и до порогов. Когда же путники отвечали, что Богун в добром здравии и на
свободе, а они - его посланцы, всяк кидался их лобызать да потчевать, не
только душу, но и кошелек раскрывая, чем сметливый слуга Скшетуского  ни
разу не преминул воспользоваться.
   В  Ямполе  их  принял  Бурляй,  прославленный  старый  полковник,   с
запорожским войском и чернью поджидавший там буджакских  татар.  Некогда
он учил Богуна ратному искусству, брал с собою в черноморские походы - в
одном из таких походов они вместе ограбили Синоп. Бурляй  любил  Богуна,
как сына, и посланцев его встретил ласково, без малейшего недоверья, тем
паче что год назад видел при нем Редзяна. А узнавши,  что  Богун  жив  и
направляется на Волынь, на радостях закатил для гостей пир горою  и  сам
первый допьяна напился.
   Заглоба опасался, как бы Редзян, захмелев, не  сболтнул  лишнего,  но
оказалось, что хитрый, как  лиса,  слуга  знает,  когда  можно  говорить
правду, и потому не только не  вредил  делу,  а,  напротив,  еще  больше
располагал к себе казаков. Странно, тем не  менее,  было  рыцарям  нашим
слушать пугающие своей откровенностью разговоры, в которых  частенько  и
их имена поминались.
   - А мы слыхали, - говорил Бурляй, - что Богун в поединке засечен.  Не
знаете, случаем, кто его так?
   - Володыёвский, офицер князя Яремы, - спокойно отвечал Редзян.
   - Ох, отплатил бы я ему за нашего сокола, попадись  он  мне  в  руки.
Шкуру бы заживо велел содрать!
   Володыёвский задвигал льняными своими  усиками  и  бросил  на  Бурляя
такой взгляд, каким глядит борзая на волка,  которому  ей  не  позволено
вцепиться в глотку. Редзян же на этом не остановился:
   - Для того, пан полковник, я и назвал его имя.
   "Ох, и потешится сатана, когда ему этот малый попадется!"  -  подумал
Заглоба.
   - Но, - продолжал Редзян, - он не столь уж и виноват: Богун  сам  его
вызвал, не зная, какого задирает  рубаку.  Там  еще  один  был  шляхтич,
злейший Богунов недруг, который раз уже княжну у него похитил.
   - Кто такой?
   - О, старый пьянчуга, что с атаманом нашим в Чигирине ляхов  вешал  и
лучшим прикидывался другом.
   - Сам будет повешен! - крикнул Бурляй.
   - Гореть мне в огне, ежели я  ушей  этому  поскребышу  не  отрежу!  -
буркнул себе под нос Заглоба.
   - Так его порубили, - не унимался Редзян, - что другого давно бы  уже
воронье склевало, но наш атаман не чета другим, кое-как оклемался,  хотя
до Влодавы едва дотащился, и еще неизвестно, чем бы все обернулось, кабы
не мы. Мы его на Волынь отправили, к нашим, а  он  нас  сюда  послал  за
княжною.
   - Погубят  его  чернобровые!  -  проворчал  Бурляй.  -  Я  ему  давно
пророчил. Нет чтобы поиграть по-казацки с девкой, а потом камень на  шею
и в воду, как у нас на Черном море водилось!
   Володыёвский, задетый в  своих  чувствах  к  прекрасному  полу,  едва
удержал язык за зубами. Заглоба же, рассмеявшись, молвил:
   - И верно, оно бы лучше.
   - Вы добрые други! - сказал Бурляй. - Честь вам и хвала,  что  его  в
беде не кинули, а ты, малый, - обратился он к Редзяну, - ты лучше  всех,
я тебя еще в Чигирине  заприметил,  когда  ты  сокола  нашего  берег  да
лелеял. Знайте же: и я друг вам. Говорите, чего желаете? Хоть  молодцев,
хоть коней просите - все исполню, чтоб  на  обратном  пути  вас  кто  не
обидел.
   - Молодцы нам ни к чему, пан полковник, - ответил Заглоба.  -  Мы  же
среди своих и по своему  краю  поедем,  а  ежели,  не  приведи  господь,
недобрая случится встреча - большая ватага помеха только, а  вот  резвые
скакуны очень бы пригодились.
   - Я вам таких дам - бахматам ханским не угнаться.
   Тут опять встрял Редзян, дабы не упустить случай:
   - А грошей мало нам дав отаман, бо сам не мав, а за  Брацлавом  мерка
овса - талер.
   - Ходи со мной в кладовую, - сказал Бурляй.
   Редзяну не пришлось повторять  дважды:  он  исчез  вместе  со  старым