осмотревши  тамошнюю  церковь,  он  похвалил  ее  и  сказал:   "Это   работа
каких-нибудь наших мастеров!" Печь  для  обжигания  кирпича  он  устроил  за
Андроньевым монастырем,  делал  кирпичи  уже  прежних,  но  продолговатее  и
тверже; чтоб разломить их, нужно было прежде  в  воде  размачивать;  известь
также велел мешать  густо,  так  что  когда  засохнет,  то  и  ножом  нельзя
расколупать; для поднятия камней вверх Аристотель сделал колесо; чудно  было
смотреть, как поднимали колесом камни, прицепив их за веревку! В  1475  году
начал Аристотель свои работы, в 1479-м  кончил.  Освящение  соборной  церкви
Иоанн праздновал великолепно: велел раздать милостыню на весь город, угостил
обедом митрополита, епископов, архимандритов и всех бояр; на следующий  день
митрополит и все соборы (белое духовенство) обедали  у  государя  в  средней
горнице, а сам великий князь стоял перед ними и с сыном  своим.  Все  соборы
ели и пили на дворе великокняжеском семь  дней.  Но  построением  Успенского
собора не  ограничилась  деятельность  Аристотеля,  ибо  он  был  не  только
искусный муроль (архитектор), но умел также лить пушки и  стрелять  из  них,
лить колокола, чеканить монету. Во время осады Новгорода Аристотель построил
под Городищем мост на судах; во время похода  под  Тверь  Аристотель  шел  с
пушками; на монетах Иоаннова времени видна надпись: Aristoteles.
     Но деятельности одного Аристотеля было недостаточно для  удовлетворения
всем потребностям, которые начинало  чувствовать  новорожденное  государство
Московское; посылая к двору императорскому Юрия Траханиота,  Иоанн  дал  ему
наказ: "Добывать  великому  князю  мастеров:  рудника,  который  руду  знает
золотую и серебряную, да другого мастера, который умеет  от  земли  отделять
золото и серебро; если Юрий сыщет таких мастеров, то  ему  их  выпросить,  а
рядить их, чтоб ехали к великому князю на наем, по скольку им в месяц давать
за все про все; добывать также мастера хитрого, который бы  умел  к  городам
приступать, да другого мастера,  который  бы  умел  из  пушек  стрелять,  да
каменщика добывать хитрого, который бы умел палаты ставить,  да  серебряного
мастера хитрого, который бы умел большие сосуды делать и кубки  да  чеканить
бы умел и писать на сосудах". Короля Максимилиана Юрий должен  был  просить,
чтоб послал  к  великому  князю  лекаря  доброго,  который  бы  умел  лечить
внутренние болезни и раны. У венгерского короля Матвея  Иоанн  также  просил
рудознатцев, архитекторов, серебряных мастеров, пушечных литейщиков. В  1490
году великокняжеские послы  привезли  в  Москву  лекаря,  мастеров  стенных,
палатных, пушечных, серебряных и даже арганного игреца, в 1494  году  послы,
ездившие в Венецию и Медиолан, привезли в Москву Алевиза, стенного мастера и
палатного, и  Петра,  пушечника;  наконец,  под  1504  годом  встречаем  еще
известие о  привозе  послами  новых  многих  мастеров  из  Италии.  Один  из
венецианских мастеров, Антон Фрязин, поставил на Москве-реке  стрельницу,  а
под  нею  вывел  тайник;  Марко  Фрязин   поставил   стрельницу   на   углу,
Беклемишевскую; Петр Антон Фрязин поставил две стрельницы, одну у Боровицких
ворот, другую у Константиноеленинских, и построил часть стены от Свибловской
стрельницы до Боровицких ворот и провел стену  до  Неглинной;  в  1495  году
великий князь велел сносить дворы  и  церкви  за  Москвою  против  города  и
заложил стену каменную не по старой стене, возле Неглинной; между  стеною  и
дворами велено было оставить 109 сажен пустого пространства. В последний год
жизни Иоанновой разобрали  старый  собор  Архангельский  и  заложили  новый,
неизвестно, по плану какого архитектора. Мастера, выписанные было из  Пскова
для строения Успенского  собора,  не  остались  без  дела  и  после  приезда
Аристотелева; они построили Троицкий собор в  Сергиеве  монастыре,  соборные
церкви в монастырях московских - Златоустовом и  Сретенском,  Благовещенский
собор на дворе великокняжеском, церковь  Ризположения  на  митрополичьем.  В
1496 году поставлена была церковь Успения в Кириллове Белозерском монастыре,
ставили пять месяцев, издержали 250 рублей; каменщиков и стенщиков  было  20
мастеров, из них старший - Прохор Ростовский.
     Через семь лет после построения Успенского собора, в 1487 году, великий
князь велел венецианскому архитектору Марку заложить большую палату на своем
дворе, где стоял терем;  в  1491  году  она  была  готова  -  это  была  так
называемая Грановитая палата, которая назначалась для торжественных  приемов
и собраний, а жил  великий  князь  в  старом  деревянном  дворце.  Только  в
следующем, 1492 году он велел разобрать этот деревянный дворец  и  поставить
каменный за Архангельским собором, а сам во время его постройки жил  в  доме
князя Патрикеева; но в следующем же, 1493 году этот новый дворец сгорел, так
что великий князь принужден  был  на  некоторое  время  перебраться  в  домы
простых людей к Яузе, к церкви Николы в Подкопаевом; наконец, в 1499 году он
велел заложить дворец каменный, а под ним погреба и ледники на старом  своем
дворе у Благовещения и вести стену каменную от двора  своего  до  Боровицкой
стрельницы; строителем был мастер Алевиз из Медиолана. Митрополит Геронтий в
1473 году поставил у двора своего ворота из обожженного кирпича,  а  в  1477
году  -  палату  кирпичную  на  четырех  подклетях  каменных;  в  1493  году
митрополит Зосима поставил три кельи каменные  с  подклетями.  В  1471  году
купец Таракан заложил себе кирпичные палаты у Фроловских ворот; в 1485  году
трое вельмож построили  себе  кирпичные  палаты.  Церкви  и  палаты  строили
художники  иностранные;  церковная  живопись  оставалась  в  руках   русских
мастеров;  в  1482  году  ростовский  владыка   Вассиан   дал   сто   рублей
мастерам-иконникам - Дионисию, попу Тимофею, Ярцу и Коню,  которые  написали
Деисус в новую церковь Богородицы, и написали чудно  вельми  с  праздниками;
тот  же  Дионисий  написал  икону  Одигитрии   в   Вознесенский   монастырь;
упоминается также иконник Далмат.
     Из пушечных мастеров кроме Аристотеля  известен  был  италианец  Павлин
Дебосис, который в 1488 году слил пушку  большую.  Мы  видели,  что  великий
князь вызывал из-за границы мастеров, умевших находить руду и отделять ее от
земли: в 1491 году немцы Иван да Виктор нашли руду серебряную да  медную  на
реке Цымле, за полднища от реки Космы и за семь  днищ  от  реки  Печоры.  Мы
видели также, что Иоанн вызывал и лекарей;  судьба  последних,  сколько  нам
известно, была печальна в Москве. Лекарь Леон, родом  немец,  приехавший  из
Венеции, обещал вылечить сына  великокняжеского,  Иоанна  Молодого,  обрекая
себя в противном случае  смертной  казни;  больной  умер,  и  великий  князь
исполнил условие: после сыновних сорочин велел отсечь голову лекарю;  другой
лекарь, немец Антон, которого великий князь держал в  большой  чести,  лечил
татарского князя Каракучу, принадлежавшего к  дружине  царевича  Даньяра,  и
уморил его смертным зельем насмех,  как  говорит  летописец;  великий  князь
выдал лекаря сыну Каракучеву,  который,  получив  его,  хотел  отпустить  за
деньги; но великий князь не согласился и велел его убить; тогда татары свели
Антона на Москву-реку под мост зимою и зарезали ножом, как овцу; Аристотель,
видя, какой участи подвергаются иностранные мастера в  Москве,  испугался  и
начал проситься домой; но  великий  князь  велел  его  за  это  схватить  и,
ограбив, посадить на дворе Антоновом. Вызывая лекарей из-за границы, великий
князь  заботился  о  недопущении  заразительных  болезней   из-за   границы;
отправляя послом в Литву Мамонова, Иоанн велел ему справиться:  не  приезжал