важного значения для московского правительства, оставался вторым  городом  в
государстве, и к  1491  году  был  построен  в  нем  каменный  детинец.  Для
псковичей опасность со стороны ливонских немцев не прекратилась,  потому  не
прекратились и старания их укреплять границы  постройкою  новых  городков  и
укреплять самый Псков постройкою  новых  стен,  возобновлением,  расширением
старых. В 1462 году они заложили на спорном месте над Великим  озером  Новый
Городец, в  том  же  году  и  окончили  его,  строили  мастера  псковские  с
волостными людьми (волощанами) и взяли за труды 90 рублей;  в  том  же  году
заложили другой город - Володимерец. Значительнее была постройка  укреплений
в самом Пскове:  так,  в  1465  году  80  человек  наймитов  начали  строить
укрепления в Кромном городе и строили три года за 175 рублей; под 1473 годом
встречаем известие, что псковичи "около буя св. Николы, в Опочковском конце,
камнем сделав и врата каменные изрядив, садом яблонями насадили".  Благодаря
дошедшей до нас переписной окладной книге  мы  можем  иметь  довольно  ясное
понятие о состоянии двух городов - Орешка и Корелы  -  и  по  ним  судить  о
других. В Орешке видим дворы на посаде  лучших  людей  своеземцев,  где  они
живут сами; дворы городских людей лучших; дворы молодых людей городчан; всех
дворов внутри города и на посаде своеземцевых  и  городчан  лучших  людей  и
молодых, тяглых - 139, людей в них -  189  тяглых;  великокняжеского  оброка
положено на них 8 рублей денег;  потом  перечисляются  на  посаде  и  внутри
города дворы своеземцевы, в которых  живут  дворники:  таких  дворов  17,  а
дворников в них 18 человек, тянут дворники с горожанами; далее перечисляются
дворы великокняжеские поземные; дворы нетяглые, где живут священники,  дьяки
и сторожа церковные; дворы, где живут великого князя холопи -  пищальники  и
воротники; наконец, дворы пустые. В Кореле на посаде дворов своеземцевых,  и
рядовых людей, и рыболовлих лучших, и молодых тяглых - 188 дворов, а людей в
них  -  232  человека;  оброка  на  них  положено  10  1/2   рублей;   потом
перечисляются дворы  детей  боярских  и  служилых  людей,  помещиков,  дворы
духовенства,  пищальников,   воротников.   Относительно   мер   общественной
безопасности встречаем под 1494 годом известие  об  устроении  в  Москве  по
улицам решеток. В Псковской летописи  под  1487  годом  встречаем  следующее
любопытное известие: "Бысть в Пскове град  велик  над  градом,  как  садовое
яблоко, из тучи молнии блистания, а взялись тучи с озера; да на Крому костер
загорелся, против Лубянского всхода, что снедь блюли собакам на ядь".  Можно
подумать, что собаки содержались от города для общественной безопасности?
     Сохранение  русскими  городами  прежнего   вида   должно   было   вести
по-прежнему к частым и опустошительным  пожарам.  В  1468  году  погорели  в
Москве на посаде восемь улиц, Кремль уцелел, хотя и тяжко было  внутри  его;
но через год погорел весь Кремль, остались целы только четыре  двора.  Через
год после этого погорел посад, пожар начался в третьем часу ночи и длился на
другой день до обеда, одних церквей сгорело 25; сам великий  князь  ездил  с
детьми боярскими, гася и разметывая. В следующем году погорел  весь  Кремль,
едва отстояли большой двор великокняжеский, но митрополичий двор  сгорел;  в
сентябре 1475 года погорел в Москве посад, в октябре - Кремль; загорелось  в
четвертый час дня; великий князь сам приехал со  множеством  людей,  погасил
пожар и поехал к себе на двор обедать, как  вдруг  в  половину  стола  пожар
вспыхнул снова, и сгорел чуть не весь город, едва уняли огонь в третьем часу
ночи; сам великий князь являлся всюду, где было нужно, со многими людьми;  в
1488 году сгорело 42 церкви на посаде;  в  1493  году  весною  погорел  весь
Кремль, а летом 28 июля был страшный пожар: и в Кремле, и на посаде  сгорело
более 200 человек. "Летописец и старые люди  сказывают,  как  Москва  стала,
такого пожара в ней не было", - записано в дошедшей до нас  летописи;  потом
упоминается  о  большом  пожаре  в  1500  году.  Мы  не  упоминаем  о  менее
значительных пожарах в Москве. В 1472 и 1482 годах  были  большие  пожары  в
Новгороде. В 1491 году погорел Владимир весь, и крепость и посады; и  в  том
же году сгорело в Угличе более 500 дворов с 15  церквами;  в  1493  погорели
Кострома и Рязань. Псковский летописец упоминает об осьми больших пожарах  в
своем городе и один только раз говорит о  причине  пожара:  поджег  чухонец,
подосланный немцами. В 1471 году был сильный пожар  в  Вильне:  сгорело  400
дворов, король Казимир со всем двором и казною выбежал в  поле;  но  Русский
конец и русские церкви остались целы.
     Относительно  сельского  народонаселения   видим,   что   правительство
заботится о строгом соблюдении срока для перехода сельчан, именно Юрьева дня
осеннего: крестьян, оставивших земли ранее этого срока, переселяют назад, на
прежние жилища. В  договорной  грамоте  между  рязанскими  князьями  переход
сельчан подтверждается вместе с  переходом  дружины,  чего  не  встречаем  в
других  грамотах.  В  статье  Судебника  Иоаннова  "О  крестьянском  отказе"
говорится: "Крестьянам отказываться из волости, из села в село, один срок  в
году, за неделю до Юрьева дня осеннего и неделя после Юрьева  дня  осеннего.
За пожилые дворы платят: в полях за двор - рубль, в лесах  -  полтина.  Если
крестьянин поживет за кем год и пойдет прочь, то платит четверть  двора;  за
два года платит полдвора; за три года - три четверти; за четыре - весь двор.
По-прежнему  даются  льготы  землевладельцам,   населявшим   пустые   земли;
землевладельцам,  населившим  свои  пустые  земли,  дается  право  суда  над
поселившимися у них людьми, выключая обыкновенно суда  уголовного,  сами  же
землевладельцы подчиняются только  суду  князя  или  боярина  веденого".  Из
переписной окладной книги Вотской пятины можно получить понятие о размещении
сельского народонаселения и его отношении к землевладельцам. Сел и  селец  с
народонаселением  от  15  до  120  душ  встречаем  очень  мало;  деревень  с
народонаселением от 7 до 15и свыше душ также очень мало; обыкновенно деревни
состоят из 1, 2, 3, 4 дворов с 1, 2, 3, 4 душами. Как  мы  видели  уже,  при
каждом селении после перечисления крестьян в переписной книге  показывается,
что с них идет землевладельцу и  его  ключнику,  напр.:  "Деревня  Вахоницы,
Микулка Семенов, сын его Иванко; сеют  ржи  четыре  коробьи,  а  сена  косят
двадцать копен, обжа; доходу одна гривна и десять денег, а  хлеба  треть,  а
ключнику две лопатки бараньи, четверка ржи, четверка овса, четверка  ячменя,
деньга, овчина, сыр, горсть льну". Сельское народонаселение  разделялось  на
крестьян и поземщиков: крестьянами назывались  занимавшиеся  земледелием,  а
поземщиками - занимавшиеся другими промыслами: рыболовством, звероловством и
т. д. Селения, состоявшие из людей, занимавшихся хлебопашеством,  назывались
рядками. Относительно  происхождения  холопей  находим  статью  в  Судебнике
Иоанновом, которая повторяет положение Русской Правды с некоторыми, впрочем,
распространениями:  "По  полной  грамоте  холоп,  по  тиунству  и  по  ключу
сельскому холоп, с докладом и без докладу,  с  женою  и  детьми,  которые  у
одного господина; которые же дети живут за другим господином или живут  сами
по себе, те не холопи; по городскому ключу  не  холоп;  по  рабе  холоп,  по
холопе раба, по приданной записи  холоп,  по  духовной  холоп.  Если  холопа
полонит рать татарская  и  он  выбежит  из  плена,  то  свободен  и  старому
господину не холоп".
     Относительно быта сельского народонаселения в областях литовских видим,