вели безопально выговорить". Елисавета позволила, и Бекман стал говорить: "Я
этого не думал, не только что не  говорил,  в  чем  бог  свидетель;  если  в
царской грамоте об этом написано, или кто сможет на  имя  довести,  то  я  у
вашего величества милости не прошу, хочу  за  мою  вину  терпеть  наказанье;
нанес на меня это лихой человек, который  хотел  моей  доброй  славе  поруху
учинить, и я надеюсь, что  тот  камень  упадет  на  его  голову".  Елисавета
отвечала, что она об этом деле забудет. Мерш, позванный к допросу,  объявил,
что он заплатил деньги, взятые им из царской казны; в  частных  долгах  -  в
одних винился, в других  запирался  и  сказал,  что  его  собственных  денег
задержано в  Москве  15000  рублей.  Когда  лорд  казначей  сказал  об  этом
показании Бекману, тот отвечал, что надобно верить  царской  грамоте,  а  не
бездельным речам Мерша. "Это правда, - возразил казначей, -  но  зачем  было
Мершу давать такие деньги? Он был гость небольшой, скорей был простой  слуга
у гостей, а большие гости кабал не подписывали". Бекман отвечал:  "Мерш  был
на гостином дворе, покупал, продавал, деньги занимал и сам в долг давал,  не
как слуга, а как большой гость, на котором  все  положено;  сверх  того,  он
умеет по-русски читать и писать, и ваши большие гости не объявили,  что  ему
не верить".
   Еще до возвращения Бекмана, осенью 1588 года, приехал в Москву  посол  от
Елисаветы - Флетчер. Он объявил царю, что  с  королевною  Елисаветою  многие
государи в братстве, дружбе и любви, но ни с кем не имеет она такой дружбы и
любви, как с ним, царем. "Если некоторые англичане, - продолжал  Флетчер,  -
поступили здесь нехорошо, то его величество за немногих виновных  на  других
невинных нелюбья не держал бы, не велел оглашать и поругать  всей  земли  за
одного человека, потому, что нет такой земли и  торговли,  где  бы  не  было
лихих людей; хотя бы подданные королевины и лихие люди были, то  все  в  них
столько худого не было бы, если б государевы  люди  с  ними  в  безделье  не
мешались. Королева надеется, что государь  последует  примеру  отца  своего,
будет продолжать сердечное приятельство к ней; да чем ему следовать  примеру
отцовскому, лучше смотреть на свой собственный образец, потому  что  он  сам
подданных королевиных  жаловал  своею  государскою  ласкою".  Флетчер  подал
длинный список статей, в  которых  заключались  просьбы  Елисаветы  к  царю:
Елисавета просила, чтоб государь подтвердил ее купцам  последнюю  жалованную
грамоту с прибавлением некоторых новых статей из прежней  грамоты  Грозного;
купцы английские прекратили бы торговлю с  Россиею,  если  бы  не  надеялись
вперед на государево жалованье, что государь не отнимет  у  них  грамоты  из
такого небольшого дела, как Мершево. На это Флетчеру  отвечали:  "Английским
гостям государево жалованье стало ни во что; а тем нечем грозить, что они не
поедут торговать  в  наше  государство:  много  гостей,  и  кроме  англичан,
приезжают к  нам  торговать".  Королева  просила,  чтоб  приказные  люди  не
отнимали силою товаров у английских купцов, как  недавно  случилось.  Ответ:
насилия никакого никаким гостям казначеи и дьяки не  делают,  английских  же
гостей больше других берегут; а если кто взял товар у  английского  гостя  и
денег не заплатил или кто-нибудь его обидел, то ты  скажи,  кто  это  сделал
именно, и государь велит расправу учинить. Королева просила, чтоб английские
купцы не платили долгов за Мерша, потому что он набрал денег  взаймы,  когда
не был с ними в товарищах, а торговал сам  по  себе,  и  дана  была  ему  от
царских приказных людей особенная грамота  на  торговлю  за  морем  во  всех
местах; об этой грамоте купцы английские и прикащики их не знали; притом эти
купцы и прикащики их сказывали русским людям, которые теперь ищут  на  Мерше
своих денег, чтоб они ему не верили и с ним не  торговали,  а  русские  люди
отвечали, что они с ним не торгуют; королеве  известно  также,  что  Мершевы
деньги остались на сохраненье в  государевой  земле  и  они  не  отданы  его
заимодавцам. Чтоб вперед в таких делах царю докуки не  было,  королева  бьет
челом, чтоб приказные люди считали членами  компании  только  тех  англичан,
которых имена принесет к ним прикащик. На это  отвечали:  сыскано  подлинно,
что, в то время как Мерш занимал деньги,  английские  купцы  жили  на  своем
дворе все вместе и торговали заодно; на то, чтоб  считать  принадлежащими  к
компании только тех англичан, о которых прикащик  даст  знать,  согласились.
Королева просила, чтоб позволено было английским купцам покупать все  товары
без вывета; на это отвечали, что позволение уже дано, исключая воск, который
позволено променивать только на селитру, порох и  серу.  Елисавета  просила,
чтоб не пытать англичан, которые будут обвинены в каком-нибудь преступлении;
на это отвечали, что англичан никогда не брали и за недельщика не давали,  о
пытке же никогда и помину не было и вперед не будет. Елисавета просила, чтоб
суд над англичанами поручен был  самому  Годунову;  на  это  отвечали:  дело
несходное  судить  купеческие  дела  Борису  Федоровичу;  Борису  Федоровичу
приказаны дела государственные, которыми  государство  держится;  английских
купцов будут судить приказные люди, а вершить дела будут, докладывая  Борису
Федоровичу.  Елисавета  просила,  чтоб  царь  позволил   английским   гостям
проезжать чрез свою землю в Бухарию, Шемаху, Казбин, Персию, а другим гостям
туда ездить запретил бы, кроме  своих  посланников;  на  это  отвечали,  что
государь велит пропускать английских купцов в эти страны беспошлинно,  но  и
государевы люди в те земли будут также ходить: как тому можно статься,  чтоб
государевым людям туда  не  ходить?  И  то  велико  государево  жалованье  к
английским гостям, что им позволено ходить в такие  дальние  государства,  а
другим иноземцам  за  версту  дальше  Москвы  ходить  не  велено.  Елисавета
просила, чтоб позволено было англичанам  на  Вычегде  двор  поставить,  руды
железной искать и железо выделывать, и лесу дать им верст  на  семь  или  на
восемь около тех мест, где станут дворы и мельницы железные ставить, за  что
англичане будут платить тамги по московке за каждый фунт. Отвечали, что царь
этим англичан пожалует. Королева просила, чтоб английским  купцам  позволено
было держать у себя и нанимать барышников и  скупщиков,  которым  они  будут
платить наем по договору. Ответ: тому быть непригоже; в  этих  барышниках  и
наймитах большая смута и  воровство  бывает.  Прежде  с  такими  барышниками
английские гости, Роман Романов с товарищами, дошли до большой вины:  был  у
них на дворе в купчинах торговый человек, ярославец Вахруш Семенов, и  когда
английские гости посылали людей  своих  тайком  чрез  Литовскую  землю,  без
проезжих грамот, то Вахруш этим промышлял, извощиков нанимал под тех  воров,
которые от гостей ездили с грамотами, а в грамотах  Роман  писал  непригожие
дела про наше государство. Елисавета просила, чтоб позволено  было  денежным
мастерам во всех мостах переделывать на английских гостей  ефимки  в  деньги
беспошлинно, гости будут платить только за уголье и мастерам за  работу.  На
это согласились, но пошлина оставлена общая. Елисавета опять  просила,  чтоб
царь запретил  торговать  в  своей  земле  англичанам,  не  принадлежащим  к
компании и другим иноземцам. Ответ:  это  дело  нестаточное  и  ни  в  каких
государствах этого не ведется; если Елисавета королевна к государю  об  этом
приказывает, то этим нелюбье свое объявляет царскому  величеству,  к  убытку
государевой земле хочет дорогу в  нее  затворить.  Елисавета  просила,  чтоб
вольно было купцам английским, их прикащикам и слугам жить по своей вере; на