плащи розового цвета. Они должны были называться антониновскими, подобно
тому как плащи Бассиана были Каракаллами; Макрин утверждал, что прозвание,
которое получит его сын, - Пенулей или Пенуларий7 - лучше, чем прозвание
Каракалл8 , полученное Бассианом. (9) Он пообещал в эдикте и раздачу от
имени Антонина, как покажет нам и самый эдикт. (10) Слова эдикта: "я хотел
бы, квириты, чтобы мы уже находились среди вас: ваш Антонин произвел бы вам
раздачу от своего имени. Кроме того, он составил бы список9 антониновских
мальчиков и антониновских девочек, которые будут распространять славу столь
любезного вам имени" и прочее.

III. (1) После всего этого он приказал, чтобы значки и знамена в лагере
были антониновскими; он сделал изображения Бассиана10 из золота и серебра,
и в продолжение семи дней совершалось моление за имя Антонина. (2) Мальчик
превосходил всех красотой, отличался очень высоким ростом, у него были
русые волосы, черные глаза, орлиный нос, подбородок прекрасной формы, уста,
созданные для поцелуев; от природы он был крепким, благодаря упражнениям
приобрел лоск. (3) Получив алые и пурпурные одеяния и прочие носимые в
лагере знаки императорской власти, он сразу заблистал как небесное светило,
своей прелестью привлекая к себе всеобщую любовь. (4) Вот то, что следовало
передать о мальчике. Теперь перейдем к знамениям, предвещавшим
императорскую власть; они вызывают изумление и в других случаях, а в этом
случае особенно.

IV. (1) В тот день, когда он родился, отец его, бывший тогда прокуратором
большого казначейства, осматривал пурпурные ткани и приказал перенести те,
яркость которых он одобрил, в ту комнату, в которой два часа спустя родился
Диадумен. (2) Далее, младенцы обычно родятся в природной шапочке, которую
повитухи воруют и продают легковерным адвокатам, так как это, говорят,
помогает последним в их судебных делах. (3) Но у этого младенца не было
шапочки, а была на голове тонкая повязка, но такая крепкая, что ее нельзя
было разорвать, так как ее жилки сплелись наподобие лука. (4) Поэтому,
говорят, мальчик получил имя Диадемата, а когда он подрос, то был назван по
имени своего деда с материнской стороны Диадуменом - имя Диадумена,
впрочем, не очень сильно отличается от этого знаменательного имени
Диадемата. (5) В имении его отца родилось, как говорят, двенадцать овец
пурпурного цвета, из которых только одна была разноцветной. (6) Известно,
что в тот день, когда он родился, орел принес ему незаметно маленького
голубя, положил его к нему спящему в колыбель и улетел, не причинив вреда.
На доме его отца свили гнездо вальдшнепы.

V. (1) В первые дни после его рождения астрологи, получив его гороскоп,
воскликнули, что он - сын императора и сам император, как будто мать его
совершила прелюбодеяние; молва об этом сохранилась. (2) Когда же он гулял
по полю, орел унес с него шапку; спутники мальчика подняли крик, а орел,
говорят, положил эту шапку прямо на голову императорской статуи так, что
она пришлась по голове статуи, находящейся на царской усыпальнице, которая
была поблизости от имения, где жил тогда его отец. (3) Многие сочли все это
знаменательным и похожим на предзнаменование смерти; ясное объяснение
принес с собой исход дела. (4) Кроме того, он родился в день рождения
Антонина, в тот же час и почти под теми же звездами, как и Антонин Пий11,
поэтому астрологи и сказали, что он будет сыном императора и императором,
но недолго. (5) Так как день, в который он родился, был днем рождения
Антонина, одна близкая к семье женщина, говорят, воскликнула: "Пусть он
называется Антонином!". Однако Макрин испугался, так как никто в его роду
не носил этого имени, и не решился дать ему императорское имя - тем более
что уже распространился слух о знаменательности его гороскопа. (6) Многие
писали в своих сочинениях о том, что были такие и еще другие знамения; но
главным из них было следующее: по сообщениям некоторых, когда Диадумен
лежал в колыбели, к колыбели пришел дикий лев, разорвавший свои оковы и
бежавший; облизав ребенка, он оставил его невредимым, тогда как кормилица,
бросившаяся на льва, погибла от его укуса - случилось так, что она
оказалась одна в том месте, где лежал младенец.

VI. (1) Таково то, что представляется достойным упоминания в жизнеописании
Антонина Диадумена. Описание его жизни я соединил бы с рассказом о деяниях
его отца, если бы имя Антонинов не побудило меня выпустить отдельно
жизнеописание этого мальчика. (2) И действительно, имя Антонинов в те
времена было так любимо, что тот, кто не опирался на это имя, не считался
заслуживающим императорской власти. (3) По этой же причине некоторые
считают, что и Севера, и Пертинакса, и Юлиана следует почтить предъименем
Антонинов; думают, что на этом основании впоследствии были прозваны
Антонинами оба Гордиана, отец и сын. (4) Но одно дело - когда
присоединяется первое имя, а другое - когда дается главное имя. (5)
Подлинным именем Пия было Антонин, а Пий было его прозванием. У Марка
настоящее имя было Вериссим, но, устранив и отменив его, он принял не
первое, а главное имя - Антонин. (6) Вер носил имя Коммода, отменив
которое, он принял не первое, а главное имя - Антонин. (7) Коммода же Марк
назвал Антонином и под этим именем записал его в официальных документах в
день его рождения. (8) Достаточно хорошо известно, что Север назвал
Каракалла Бассиана Антонином только на тринадцатом году его жизни, может
быть, под влиянием увиденного им сна, когда он понял, что, согласно
предсказанию, его преемником будет Антонин; он сделал это одновременно с
присвоением ему императорской власти. (9) Многие утверждают, что Гета не
был назван Антонином, но достаточно хорошо известно, что он был назван этим
именем на том же основании, как и Бассиан, чтобы наследовать отцу - что не
сбылось. (10) После этого и сам Диадумен, как достаточно хорошо известно,
был назван Антонином, чтобы заслужить расположение войска, сената и
римского народа - ввиду необыкновенной скорби о Бассиане Каракалле.

VII. (1) Имеется письмо Опилия Макрина, отца Диадумена, в котором он
гордится не столько тем, что он достиг императорской власти, так как он и
без того был вторым лицом государства12, сколько тем, что он стал отцом
носителя имени Антонинов, а славнее последнего в те времена не было ни
одного имени, не исключая имен богов. (2) Прежде чем приводить это письмо,
мне хочется поместить здесь стихи, направленные против Коммода, который
называл себя Геркулесом, - чтобы все поняли, что имя Антонинов было столь
славным, что, казалось, рядом с ним неуместно13 было поставить даже имя
богов. (3) Стихи, направленные против Коммода Антонина:

Коммод желаньем объят имя Геракла иметь,