Нехорошо для него имя его - Антонин,
 Права не ведает он, чужд он и власти вождя,
 Думая, будто ему богом достойнее быть,
 Чем государем, свое славное имя нося.
 Богом ему не бывать, как человек он - ничто.

(4) Эти стихи, сочиненные каким-то греком, были переведены на латинский
язык плохим поэтом. Я счел нужным поместить их здесь для того, чтобы все
узнали, что Антонины стояли у нас выше богов, и именно вследствие любви к
трем государям, которой как бы освещались мудрость, доброта и благочестие,
в лице Антонина - благочестие, в лице Вера - доброта, в лице Марка -
мудрость. (5) Возвращаюсь теперь к письму Макрина Опилия: "Опилий Макрин
супруге своей Нонии Цельзе. Благо, полученное нами, жена моя, нет
возможности оценить. Может быть, ты думаешь, что я говорю об императорской
власти, - не так уж велико то, что судьба давала даже недостойным: (6) я
стал отцом Антонина, ты - матерью Антонина. О, как мы счастливы! О,
счастливый наш дом. Прекрасная слава власти, которая только теперь стала
счастливой! (7) Пусть боги и благая Юнона, которую ты чтишь, сделают так,
чтобы и он стал отражением достоинств Антонина и чтобы я, являясь отцом
Антонина, в глазах всех считался достойным этого".

VIII. (1) Из этого письма явствует, сколько славы, по его мнению, принесло
ему то обстоятельство, что сын его был назван Антонином. (2) Однако на
четырнадцатом месяце правления Диадумен был убит вместе с отцом - не по
своей вине, а вследствие беззаконного и сурового образа правления его отца.
(3) Впрочем, я нахожу, что и сам он по отношению ко многим проявил
несоответствующую его возрасту свирепость, как показывает письмо, посланное
им отцу. (4) Некоторые лица навлекли на себя подозрение в том, что они
хотят отложиться, и Макрин в отсутствие сына очень сурово наказал их. Когда
сын услышал о том, что виновники отложения казнены, а их соумышленники, в
числе которых были военный начальник Армении14, а также легат Азии и
Аравии, отпущены вследствие старинных дружеских отношений, он, говорят,
обратился к отцу со следующим письмом (подобное же он послал и матери).
Копию его я счел нужным поместить здесь ввиду его исторического интереса:
(5) "Отцу Августу сын Август. Мне кажется, отец мой, что ты не проявил
достаточного постоянства в своей любви ко мне, сохранив невредимыми
соумышленников тех, кто стремился к тирании, - либо надеясь на то, что
последние будут относиться к тебе более дружественно, если ты пощадишь
этих, либо решив отпустить их вследствие старинных дружеских отношений. (6)
Этого не следовало делать, и это не принесет пользы: ведь, прежде всего,
тебя не могут любить те, кто уязвлен твоими подозрениями, а затем - гораздо
более жестокими недругами являются те, кто, забыв о прежних дружеских
отношениях, соединились с наиболее враждебными тебе людьми; добавь еще и
то, что они до сих пор имеют в своем распоряжении войско.

(7) Если тебя самого не прельщает подвигов слава,
 Помни: Асканий растет! О надеждах наследника Юла
 Не забудь: для него Италийское царство и земли
 Рима ты должен добыть...15

(8) Их следует убить, если ты хочешь жить в безопасности. Ведь по
врожденной человеческому роду порочности не окажется недостатка в других,
для кого сохранены живыми и эти". (9) Одни приписывают это письмо ему
самому, другие - его учителю Целиану, который некогда был ритором в Африке.
Из этого письма ясно, каким суровым оказался бы в будущем этот юноша, если
бы он остался жив.

IX. (1) Имеется другое его письмо, предназначенное матери, такого
содержания: "Наш владыка и Август не любит ни тебя, ни самого себя, если он
сохранил живыми своих врагов. Поэтому постарайся добиться того, чтобы
Арабиан, Туск и Геллий были привязаны к столбу; иначе, если представится
удобный случай, они не пропустят его". (2) По словам Лоллия Урбика в
написанной им истории его времени эти письма, выданные письмоводителем, как
говорят, очень повредили этому мальчику в глазах воинов. (3) Именно, когда
они убили отца, некоторые хотели сохранить жизнь мальчику, но явился
спальник и прочитал эти письма воинам на сходке. (4) После того как их
обоих убили и носили их головы на пиках, войско склонилось на сторону Марка
Аврелия Антонина ради столь дорогого имени. (5) Он считался сыном Бассиана
Каракалла. Сам он был жрецом храма Гелиогабала. Был он самым грязным из
всех людей и, по воле какого-то рока, принес бесчестье Римской империи. (6)
Но о нем, так как сведений имеется много, я расскажу в своем месте.

                        Элий Спартиан. Дидий Юлиан.

IX

ЭЛИЙ СПАРТИАН

ДИДИЙ ЮЛИАН

I II III IV V VI VII VIII IX

I. (1) Прадедом Дидия Юлиана, который получил императорскую власть после
Пертинакса, был Сальвий Юлиан1, бывший два раза консулом, префектом Рима и
знатоком права, что особенно прославило его. (2) Матерью его бьша Клара
Эмилия, отцом - Петроний Дидий Север; братьями его были Дидий Прокул и
Нуммий Альбин, дядей по матери - Сальвий Юлиан; дед со стороны отца был
медиоланским инсубром, а дед со стороны матери - из Гадруметской колонии.
(3) Воспитан он был у Домиции Луциллы, матери императора Марка. (4) Он был
зачислен в коллегию двадцати мужей по ходатайству матери Марка. В квесторы
он был намечен раньше достижения законного для этой должности возраста. (5)
По ходатайству Марка он получил затем должность эдила и по его же
ходатайству стал претором. (6) После преторства он командовал в Германии
двадцать вторым, "Первородным", легионом. (7) Затем он долго и безупречно
управлял Бельгикой. С помощью наскоро набранных вспомогательных отрядов из
провинциалов он остановил здесь вторгшихся хавков, германскую народность,
жившую по реке Альбису. (8) За это он удостоился консульства по
представлению императора. (9) Укротил он и каттов. Затем он получил в
управление Далмацию и защитил ее от соседних врагов. Потом он управлял
нижней Германией.