вооруженным отрядом молодежи стать у Коллинских ворот, ожидая врагов, чтобы
отрезать им путь к отступлению. (8) Второй консул, Тит Лукреций, с
несколькими манипулами34 воинов выступил к Невиевым воротам, сам Валерий
вывел отборные когорты к Целиеву холму - (9) его-то первым и обнаружили
враги. Услышав, что схватка началась, Герминий налетает из засады и,
повернув врагов на Лукреция, бьет их с тыла; справа, слева от Коллинских
ворот, от Невиевых слышны крикии: (10) так, окруженные, были перебиты
грабители, не имевшие ни сил для боя, ни путей к отступлению. Так был
положен конец далеким вылазкам этрусков.

12. (1) Осада тем не менее продолжалась, продовольствие скудело и дорожало,
(2) и Порсена уже надеялся взять город не сходя с места, когда объявился
знатный юноша Гай Муций35, которому показалось обидным, что римский народ,
ни в какой войне ни от каких врагов не знавший осады, даже в те времена,
когда рабски служил царям, (3) ныне, уже свободный, осажден этрусками,
столько раз уже им битыми. И вот, решившись смыть этот позор каким-нибудь
отчаянным поступком невероятной дерзости, он замыслил проникнуть в
неприятельский лагерь. (4) Однако из опасения, что, пойдя без ведома
консулов и втайне от всех, он может быть схвачен римскою стражею как
перебежчик, Муций явился в сенат. (5) "Решился я, отцы-сенаторы,- сказал
он,- переплыть Тибр и, если удастся, проникнуть во вражеский лагерь; не
грабить, не мстить за разбой,- нечто большее замыслил я совершить, если
помогут боги". Сенаторы одобряют. И он удаляется, скрыв под одеждою меч.
    (6) Придя в лагерь, попал он в густую толпу народа перед царским
местом. (7) Там как раз выдавали жалованье войскам и писец, сидевший рядом
с царем почти в таком же наряде, был очень занят, и воины к нему шли
толпою. Боясь спросить, который из двух Порсена, чтобы не выдать себя
незнаньем царя, он делает то, к чему толкнул его случай,- вместо царя
убивает писца. (8) Прорубаясь оттуда окровавленным мечом сквозь смятенную
толпу, в шуме и давке, он был схвачен царскими телохранителями, и его
приволокли к царю. Здесь, перед возвышением, даже в столь грозной доле (9)
не устрашаясь, а устрашая, он объявил: "Я римский гражданин, зовут меня Гай
Муций. Я вышел на тебя, как враг на врага, и готов умереть, как готов был
убить: римляне умеют и действовать, и страдать с отвагою. (10) Не один я
питаю к тебе такие чувства, многие за мной чередою ждут той же чести. Итак,
если угодно, готовься к недоброму: каждый час рисковать головой, встречать
вооруженного врага у порога. (11) Такую войну объявляем тебе мы, римские
юноши; не бойся войска, не бойся битвы,- будешь ты с каждым один на один".
    (12) Когда царь, горя гневом и страшась опасности, велел вокруг
развести костры, суля ему пытку, если он не признается тут же, что
скрывается за его темной угрозой, (13) сказал ему Муций: "Знай же, сколь
мало ценят плоть те, кто чает великой славы!" - и неспешно положил правую
руку в огонь, возжженный на жертвеннике. И он жег ее, будто ничего не
чувствуя, покуда Царь, пораженный этим чудом, не вскочил вдруг со своего
места и не приказал оттащить юношу от алтаря. (14) "Отойди,- сказал он,- ты
безжалостнее к себе, чем ко мне! Я велел бы почтить такую доблесть, будь
она во славу моей отчизны; ныне же по праву войны отпускаю тебя на волю
целым и невредимым". (15) Тогда Муций, как бы воздавая за великодушие,
сказал: "Поскольку в такой чести у тебя доблесть, прими от меня в дар то,
чего не мог добиться угрозами: триста лучших римских юношей, поклялись мы
преследовать тебя таким способом. (16) Первый жребий был мой; а за мною
последует другой, кому выпадет, и каждый придет в свой черед, пока судьба
не подставит тебя удару!"

13. (1) Когда был отпущен Муций, которого потом за потерю правой руки
нарекли Сцеволой36, Порсена послал в Рим послов; (2) так потрясло его и
первое покушение, от которого он уберегся лишь по ошибке убийцы, и
опасность, грозящая впредь столько раз, сколько будет заговорщиков, что он
сам от себя предложил римлянам условия мира. (3) Предложение возвратить
Тарквиниям царскую власть было тщетным, и он сделал его лишь потому, что не
мог отказать Тарквиниям, а не потому, что не предвидел отказа римлян. (4)
Зато он добился возвращения вейянам захваченных земель и потребовал дать
заложников, если римляне хотят, чтобы уведены были войска с Яникула. На
таких условиях был заключен мир, и Порсена увел войско с Яникула и покинул
римскую землю. (5) Гаю Муцию в награду за доблесть выдали сенаторы поле за
Тибром, которое потом стали называть Муциевыми лугами.
    (6) Такая почесть подвигла даже женщин к доблестному деянию во имя
общего дела: одна из девушек-заложниц, по имени Клелия37, воспользовавшись
тем, что лагерь этрусков был расположен невдалеке от Тибра, обманула стражу
и, возглавив отряд девушек, переплыла с ними реку под стрелами неприятеля,
всех вернув невредимыми к близким в Рим. (7) Когда о том донесли царю, он
поначалу, разгневанный, послал вестников в Рим вытребовать заложницу Клелию
- остальные-де мало его заботят; (8) а затем, сменив гнев на изумление,
стал говорить, что этим подвигом превзошла она Коклесов и Муциев, и
объявил, что, если не выдадут заложницу, он будет считать договор
нарушенным, если же выдадут, он отпустит ее к своим целой и невредимой. (9)
Обе стороны сдержали слово: и римляне в соответствии с договором вернули
залог мира, и у этрусского царя доблесть девушки не только осталась
безнаказанной, но и была вознаграждена; царь, похвалив ее, объявил, что
дарит ей часть заложников и путь выберет кого хочет. (10) Когда ей вывели
всех, она, как рассказывают, выбрала несовершеннолетних; это делало честь
ее целомудрию, и сами заложники согласились, что всего правильней было
освободить тех, чей возраст наиболее беззащитен. (11) А по восстановлении
мира небывалая женская отвага прославлена была небывалой почестью - конной
статуей: в конце Священной улицы воздвигли изображение девы, восседающей на
коне38.

14. (1) Столь мирное отступление этрусского царя от города трудно
согласовать со старинным обычаем, средь других священнодействий дожившим до
наших дней,- с распродажею имущества царя Порсены. (2) Обычай этот
наверняка либо возник во время войны, но не забылся и в мирное время, либо
зародился при обстоятельствах более спокойных, чем те, на которые указывало
бы объявление о продаже вражеского имущества. (3) Из существующих
объяснений правдоподобнее то, по которому Порсена, отступая с Яникула,
оставил в дар Риму, истощенному после долгой осады, богатый лагерь, полный
припасов, свезенных с недалеких плодородных полей Этрурии; (4) а чтобы
народ, заполучив это добро, не разграбил его как вражеское, и было
объявлено о распродаже имущества Порсены. Таким образом, название это
означает скорее благодарность за услугу, чем продажу с торгов царского
имущества, которое даже не было во власти римского народа.