нерешительность: через несколько дней лишился он сына. Чтобы не было
сомнений в причине внезапного несчастья, страждущему вновь явилось то же
видение с вопросом, достаточно ли он получил, пренебрегши волею божества.
Пусть ожидает он худшего, если не поторопится с вестью к консулам. (5) Все
было ясно, а когда он все же стал медлить и колебаться, то поразила его
внезапным бессилием страшная болезнь. (6) Тогда только гнев богов наставил
его на ум. Измученный прежними и сущими несчастьями, созвал он на совет
близких, изъяснил им увиденное и услышанное, и двоекратное явление Юпитера,
и угрозы и гнев небожителей, явленные в его несчастьях, - тогда с общего и
явного согласия несут его на носилках к консулам на форум. (7) Внесенный по
приказанию консулов в курию, повторяет он свой рассказ перед сенаторами, к
великому всеобщему изумлению. Тут явилось новое чудо: (8) он, внесенный в
курию неспособным пошевелиться, по исполнении долга вернулся домой, как
гласит предание, на своих ногах.

37. (1) Сенат постановил справить игры как можно торжественнее. По наущению
Аттия Туллия на эти игры пришла огромная толпа вольсков. (2) Перед началом
игр Туллий, как заранее было условлено у них с Марцием, является к консулам
и говорит, что хотел бы негласно заявить о деле государственной важности.
(3) По удалении свидетелей он сказал: "Не хотелось бы мне дурно говорить о
своих согражданах. Впрочем, пришел я не обвинять их в проступке, а лишь
предостеречь о возможности его. (4) Более, чем хотелось бы, присуща нам
вспыльчивость. (5) Это мы чувствуем по многим собственным бедствиям: ведь и
тем, что живем невредимы, обязаны мы не собственным заслугам, а вашему
долготерпению. Нынче вольсков здесь великое множество; идут игры; граждане
заняты будут зрелищем. (6) Я помню, что по такому же случаю позволила себе
в этом городе сабинская молодежь; боюсь, как бы опять не вышло случайно
чего неожиданного. Вот я и рассудил, что ради вас и ради нас следует об
этом предупредить вас, консулы. (7) Что до меня, то намерен я тотчас же
удалиться домой, чтобы не пала на меня тень чьего-нибудь слова или дела". С
этими словами он удалился.
    (8) Когда консулы доложили сенаторам об этом сомнительном деле.
сославшись на верного человека, тогда, как водится, не по делу, а по
человеку отмерены были меры предосторожности, пусть даже и лишние. Сенат
постановил, что вольски должны уйти из города, и разосланы были глашатаи с
приказанием всем вольскам покинуть город до темноты. (9) Поначалу вольсков,
поспешивших за своими пожитками по домам, где они останавливались, охватил
сильный страх; затем, по пути, пришло негодование на то, что они, будто
осквернители или преступники, удалены с игр в дни праздника, как бы
объединяющего богов и людей.

38. (1) Так и шли они почти сплошной вереницей, а обогнавший их Туллий ждал
у Ферентинского источника, каждого знатного человека встречая жалобами и
возмущением; и собственному раздражению чутких слушателей вторили его
слова, и с помощью знати он всю толпу свел с дороги на поле. (2) Там, как
на сходке, помянул он перед ними все прежние беды и обиды Вольскому племени
от римского народа и сказал так: "Но, если даже забыть все прежнее, неужто
стерпите вы это вот нынешнее оскорбление, ваш позор при открытии игр? (3)
Или непонятно, что сегодня отпраздновали над вами триумф? Что уход ваш был
зрелищем для всех: для граждан и для чужих, для стольких окрестных народов,
что ваши жены и ваши дети стали всеобщим посмешищем? (4) Что, по-вашему,
подумали те, кто слышал слова глашатая, видел вас уходящими, встретил на
дороге это позорное шествие? Не иначе, решили они, что совершено нечестье,
что своим присутствием на зрелище мы осквернили бы игры и пришлось бы
умилостивлять богов, потому и прогнали нас из собрания благочестивых, с их
мест, из их совета. (5) Чего же более? Не кажется ли вам, что и живы-то мы
потому только, что поспешили уйти? Если, конечно, это уход, а не бегство. И
этот город, в котором, задержись вы еще на день, вас всех ожидала бы
гибель, не считаете вы враждебным? Вам объявили войну, и горе тем, кто ее
объявил, если только вы мужчины!" (6) Так, и сами разгневанные и еще
подстрекаемые, разошлись они по домам, возбуждая свои племена, и достигли
того, что вся страна вольсков отложилась от Рима.

39. (1) Полководцами в этой войне, по согласному решению всех племен, были
избраны Аттий Туллий и Гней Марций, римский изгнанник, на которого
надеялись больше [488 г.]. (2) Этих надежд он не обманул, чтобы всем было
ясно: римская мощь крепче вождями, чем войском. Сначала он двинулся на
Цирцеи, выгнал оттуда римских поселенцев, а освобожденный город передал
вольскам; потом обходными путями вышел на Латинскую дорогу, отнял у римлян
недавно покоренные города: (3) Сатрик, Лонгулу, Полуску, Кориолы; затем
отбил (4) Лавиний, взял Корбион, Вителлию, Требий, Лабики и Пед87. (5) От
Педа он ведет вольсков к Риму и, расположившись лагерем у Клуилиева рва в
пяти милях от Города, начинает отсюда набеги на римские поля, (6) но с
опустошителями рассылает и сторожей, чтобы следить за неприкосновенностью
полей патрициев, - то ли потому, что плебеи больше ему досадили, то ли
чтобы посеять вражду между патрициями и плебеями. (7) И она не заставила
себя ждать - настолько к тому времени трибуны нападками на знатнейших
граждан разожгли и без того сердитый простой народ; однако внешняя
опасность - главная скрепа согласия, - несмотря на взаимную
подозрительность и неприязнь, соединяла друг с другом людей.
    (8) Не сходились, однако, в главном: сенат и консулы возлагали все
надежды на военную силу, простой же народ предпочитал что угодно, только не
войну. (9) Консулами уже были Спурий Навтий и Секст Фурий. Когда они делали
смотр легионам и расставляли сторожевые отряды по стенам и всюду, где
требовалась охрана, то большая толпа народа, требуя мира, даже напугала их
мятежными выкриками, а потом принудила созвать сенат и внести предложение
отправить к Гнею Марцию послов. (10) Видя, что простой народ пал духом,
сенаторы согласились, и к Марцию послали с предложением мира. (11) Послы
принесли суровый ответ: если вольскам будет возвращена их земля, то можно
говорить о мире; если же римляне рассчитывают спокойно пользоваться плодами
завоеванного, то он, Марций, не забудет ни обид от сограждан, ни добра от
чужих и постарается показать, что изгнание ожесточило его, а не сломило.
(12) Послов отправили вторично, но они не были допущены в лагерь. Жрецы
тоже, как рассказывают, во всем облачении приходили во вражеский лагерь с
мольбами, но не более, чем послам, удалось им смягчить сердце Марция.

40. (1) Тогда римские матери семейств толпой сходятся к Ветурии, матери
Кориолана, и к Волумнии, его супруге. Общее ли решение побудило их к этому
или просто женский испуг, выяснить я не смог. (2) Во всяком случае,
добились они, чтобы и Ветурия, преклонных уже лет, и Волумния с двумя